ГЛАВА 21
Когда я вырываюсь через внешние двери церкви, солнце исчезает за облаками и начинается проливной дождь. Я бреду домой босиком, держа туфли в руках. Чувствуя себя мокрой и несчастной, игнорирую беспрерывное жужжание мобильного телефона в сумочке и гораздо более громкое жужжание в голове.
Тео своей запиской отвечал на мое сообщение про закрытые двери. Цитата из Библии не имеет ничего общего с Кассом, как и гимн. Или проповедь. Или семнадцатое мая. Это все совпадения.
Да-да, конечно. А я – Элвис Пресли.
Заткнись.
Ты заткнись!
Я воспринимаю это как свидетельство ухудшения моей психики. Мой ворчливый внутренний голос раздвоил личности, и теперь они спорят друг с другом. Мистическое мышление вонзило щупальца в мой мозг. Неважно, сколько раз я буду себя убеждать в невозможности происходящего, что объяснение доктора Сингера похоже на правду и это мое горе устанавливает связи там, где их нет, моему сердцу на все это наплевать.
Мое слабое, глупое сердце. И мой бедный, сломанный мозг. Настоящее чудо, что с ними двумя я продержалась так долго.
К моменту возвращения домой, я получаю кучу сообщений на голосовую почту от Сюзанны. Не удивительно. Я выбежала из церкви, как будто меня преследовали горгульи. Приношу ей свои извинения, пишу, что плохо себя почувствовала, добавив шутку про тень креста. Потом вырубаю телефон, снимаю мокрую одежду и заползаю в кровать.
Я все еще там, когда окутанное облаками солнце погружается в океан, превращая комнату из серой в черную.
Черную, как его волосы. Черную, как его глаза. Черную как скукоженные остатки моего сердца.
Особенность депрессии – ее бремя. Это так чертовски тяжело. Каждый вдох – борьба. Каждый шаг дается с трудом и требует усилий. Это как передвигаться по мокрому песку. Гораздо проще лечь и позволить песчаным крупинкам заполнить рот, уши и глаза, чтобы они просочились в душу и уничтожили все небытие.
Всматриваясь во тьму и боясь дать себе волю, продолжаю мысленно прокручивать слова Купа.
То, что нас ломает, может и собрать по кусочкам.
Когда часы показывают 12: 02, я встаю с кровати, беру ноутбук и печатаю письмо.
Кому: [email protected]
Тема: Сломанные кусочки
Дорогой Тео,
Когда мне было шесть лет, я влюбилась в мальчика. Он был умным, милым и самым добрым человеком на свете. Он стал моим лучшим другом. Когда мне было двадцать четыре, я вышла за него замуж. Три года спустя он умер, как и я во всех смыслах.
Я не знаю, кто я без него. Он был моей лучшей частью. Человек, которого ты встретил, – лишь оболочка, призрак в облике женщины с бьющимся сердцем и бегущей по венам кровью. Но мое сердце – камень, а в венах нет ничего, кроме пыли. Все внутри меня покрыто пеплом.
Не позволяй призраку выгнать тебя из собственного дома. Если это вообще то, из-за чего ты ушел. Мне трудно поверить, что я стала тому причиной, но что я знаю? Как оказалось, абсолютно ничего.
Здесь живут люди, которые любят тебя. Тот же Куп, ну ты знаешь. Он хороший друг. Он поможет тебе выбраться из личного ада. Мой муж говорил: «Если ты проходишь через ад, продолжай». Думаю, он имел в виду продолжать идти, пока не увидишь свет на другой стороне. Мне хочется верить, что свет все-таки есть, но увидеть его практически невозможно. Ад такой чертовски большой...
Прости, что заставила твои раны нарывать. Если тебе от этого станет легче... я чувствую то же самое.
Важное признание: я – трусиха, не ты. Если бы у меня была хоть капля мужества, я бы положила конец пустоши страданий в моей жизни, но у меня нет сил. Я ненавижу себя за слабость. Быть или не быть. Что за вопрос? Глупый Шекспир.
Если ты вдруг подумал, не пьяная ли я, то нет. Просто немного устала. Я так устала пытаться разобраться во всей этой путанице. Моя точка зрения – ага, она у меня всегда есть – заключается в следующем.
Ты первый, кто заставил меня почувствовать себя живой за долгие годы.
Меня все это ужасает. Мой психотерапевт говорит, что мое влечение к тебе провоцирует во мне вину. Типа я предаю память мужа. Но, честно говоря, мне кажется, что мой доктор идиот. Я пробовала и пыталась поверить, что совпадения ничего не значат. Что жизнь – это просто одно большое дерьмовое проявление хаоса, что вера в судьбу, Бога и доброжелательную Вселенную – для сосунков, но вау! Встреча с тобой все изменила.
Но есть определенная вероятность, что я сумасшедшая, так что принимай комплименты с долей скептицизма.
Я заключу с тобой сделку. Ты не спрашиваешь о моем сумасшествии, а я не спрашиваю о твоем. Не спрашиваем, не рассказываем. Такая тема отлично работала для военных в течение многих лет. Так что это должно сработать и для таких психов, как мы.
Сегодня я видела наклейку на обратной стороне знака остановки, которая гласила: «Иногда следовать своему сердцу – значит потерять рассудок». Это заставило меня улыбнуться, прямо перед тем, как я разревелась.
Вернись, Тео. Если ты ушел из-за меня, то возвращайся. Один мудрый человек недавно сказал что то, что ломает тебя – единственное, что может вернуть к жизни. Если мы молотки друг для друга, может быть, у нас получиться и быть друг другу клеем?..
Меган.
После нажатия кнопки «Отправить», на меня наваливается странное и подавляющее чувство облегчения. Я засыпаю, как только голова касается подушки. Мне ничего не снится.
Я резко встаю задолго до рассвета с покалывающей кожей, осознавая, что я больше не одинока.
Сидя в кровати, прислушиваясь к темноте. Тело начинает наполняться адреналином. Сердце бешено колотит, а руки дрожат. Я слышу только нежный стук капель дождя в окна и беспокойный гул прибоя.
И…
Этот знакомый треск электричества, скитающийся по моей коже.
Он здесь.
Я не вижу его, но абсолютно уверена, что Тео где-то поблизости.
Я поражаюсь диким восторгом, от которого ощущаю легкость во всем теле. Как будто я перышко, как будто в любой момент могу уклониться от законов гравитации и вспарить до потолка, словно воздушный шар.
Какая-то часть меня ждала этого. В конце концов, я сама отправила ему клич. Произнесла заклинание тем письмом, которое знала, что сотворит магию. Оно приведет его ко мне, моего полуночного Валентайна, преследующего темноту за пределами моего дома и внутри моего сердца.
Трясущимися руками отодвигаю в сторону одеяло и выскальзываю из постели. Босиком выхожу из комнаты и спускаюсь вниз по лестнице с кричащими нервами, рев которых схож с громом у меня в голове. У подножия ступенек я останавливаюсь, положив одну руку на перила. Закрываю глаза и освобождаю разум.
Открываю глаза и смотрю на входную дверь.
И меня поражает вид этой закрытой двери. Не смотря на все наши загадочные разговоры о странных вещах, кое-что мы с Тео упустили.
Некоторые двери необходимо открыть изнутри.
Я пересекаю фойе, открываю замок, поворачиваю ручку и тяну...
И вот он здесь.
Весь мокрый и продрогший, стоит со склоненной головой и руками по обе стороны дверной рамы, а капли дождя стекают с кончика его носа. Голову облепляют мокрые волосы. Лужа воды мерцает вокруг его ног.
Он поднимает голову и смотрит мне в глаза. Его лицо влажное не только от дождя.
Он плачет.
Не говоря ни слова, я беру его за куртку и притягиваю в свои объятия.
Он вжимается в меня со стоном, яростно содрогаясь. Мужчина обнимает меня так крепко, что становится трудно дышать. Его одежда ледяная, но кожа горячая. Лицо же, прижатое к моей шее, просто огненное.
– Все в порядке, – шепчу я, обнимая. – Все будет в порядке.
Не могу сказать точно, кого из нас двоих я успокаиваю.
– Входи. Тео, спрячься от дождя. Ты весь мокрый. Давай я помогу. Позволь мне помочь.
Он неохотно позволяет мне провести его через дверной проем, отказываясь отпускать меня. Он словно испуганный зверь – голодный и боящийся оказаться в клетке, но отчаянно нуждающийся в пище. Я захлопываю дверь, и мы стоим в затемненном фойе, сжимая друг друга, дрожа и беспорядочно дыша, пока стук капель дождя не становятся сильнее и он не начинает звучать как град пуль по крыше.
Руки Тео зарываются в моих волосах. Он хватает их в большие горсти, окунается в них лицом и вдыхает. Когда он издает невнятный звук тоски, я снова мягко успокаиваю его.