Это неуместное обстоятельство успокоило ее как ничто другое. Позже Софрония размышляла, не по этой ли причине капитан Ниалл всегда носил цилиндр, даже когда оборачивался в зверя — чтобы ладить с людьми. Или не верил ли он, что джентльмену не пристало появляться без шляпы, независимо от принятого им обличия.

Софрония попыталась сесть. Когда волк не отпустил ее, она сказала:

— Я не убегу. Простите. Вы меня напугали. Я прежде никогда не встречала оборотней.

Кивнув, он отступил.

Димити подала Софронии руку и помогла встать, объясняя зверю:

— Родители Софронии традиционных взглядов.

Она двигалась осторожно, из чего можно было предположить, что Димити тоже незнакома с оборотнями при всем ее прогрессивном воспитании.

«Или, возможно, так полагается вести себя с оборотнями».

Софрония решила следовать примеру новой подруги и встала очень медленно.

— Вы закончили наконец строить из себя дурочку, Рекрут? — жеманно спросила Моник.

— Мне бы не хотелось давать обещание, которое не смогу сдержать, — огрызнулась Софрония.

— Да, полагаю, не хотелось бы. Лучше мне пойти первой, капитан. Показать им, как это делается.

Волк кивнул мохнатой башкой с цилиндром на макушке.

И тут Моник де Лужайкуз сделала поразительную вещь. Она села боком на спину оборотня, словно тот был шотландским пони.

— Держитесь вот так, — напыщенно поясняла она, зарывшись руками в толстый мех на загривке волка. — А потом наклонитесь как можно больше вперед.

Софрония подумала, что слышит, как скрипит корсет Моник.

Оборотень побежал прочь, все быстрее и быстрее, пока не превратился в неясное пятно, движущееся через торфяники к летающей школе.

Софрония не отрывала от него глаз, стараясь следить за его передвижениями. Он совершил невероятно высокий прыжок к кораблю. Волк был сверхъестественным существом и явно весьма мощным, но даже оборотни не могли летать. Как выяснилось, летать он и не собирался, потому как приземлился прямо в воздухе.

— Должно быть, там какая — то площадка, — предположила Димити.

— Подвешенная, наверно, на длинных тросах? — кивнула Софрония.

Моник спешилась, а капитан Ниалл спрыгнул вниз и трусцой вернулся к ним.

Он выжидательно посмотрел на Димити.

Димити беспомощно уставилась на Софронию и пролепетала:

— О, боже.

Софрония улыбнулась:

— Ежели боишься упасть, то садись верхом по — мужски. Так куда легче держаться на лошади.

Сама мысль об этом оскорбила Димити.

— Просто предложение. — Софрония пожала плечами.

— Скромность тебя не тяготит.

— В данный момент меня тяготят странные происшествия. Я пойду следующей, если хочешь.

У Димити явно спала гора с плеч, она широким жестом махнула рукой.

Софрония забралась на оборотня. Ее матушка впала бы в истерику — не говоря в целом об вервольфе в роли коня — уже от одной мысли, что дочь будет ехать по — мужски! Софрония обхватила руками и ногами волка.

— Я готова.

Его мех пах сеном, сандаловым деревом и свиными сосисками.

Он потрусил сперва медленно, давая привыкнуть к его поступи — которая совсем не походила на лошадиную! — потом побежал быстрее. Софрония согнулась, обозревая траву и камни, что проносились под ними. Вот они очутились у корабля, и, напрягшись, мощным рывком капитан Ниалл взлетел в воздух.

На короткое славное мгновение Софрония впервые столь сильно ощутила чувство полета. Ветер поднял ей волосы и платье, пустота пространства окружила ее, а земля осталась где — то далеко внизу. Потом оборотень легко приземлился на маленькую платформу рядом со скучающей Моник.

Софрония слезла с волка.

— Спасибо, сэр, за доставленное величайшее удовольствие.

Капитан Ниалл спрыгнул вниз забрать Димити.

Пока Моник делала вид, что не замечает Софронию, та принялась изучать, как устроена платформа. Сооружение было сделано из толстого стекла, пустое внутри наподобие коробки, и висело на четырех цепях, которые наматывались на шкивы в каждом углу, так, чтобы вся конструкция поднималась и опускалась как единое целое.

Софрония вытянула шею, но не увидела ни дыру, ни причал под нижней частью воздушного судна.

Раздавшиеся издалека крики, которые становились все громче, возвестили о появлении Димити.

Как только они приземлились, Димити прекратила кричать, сконфуженная, и спешилась. Потом резко села на платформу.

Моник рассмеялась.

Софрония поспешила к подруге.

— Тебе нехорошо?

— Должна признаться, нервы мне немного потрепало. Нет, пожалуйста, не трогайте меня, пока я не совладаю с коленями. Это было немного слишком.

— Я решила, что это отличная идея, чтобы поразвлечься.

— Я начинаю тебя понемногу понимать. Не уверена, что это хорошая черта, но определенно на поверку полезная.

Димити трясущейся рукой отвела с лица волосы.

Капитан Ниалл поставил рядом ее корзинку, которую нес в пасти, и властно рыкнул. Потом выставил вперед переднюю лапу и склонился в волчьем поклоне.

Софрония и Моник присели в вежливом реверансе, а Димити кивнула, поскольку и так сидела. Тогда капитан, спрыгнув вниз, удалился прочь в торфяники.

— Разве он не с нами? — озадаченно спросила Софрония.

— О, он не живет в школе. Он же оборотень. Они не летают. Разве ты не знаешь?

Софрония, которая вообще — то не знала, почувствовала себя несправедливо выпоротой. А также до странности лишенной чего — то. Теперь, когда она знала, что капитан Ниалл с босыми ногами прячет под своей чудаковатой одеждой, ей скорее нравился этот человек. Возможно, ему предназначено стать в некотором роде другом.

А еще у нее была Димити.

Будто в ответ на эти мысли, та ей улыбнулась:

— Я рада, что ты со мной. Я так боялась, что приеду одна. Все уже здесь перезнакомились.

Софрония присела на корточки и пожала подруге руку. И обрадовалась, что присела, поскольку лишь немного дав знать наперед, платформа качнулась из стороны в сторону и начала подниматься вверх к воздушному судну.

Моник тревожно взвизгнула, когда от толчка чуть не свалилась через край. Делая вид, что сама так решила, она тоже села.

Платформа набирала скорость, пока не пустилась резво в путь. Брюхо корабля представляло собой конструкцию из твердого дерева и металла.

«Наши черепа явно не победят во встречном поединке с этой штукой!»

Софрония подавила порыв поднять руки над головой и прикрыться. Моник сидела спокойно, и Софрония не собиралась давать лишнее оружие в руки этой девице.

Они с Димити обменялись боязливыми взглядами.

В последнюю минуту прямо над ними распахнулся люк, и они влетели внутрь корабля, с морозного вечернего воздуха в теплую темноту.

Платформа встала. За ними захлопнулся люк. Наступила полная темнота. После сильного ветра мгновенная тишина показалась оглушительной.

Глаза Софронии быстро привыкли к темноте. Они находились в большой, похожей на пещеру комнате, наподобие амбара, с поперечными балками и опорами, повсюду неприлично выставленными вокруг них напоказ. Однако комната была кривая, как будто внутренность очень большой шлюпки.

Сперва они услышали щебетание: дружелюбные, но спорившие женские голоса. Потом напротив открылась дверь, и темноту прорезал желтый луч света. Одна за другой обозначились три фигуры, все наряженные в пышные по последней моде платья английских аристократок. Первая — среднего роста и сложения с ореолом белокурых кудрей, потом высокая женщина и последней — низенькая пышечка.

Мисс Средняя держала лампу. Далеко не красавица, сие обстоятельство она хорошо скрывалось под толстым слоем краски, которого постеснялась бы даже оперная танцорка.

Димити была очарована.

— Ты только посмотри на ее румяна!

— Ее что? — потрясенно спросила Софрония. Обычно такого употребление пудры не ожидаешь, кроме разве что от женщины с подмоченной репутацией.

«Что за институт совершенства, в котором служат "ночные бабочки"?»

— Румяна — такие красные пятна у нее на щеках.

— О! А я думала, что это варенье.

— О, неужели? — охотно захихикала Димити.

Низенькая толстушка носила нечто приближенное к монашеской рясе. Мантии были обрезаны и сколоты в факсимиле модного платья, пышных юбок, оборок и все такое. Головной убор — наполовину пуховый кружевной платок, наполовину монашеский плат.