Глава 3

Наконец кучер пришел в себя, поняв, что происходящее не кошмарный сон, а каретой на самом деле правит четырнадцатилетняя девочка с волосами мышиного цвета и сосредоточенным выражением лица. Он выдернул вожжи у Софронии и резко остановил лошадей. Те, повесив головы, вздували бока.

— Ну и ладно, — задрав нос, сказала Софрония кучеру и спрыгнула на землю.

Из кареты доносились крики и стенания. Софрония открыла дверцу и увидела, что Пилловер сидит и читает книгу, а его сестра бесформенной кучей лежит на полу.

Пилловер мотнул подбородком в сторону Димити:

— Ее подстрелили.

Сказано удивительно беспечно для брата хоть с какой — то привязанностью к родственникам.

— Боже милосердный!

Софрония забралась в экипаж проверить состояние новой подруги. Пуля слегка задела плечо Димити, порвала платье и оставила обожженную рану, но с виду не такую уж глубокую.

Софрония проверила, нет ли других повреждений. Потом села на пятки.

— Это все? Да у меня хуже были царапины из — за чаепития. С чего она свалилась без чувств?

Пилловер закатил глаза.

— Падает в обморок при виде крови наша Димити. Всегда так. Отец говорит, слабые нервы. Даже если эта кровь не ее. — Софрония фыркнула. — Точно — точно. А нюхательные соли у нее в чемодане, который теперь далековато. Оставьте ее в покое. Сама в себя придет потихоньку.

Тут Софрония обратила внимание на источник стенаний.

— А с ней — то что не так?

«Неужели мадемуазель Жеральдин тоже ранили?»

Директриса свернулась в комочек и хныкала, закрыв лицо руками.

Пилловер посмотрел на директрису с тем же отвращением, что и на свою сестру.

— Да она такая с тех пор, как мы ее втащили. Кроме мозгов, у нее ничего не пострадало, насколько мне известно.

Софрония присмотрелась поближе и поймала хитрый взгляд, который директриса бросала сквозь пальцы. Она притворялась. Но зачем?

«Чтобы не пришлось ничего объяснять? Странная она женщина».

Тогда — то Софрония, обратив все внимание на Пилловера, заметила, что несмотря на насмешки, у него нездоровый вид.

— Вы себя хорошо чувствуете, мистер Пилловер?

— Я и в лучшие времена был неважным путешественником, мисс Софрония. Наверное, последние полмили вам стоило ехать потише.

Софрония постаралась спрятать улыбку.

— Наверное. Но тогда в чем удовольствие?

— О, великолепно, — пробурчал Пилловер. — Вы одна из этих девочек.

Софрония прищурилась.

— Вы можете ехать на козлах рядом с кучером. Свежий воздух пойдет вам на пользу.

Пилловер принял самый оскорбленный вид.

— Снаружи как какая — то чернь? Ни за что.

Софрония пожала плечами:

— Дело ваше.

Пилловер одарил ее взглядом, в котором читалось, что их доблестное спасение ее силами не оправдание и что, вообще — то, она окончательно пала в его глазах.

Софрония обратила внимание на хныкающую директрису.

— Что с ней — то будем делать? — И спросила прямо: — Вы же понимаете, что никого не одурачите?

А вот Пилловера явно обвели вокруг пальца.

— Она притворяется? Ну, с ней мы ничего поделать не можем. Кучер осведомлен, куда ехать. Он доставит нас в Банстон. А там кто — нибудь знает, что делать дальше.

Софрония кивнула, высунула голову в окошко кареты и позвала:

— Кучер.

— Да, маленькая мисс?

Выглядел он основательно побитым жизнью.

— Вы ведь можете отвезти нас туда, где стоит Бансон?

— Да, маленькая мисс. Знаю я эту школу. Только сдается, нет у меня желания теперь дальше трогаться. Сроду никакие налетчики дотоле не нападали.

«Тьфу ты, пропасть! Как бы с этим справилась мамуленька?»

Софрония посмотрела кучеру в лицо и выпрямила, насколько могла, спину.

— Если пожелаете, вам заплатят. Сильно не гоните, поглядывайте на небо, и произошедшее не повторится.

В тот момент, когда она это сказала, Софронию потрясла собственная дерзость, а попутно даже поразило, как властно это прозвучало.

Видимо, то же самое произошло и с кучером, поскольку он без слов занял свое место и пустил лошадей размеренной рысью.

Пилловер посмотрел поверх очков и сказал:

— Что, здорово у вас выходит?

— Что?

— Распоряжаться людьми. У меня вот еще не получается.

Софрония подумала, что Пилловеру, несмотря на его неряшливый вид, прекрасно удается роль сноба. Она чуть было не высказалась на эту тему, когда хныканье мадемуазель Жеральдин перешло в завывание.

— Ох, прекратите реветь и уж объяснитесь, наконец.

К ее удивлению, директриса послушалась, перейдя от фальшивого хныканья к откровенной ярости, направленной на Софронию.

— Как понимаете, я не за это бралась. Легкое задание, уверяли меня. — Софрония с интересом заметила, что мадемуазель растеряла французский акцент. — Всего лишь театральная импровизация. Некоторая проверочная оценка новых кандидаток. «Просто веди себя постарше. Подпусти чуточку акцента, надень красивое платье. Такое легкое оттачивание манер. Другие бы посчитали, что им повезло. Ты наверняка справишься». Но нет же. Я должна поиск и вербовку совместить с неожиданным нападением неизвестных антишпионских элементов и без помощника. Как посмели меня послать без помощника? Меня! То есть, разве я просила? Этого я не просила. Кому нужно работать на полную катушку? Точно не мне. Нелепость какая!

Казалось, она мало — помалу заводилась, чтобы убедить себя же в собственной правоте.

Софрония почувствовала, что надо как — то пресечь этот поток слов.

— Директриса, что мы можем для вас сделать? Вы явно расстроились.

— Расстроилась? Конечно я расстроилась! И не зовите меня директрисой. Директриса, как же, задница моя проклятая.

Софрония ахнула, заслышав бранные слова.

«Ну на сей раз это уж слишком!»

Мадемуазель Жеральдин села прямо и вперила в Софронию взгляд, будто та отвечала за все несчастья на свете.

— У меня ноет лицо, платье в лохмотьях и нет туфель! — Последний и глубочайший выпад перешел в вопль.

— Так вы не наша директриса?

— С чего бы? Мне всего семнадцать лет. У вас нет никаких оснований думать, что я директриса школы совершенства. Вы же не настолько наивны.

— Но разве не так нам полагалось думать?

— А я вообще о вас не думал, — пробормотал Пилловер, возвращаясь к фолианту.

— Тогда кто вы? — спросила Софрония.

— Я мисс Моник де Лужайкуз!

Она помолчала, словно ожидала, что имя узнают и оно произведет соответствующее впечатление.

Софрония только одарила ее недоуменным взглядом.

— Тогда возникает закономерный вопрос: где настоящая мадемуазель Жеральдин?

— О… — Моник помахала рукой и фыркнула: — Она больше не выезжает, а если и выезжает, то толку с нее никакого. Нынче они всегда посылают персонаторов.

— Посылают они?

— Конечно посылают. Так легче, да и хороший повод отточить совершенство.

— А кто такие «они»?

— Ну, учителя, разумеется. Однако мы говорим обо мне и о моих заботах.

Софрония смерила Моник с ног до головы серьезным взглядом.

— Не думаю, что мы их все разрешим в пределах одного путешествия в карете.

Пилловер шикнул на нее, не поднимая глаз от книги, однако в возгласе послышалось явное веселье.

— Да кто ты, по — твоему, такая? — взвилась Моник. — Скрытый рекрут. И даже не особенный. И не так уж хороша. Гордишься собой и своим ничтожным спасением кареты? Ну так вот, я не нуждалась в вашей помощи! Я одна из лучших учениц на задании по совершенству. Мне приказано отыскать трех бесполезных детишек.

— С трудом верится, что это все, — послышался из — за фолианта голос Пилловера.

— Разумеется, это не все, — резко бросила Моник. — Еще я забрала прототип, теперь довольны?

К последнему обстоятельству Пилловер проявил интерес.

— Тот, за которым охотились налетчики?

— Чего прототип? — спросила Софрония.

— Не будьте идиотами. Этого я не знаю.

— Как считаешь, теперь ты могла бы объяснить мне, что на самом деле означает оттачивать совершенство?

Софронию все больше и больше разбирало любопытство, что представляет собой эта школа совершенства. Кажется, мамуленьку ввели в заблуждение насчет природы этого учебного заведения.

— Нет. — Моник послала ей решительно презрительный взгляд и повернулась к окну.

Софрония не поняла, чем заслужила такую ненависть.

«Стоило оставить ее у налетчиков».

Она посмотрела на Пилловера, который делал вид, что ее не замечает. Тогда Софрония вздохнула и, разочарованная, отступила. После секундного размышления она пересела на место рядом с Пилловером и попыталась читать через его плечо, стараясь не замечать исходящую от него слабую вонь козлиной шерсти. Все мальчишки пахнут козлом. Так и проехали остаток пути, пока карета не достигла сонного городка Суиффл — он — Экс.