Не такие уж они и тупые, как хотят казаться.

В квартире родных Робика больше не было – теперь уже точно. Похитители нарочно совершили прокол с узнаваемым фоном, чтобы направить возможных освободителей по ложному следу. Я сам едва не попался на их уловку, вызвав прямо к дому группу немедленного реагирования. Которая будет на месте уже через сорок минут, к слову. Нужно бы их предупредить, а не то последствия могут быть самыми печальными.

Разгибаясь, я будто ненароком скользнул взглядом по противоположному углу площадки, над соседской дверью. Штукатурка под потолком там оказалась немного светлее, чем в других местах. Будто откололся кусочек, или наоборот – жвачку кто-то наклеил. Может, раньше бы и не обратил на эту мелочь внимания, но после наблюдения за спецами «CSG» у меня не осталось сомнений, что там замаскирована миниатюрная камера. В моё время таких крошечных не было, если только у каких-нибудь агентов «ноль-ноль-семь».

Как ни в чём ни бывало, я побрёл дальше, помахивая пакетом. Оператор наверняка будет предупреждён о движении на лестничной клетке, и тщательно рассмотрит каждое моё движение. Вид у меня не особо грозный, а скорее – наоборот, да и задерживаться взглядом больше положенного я себе не позволял. Вряд ли там сидит грамотный специалист. Скорее всего – какой-нибудь уволенный из «наружки», а то и вовсе, ещё сидящий на окладе.

Ну прошёл мужик с пакетом – что тут такого? Вот если бы я к двери полез, или осматриваться начал…

Но вряд ли это единственная камера в подъезде. Внизу тоже наверняка стоит, чтобы видеть всех, кто входит и выходит отсюда. Там мне вроде бы самый обычный типовой «глазок» на глаза попался, за который у жильцов из квартплаты вычитают. Но работает ли он?

Я активировал гарнитуру в ухе и вызвал напарницу.

– Элли, дуй оттуда. Встречаемся на той стороне улицы.

– Да я уже… – тихо ответила она.

– Что значит, уже?

– Иду.

– Твою мать, ты-то куда?!

Шорох ветра, раздававшийся через динамик, подтверждал её слова, но мне легче от этого не стало. На душе снова поселилось мерзкое чувство грядущих неприятностей, нарастающее с каждой секундой.

– Элли, никакой самодеятельности, иначе выпорю так, что сидеть не сможешь!

Но юная оторва лишь негромко фыркнула. Точно уши надеру, будет как слонёнок Дамбо по апартаментам летать!

Выглянуть из подъезда на улицу я не мог, поэтому, наплевав на конспирацию, швырнул пакет в мусоропровод и вызвал лифт. Шахта здесь была одна, и порой жителям легче было пробежаться пешком, чем дождаться кабину, но мне повезло, в кои-то веки.

Стоило мне войти внутрь, как в гарнитуре раздался чей-то чужой кашель.

– Эй, не угостишь? – спросила Эльвира кого-то, нарочито весёлым голоском.

– На, – раздалось в ответ.

Мужской голос, немного хриплый.

– О, спасибо! А то у меня кончились…

– Да не за что.

Я с силой ударил по створке ни в чём не повинной кабины, так, что заныли костяшки пальцев. Дура! Ну не сидится ей на одном месте…

– Не холодно тебе? – спросил наблюдатель, после короткой паузы.

Ну, а у кого ещё могла стрельнуть сигаретку некурящая Эльвира? Видимо, девчонка увидела, что тот решил подымить, опустив стекло, и внаглую подошла к машине. Лишь бы он оказался там один, а не с компанией…

– Да, есть немного, – охотно ответила Элли. – Пустишь погреться?

– Залезай.

Отчётливо щёлкнул замок на двери, и завывание ветра тут же стало потише. Лифт уже почти добрался до первого этажа, но я пока совершенно не представлял, что делать дальше.

– Хорошая у тебя машина… – одобрительно цокнула языком девчонка. – Дорогая.

– Ну так, – довольно крякнул наблюдатель. – Могу себе позволить. Меня Димой зовут, а тебя?

– Вика.

– Ха, а скажи-ка мне, Вика, что ты делаешь на морозе в такой лёгкой одежде?

– Подышать вышла.

– А куда твой парень делся? Ты же вроде бы с ним пришла.

Не смотря на полушутливый тон, спрашивал наблюдатель вполне серьёзно, и от правдоподобности ответа зависело сейчас очень многое.

– Так он дома остался, с тёткой своей чай пить. По акции.

– Что, по акции? – недоуменно переспросил мужик.

– Ну, чай же. Дешёвый. Достало меня всё это – так жить, будто взаймы. Тошнит уже.

Я вышел из лифта и увидел куртку, которую взбалмошная дочка Рассохина скрутила в валик и оставила в тёмном углу, вместе со своим пакетом. Решение пришло тут же. Схватив верхнюю одежду, я выскочил на крыльцо, нервно озираясь по сторонам.

– А вот и он, нарисовался… – сокрушённо вздохнула в ухе Элли. – Сейчас звонить начнёт. Но я его уже заблочила.

Не увидев своей «любимой», я вернулся в подъезд, понуро опустив плечи. Нестись сейчас опрометью к машине, значило подвергнуть жизнь девчонки ещё большей опасности. Вместо этого я принялся делать вид, что действительно собираюсь кого-то набрать, шаря в коммуникаторе.

– Обиделась на него? – с усмешкой поинтересовался наблюдатель.

– Говорю же – достало. Туда – нельзя, сюда – нельзя, а сам по скидке цветочки покупает. А мне ходить не в чем! Вон у подруги молодой человек шубу ей подарил. Натуральную.

– Ух ты! Тоже себе хочешь?

– Я много чего хочу…

– Но ты же понимаешь, что подарки просто так не дарят?

– Да. Я сообразительная.

– Это же замечательно! Люблю я таких… Сообразительных.

Дальше пошёл неразличимый шорох, но я и так прекрасно понимал, что творится в машине. Распалённый мужик полез исследовать тело юной наивной дурочки, попутно покрывая её лицо и шею поцелуями. Та особо не сопротивлялась, хихикая от щекотки. Мата Хари доморощенная...

Чтобы не выскочить на улицу с клинком наперевес, мне пришлось задействовать всё своё самообладание, без остатка. К счастью, истязание моих нервов длилось не так долго, как казалось.

– Давай на заднее, а?

Без всяких возражений захлопали дверцы, но продолжать кайфовать у наблюдателя не вышло. В ушах пронзительно зазудело, намекая, что мне пора снова выходить из укрытия. Мужик протяжно застонал, но явно не от сладострастия. Хотя он не потерял сознания даже на мгновение – мощность не та.

Подхватив пакет, я со всей возможной скоростью помчался на помощь своей импульсивной напарнице. Да, мы сейчас сильно рисковали, но переиграть что-то было уже нельзя. Только двигаться вперёд. Выпороть за самодеятельность всегда успею.

Парочка несостоявшихся любовников обнаружилась на широком заднем сиденье «Лексуса». Пунцовая от прилившей к щекам крови Эльвира сжимала в руках полуразряженный шокер, а рядышком вяло трепыхался невысокий тёмноволосый мужчина, пытаясь ей помешать. Выходило у него пока слабо, но всё могло поменяться в любое мгновение.

– Ну что, родной, доигрался? – весело поинтересовался я, распахнув дверцу.

Он с ужасом уставился на меня, тщетно пытаясь что-то сказать в своё оправдание. Увы, пока собственное тело слушалось его с большим трудом. Я не стал дожидаться, пока он придёт в себя, и коротким ударом навершием металлической рукояти отправил наблюдателя отдыхать. Всё равно он не собирался в ближайшее время приступать к своим служебным обязанностям.

– Ещё раз такое выкинешь – и можешь про меня забыть навсегда, – строго прошипел я, вынимая из пакета моток скотча.

– Но я хотела…

–А если бы их здесь было двое? Групповушку им бы предложила, что ли?! Как он вообще на тебя подкинулся, не понимаю…

Девчонка дёрнулась, будто ей влепили пощёчину. Губы мелко задрожали, а глаза даже в полумраке салона заблестели от слёз. Ну вот, опять задел за живое. Могу, умею, практикую.

– Сам же говорил, что я – красивая!

– Ну да, брякнул на свою голову…

– Вообще-то многие сейчас так зарабатывают, если с деньгами напряг, – хлюпнула носом Элли. – Тебя бы он ни за что близко к себе не подпустил! У него пистолет спрятан в двери.

– Ладно-ладно, молодец ты. Но больше так не делай.

– Хорошо…

Закусив губу, она помогла обмотать обмякшее тело наблюдателя, превращая его этакую в мумию из скотча. Наручников у нас при себе не было, так что приходилось обходиться подручными средствами. Заодно я тщательно обыскал пленного, избавив его от коммуникатора и замаскированного ножа в пряжке. Пистолет действительно нашёлся в выемке водительской двери. Им оказался старый добрый «Грач», заменивший в своё время легендарный «Макарыч». У любителя молодого девичьего тела имелся при себе запасной магазин к нему, который я тоже экспроприировал. Мужику он всё равно уже не понадобится.