Димити подняла бровь.

— Софрония, почему ты думаешь, что мадемуазель Жеральдин не настоящая француженка? Возмутительное предположение.

— Более возмутительное, что леди Линетт леди? — спросила Софрония.

— О, хватит, ты не можешь быть уверена, что она не леди. В конце концов, вон Шиак чистокровная леди, а никто бы не догадался.

— Ох, ну спасибо тебе большое, — язвительно откликнулась шествовавшая позади них Шиак.

Димити тряхнула кудрявой головой и оглянулась с нахальной усмешкой через плечо на Шиак.

— О, не притворяйся обиженной. Я тебя вижу насквозь. Небось ты это принимаешь за комплимент. Ты ведь на самом деле не хочешь быть леди. В этом — то твое несчастье.

Шиак пробормотала что — то насчет того, что кто бы захотел стать леди, когда она могла бы быть оборотнем, и все вежливо сделали вид, что не слышат. Сама мысль казалась откровенно нелепой. Всем известно, что девочки не могут быть вервольфами.

Именно Димити выяснила, что же произошло с Агатой. Может, Димити и не преуспела в поисках прототипов или в господстве над миром, или в пирожных для чая, но она всегда держала ухо востро по части слухов.

— Ты слышала, что Моник загнала в угол Агату в коридоре сегодня днем? Моник заявила, что удивляется, как такую плебейку, как Агата, близко подпустили к школе совершенства. И еще, что Агату, наверно, не примут обратно после зимних каникул, даже если она происходит из длинной плеяды шпионов. И сказала, что ты займешь ее место, на худой конец.

— О, боже, неудивительно, что Агата злится на меня. Это же ведь неправда?

В нормальных школах совершенства отношение таково: чем больше учениц, тем лучше, но их школа отличалась.

«Скорее всего, на воздушном судне приходится вводить ограничения».

Димити прикусила нижнюю губу.

— Все возможно. Не то, что ты займешь ее место, а то, что она не сможет дальше учиться. Не имею в виду ничего плохого, но она и в самом деле не очень успевает. Она могла бы прийтись бы ко двору в обычной школе совершенства, но даже тогда… То есть ты ведь ее видела? Дело не столько в ее фигуре, сколько в недостатке самоуверенности. — Димити сочувственно тряхнула кудрями. — Хотя бы осанка у нее улучшилась…

Они услышала, как кто — то тихо ахнул, и увидели в дверях круглое удрученное лицо Агаты прежде, чем та отпрянула.

— Я думала, ты закрыла дверь! — ужаснувшись, упрекнула Софронию Димити.

— Я тоже так думала. Возможно, она не так уж не преуспела в шпионаже, как ты считаешь.

Димити явно огорчилась. У нее имелось много недостатков, но никто не назвал бы ее черствой.

— Как, по — твоему, мне стоит пойти за ней?

— Наверно, нам обеим стоит, — вздохнула Софрония.

Они постучались в соседнюю дверь. Им открыла Шиак, нацепив кислое выражение.

«Ну, более кислое, чем обычно».

— Она не хочет с вами говорить.

— Мы пришли извиниться, — с надеждой посмотрела Димити.

— Поздновато для извинений.

Шиак скрестила руки на костлявой груди и уставилась на них.

— О, не вставай в позу, Шиак Мак — Руль. Мы знаем, что ты не такая вредная, как хочешь казаться.

Софрония отодвинула Шиак и вошла в комнату. За ней последовала Димити, плотно закрыв за собой дверь.

Спальня Агаты и Шиак была устроена так же, как у Софронии с Димити. То есть в комнатке стояли две кровати, два платяных шкафа, туалетный столик с раковиной и все. Но здесь не чувствовалась рука Димити, что в их спальне включало ярко раскрашенные шарфы везде, где только можно, и приколотые к ним блестящие стеклянные броши. Софрония отнюдь не возражала, хотя и думала, что это придавало их спальне вид будуара какой — нибудь оперной дивы.

Димити подошла к кровати, где скрючившись и уткнувшись лицом в подушку лежала Агата.

— Прости, Агата, мне не следовало так говорить.

Агата не шевельнулась.

Подошла Софрония и спросила:

— Ты не позволишь нам помочь тебе, хоть чуточку? Я имею в виду, как мы трудимся с Шиак.

Шиак фыркнула.

— Ну, то есть мы вместе. Она помогает нам освоить боевые навыки мальчишек, а мы натаскиваем ее, как быть девочкой.

Шиак снова фыркнула.

Софрония бросила на нее взгляд.

— Ну, мы стараемся. Ты просто плохо поддаешься воспитанию.

— Мы можем с тобой позаниматься тоже, — погладила Димити Агату по спине.

Агата всхлипнула и повернулась. Как заметила мадемуазель Жеральдин, ее лицо покрылось пятнами.

— Но что я могу дать взамен? — дрожащим голосом спросила она.

Софрония и Димити ухватились за ответ.

— Ты хороша в арифметике и домоводстве, — сказала Софрония. — Я слышала, как намедни тебя хвалила сестра Матти. И мы можем все поучиться у тебя более мягким манерам. Ты особенно в этом преуспела.

— Вот именно, я слишком много болтаю, а Софрония чрезмерно самоуверенная, — присоединилась Димити.

— Как мило услышать от тебя такое, Димити, — подняла брови Софрония.

— И разумеется, Шиак совершенно неисправима, — добавила Димити.

— Спасибо тебе, Димити.

— Ну это же правда!

Димити была неумолима.

Агата принялась тихо хихикать.

— Ну вот, ты снова слишком много болтаешь, Димити.

— От натуры никуда не денешься, — засмеялась Софрония.