С губ Радолюба сорвался шёпот, он быстро читал заклинание. С другой стороны Заран размахивал своим молотом, создавая вполне ощутимый вихрь.

Скелеты несколько мгновений постояли на месте, словно в недоумении озираясь по сторонам, и покачивающимися шеренгами шагнули вперёд.

С пальцев Радолюба сорвалась огненная молния и ударила в ближайшие костяки. Три скелета мгновенно вспыхнули, покрылись трещинами и распались на части. Остальные переступили через упавшие кости и продолжили свой путь к людям. С пальцев колдуна сорвались новые молнии, поражая всё больше целей.

Ярси как-то отстранённо наблюдал за боем, прислушиваясь к гудящему воздуху. Разрушенные костяки быстро сползлись вместе и, перемешавшись, срослись в новые скелеты, теперь уже мало напоминающие человеческие — более огромные и мощные. Они поднялись с земли, вставая на множество конечностей, покрутили соединёнными головами и вновь отыскали цель — кучку людей, стоящих перед ними на дороге.

— Это безумие, — выкрикнул Радолюб.

— Ещё какое, — хрипло согласился Зоран. Его молот сорвался с руки и понёсся навстречу противникам. Пролетев по широкой дуге и разбив на своём пути с десяток скелетов, он вернулся к хозяину. Зоран ловко подхватил своё оружие и выжидающе уставился на армию врага.

Разрушенные костяки слабо зашевелились под ступнями своих собратий, они были не просто рассыпаны, а ещё и переломаны. Обломки костей подпрыгнули и прилипли к ногам идущих, мешая им шагать, но упорно не желая оставаться на месте.

Зоран выдохнул.

— Ну, хотя бы так, — и вновь начал раскручивать свой молот.

Радолюб фыркнул и начал создаваться новое заклинания, выбрав вместо молний совершенно другую структуру.

Оборотень просто смотрел, ощущение было странным, каким-то незнакомым. С одной стороны он слишком ясно воспринимал приближающуюся опасность, а с другой — чувствовал неуместное любопытство — что смогут двое колдунов — людей против магии мёртвых? Выходило, что не так уж много. А что будет, когда скелеты настигнут своих жертв? Как они убивают? Ярси заставил себя встряхнуться, слишком смертоносное у него любопытство. Никаких жертв быть не должно. Или должно?

Перед Радолюбом взвились несколько смерчей, взмахом руки он бросил их на противников. Воздушные стихии проложили в рядах скелетов широкие полосы, раскидав их по сторонам. Эффект был не большим. Костяки тут же срослись и встали в строй. Колдун опустил руки и глянул на спокойно наблюдающего за приближающейся армией врага оборотня. Расстояние стремительно сокращалось.

— Ещё не появилось желание вмешаться? — поинтересовался он.

— А вы уже выдохлись? Мне показалось, что это неплохая тренировка.

— Это было бы тренировкой, если бы не являлось реальной опасностью, — проворчал Зоран. — Эта армия просто сметёт всё селение и двинется дальше. Нужно что-то делать! Магия Рееты способна действовать на таком расстоянии?

— Магия Рееты? — король усмехнулся. — Нет, она защищает только проклятый лес.

Он поднял руки на уровень груди, уже привычно концентрируя в ладонях энергию силы. Колдовство живёт в его крови? Но неприятие магии так и осталось в сознание. Может быть, это было просто упрямством в ответ на то, что его хотели заставить делать. Он привык к другому оружию.

Неслышный удар энергии волной врезался в подступившую костяную армию. В воздухе вновь поднялась пыль, но теперь она была перемешана с разлетающимися по сторонам костями. Клубящийся вихрь потащил весь мусор обратно к разлому и скинул вниз.

— Э-э, — многозначительно произнёс Зоран и вернул на место отвисшую челюсть. — Я думал, оборотни не умеют колдовать.

— Не умеют, — подтвердил Ярси. — Нужно закрыть разлом.

Далеко в глубине ещё слышался грохот удаляющихся костей, но за край разлома уцепились уже новые костяшки пальцев. Потом на поверхности показались головы мертвецов, и на землю ступил очередной строй вражеской армии.

— Его может закрыть только создатель, — хмуро проговорил Радолюб.

— А если создатель умрёт?

— Тогда магия рассеется.

Король оборотней сжал пальцы на рукояти меча и одним быстрым движением выхватил его из ножен.

— Можно и магией воспользоваться, — проговорил Радолюб, отодвигаясь от светящегося льдистым холодом оружия в руках Ярси. Точно так же поступил Зоран. Оба человека мертвенно побледнели.

— Магия, — фыркнул оборотень. — Меня называли колдуном даже когда я не умел ей пользоваться…, — он стремительно шагнул навстречу костякам и с нечеловеческой скоростью достиг их первых рядов.

Скелеты все разом почувствовали рядом с собой столь неожиданно очутившегося перед ними противника и, толкаясь, потянули к нему костяные пальцы. Полупрозрачный клинок искрящейся вспышкой смёл со своего пути ближайших костяков. Белые молнии широкой дугой разошлись по мёртвому воинству, заставляя разрушаться саму связь между костями, превращая их в безжизненные груды.

Король оборотней шёл вперёд, расчищая себе дорогу широкими взмахами меча. Его взгляд был прикован к замершей на другой стороне разлома тщедушной фигуре.

Этжаст невольно отступил, его губы кривились в злой усмешке, руки в лихорадочном темпе продолжали совершать всё новые пасы, увеличивая скорость восставшей армии. Скелеты лавиной выплёскивались из разлома и устремлялись к единственной цели, окружившей себя искрящимся вихрем.

— Эх, — проворчал Зоран, ощущая, как в воздухе расходятся ледяные волны силы, которые раньше существовали только за Границей Рееты. — Колдовать он не умеет, да один этот меч чистое порождение магии, да будь он не колдуном он и в руки-то бы его взять не смог.

— Да, — спокойно согласился Радолюб совершенно без волнения наблюдая, как Ярослава почти захлестнули всё прибывающие из разлома скелеты. — Пусть тренируется.

Колдуны согласно покивали и решили не вмешиваться, оба чувствовали, что в этом нет никакой необходимости. В какой-то момент король оборотней перестал использовать меч вместо метлы, раскидывающей по сторонам кости, и воспользовался волновым ударом, вновь забросившей всю армию противника в разлом. На этот раз сила удара была во много раз больше, соответственно и глубина падения скелетов значительно увеличилась.

Оборотень крутанул меч и с огромной скоростью двинулся по очищенному от препятствий пространству к главному противнику. Глаза Этжаста мгновенно вспыхнули багровыми углями. Из разлома ударило жаром. Ярси поморщился, но не отступил, он стремительным рывком достиг края и резко отпрыгнул назад, когда под ногами начала обрушиваться земля. Из его горла вырвалось разъярённое рычание. Он отошёл чуть дальше, намереваясь разбежаться и перепрыгнуть всё расширяющийся провал. Костяки больше не лезли, теперь всю силу Этжаст тратил на увеличение расстояния между краями разлома.

— Это глупо, — крикнул ему Ярси.

— Пусть это место станет напоминанием для живых, Ярослав, — прохрипел в ответ древний колдун. — Их смерть рядом и в любой момент может вернуться за ними.

На другой стороне огромного провала показался отряд всадников. Ярси увидел среди них Миду и Робиса. Они молча остановились рядом с краем.

Король оборотней отсалютовал им мечом, с полупрозрачного клинка сорвалась белая молния и устремилась ввысь, наполнив воздух вибрирующей отдачей. Колдуны Битры очутились как раз на пути этой волны энергии. Лошади под ними нервно затряслись и едва не сорвались в разлом.

Мида быстро поставила щит над своим отрядом и покачала головой.

— Это лишь игра, Ярослав, — выкрикнула она. — Ты ещё не знаешь, что такое настоящая сила! Хранителем этого мира был твой отец, но он уже слишком близко к тому, чтобы его покинуть. Мы просто подождём. Осталось немного.

Этжаст вскочил на круп коня позади Миды. Колдуны развернулись и галопом понеслись прочь.

Ярси опустил меч и выдохнул. Ладони всё ещё кололо от напряжения сконцентрировавшейся в них силы, так и не получившей выхода.

Хранитель этого мира? Его отец!

Он уже с сожалением и задумчивостью посмотрел в спины удаляющимся всадникам, измерил взглядом расстояние между краями разлома и поморщился. Он не знал, способен ли прыгать так далеко, не знал, с какой скоростью летят лучи его магии и способны ли догнать удаляющихся противников, не знал, хватит ли энергии, чтобы совершить такой бросок. Слишком многого не знал о самом себе, чтобы вот так единым порывом выложиться до конца и возможно сгореть или очутиться на дне пропасти.