Глава 16

Когда Тимур проснулся, в сгущающихся сумерках раннего вечера только-только затеплились фонари. Славка спала сидя, уронив голову на скрещенные руки. За тонкой пленкой экрана резвился черный котенок, пытался поймать красную бабочку. Ноутбук тоже дремал, уйдя в ждущий режим и видя сны. Парень аккуратно подхватил девушку и перенес на кровать, укрыл одеялом. Славка поежилась, но не проснулась.

На соседней кровати на самом краю ворочался, едва не сваливаясь, Мишка. Что-то снилось ему мало приятное. Настя мерно сопела у самой стенки.

Тимур осторожно потряс друга за плечо. Мишка вскинулся, рубанул воздух сжатым кулаком и лишь за тем распахнул шальные со сна глаза.

— Тише, тише, — успокаивающе прошептал Тимур, — это всего лишь я. Пойдем, поможешь мне. А девчонки пусть поспят еще немного.

Мишка кивнул, слез с кровати и пошел следом. Но хотя они и старались не шуметь, в закрывающуюся дверь, сонно щурясь, выскользнула Настя и пристроилась справа от Мишки, взяла его за руку. Тимур, шедший чуть впереди, негромко пропел:

— Тили-тили-тесто! Жених и невеста!

И оглянулся широко улыбаясь. Зардевшаяся Настя в ответ показала ему язык, а Мишка кулак.

***

На кухне Настя сразу предупредила, что готовить не умеет, просто посидит за компанию, и оседлала табуретку в углу между холодильником и мойкой, выбрав самый удобный угол обзора.

— Чем мне помочь? — поинтересовался Мишка, наблюдая, как Тимур выгружает продукты из холодильника и достает посуду из шкафа.

— Ну, я многого не прошу. Лишь того, в чем ты великий мастер!! — восторженно проговорил Тимур.

— Все с тобой ясно. Значит, эта добрая старушка, вместо быстрых денег, заказала обед из трех блюд, а мне опять кухонным комбайном работать? — Мишка достал нож, почти в ладонь шириной и точильный камень. — И как у тебя получается: простая вроде задача, а к ней сложное решение.

— Да же и не знаю… Возможно всему виной мое природное обаяние и неподражаемая харизма. И, кстати, заказ был лишь на два блюда, а иначе на третье пришлось бы довольствоваться подгорелой яичнице со скорлупой в качестве приправы. Я просто ничего больше готовить не умею.

Он подмигнул Насте, подхватил три помидорины и, жонглируя ими, прошелся от стола до мойки, куда их аккуратно и опустил. Настя засмеялась и захлопала. Тимур поклонился. И торжественно произнес:

— А теперь дамы и господа… Простите только дамы! Вы увидите истинное волшебство и непревзойденное мастерство.

И он простер руки в сторону Мишки. Настя замерла в предвкушении. А Мишка лишь вздохнул: «Пчелыч, он Пчелыч и есть — жужжит и кружит без дела и пользы».

Нож приобрел нужную остроту, и Мишка приступил, не без удовольствия услышав, удивленно восхищенный возглас Насти. Жаль, на ее лицо посмотреть сейчас не было времени, в таком деле лучше не отвлекаться.

А Настя не могла оторвать взгляда от разделочной доски и ножа с невероятной скоростью стучавшего по ее поверхности, и рук, что держали этот нож. Это и вправду было похоже на волшебство. Круглый лук превращался в тоненькие колечки. Морковь, помидоры и кабачки в аккуратные кубики. И нож мелькал у самых кончиков пальцев, казалось, еще чуть-чуть и парень их лишится.

— Откуда такое уменье? — проговорила Настя взволнованным шепотом.

— А наш скромняшка тебе еще не рассказывал? — уточнил Тимур. — У него папа шеф повар и хотел, что бы сын пошел по его следам. А мать и дед, сами спортсмены легкоатлеты, видели в Мишке только мастера спорта. Ну, у них долго не утихали споры. В результате сошлись на том, что спорт это замечательно, но если Мишка ничего не достигнет к 25-ти, то уйдет в повара. Но папка все равно учил его помаленьку. Вот и научил, классно выходит. Как говориться: талант не пропьешь!

— Хорошо, что вы не девочки, — раздался от двери голос Славки. — А то бы сначала вас мучили учебой на скрипке или фортепиано. А лишь потом поинтересовались, а что ты ребенок на самом деле хочешь? Вот объясните мне, зачем в современном мире уметь пиликать на скрипке?

— Что бы иметь стабильный заработок в подземных переходах больших городов! Ай!

Тимур успел увернуть от брошенной прицельно луковицы.

— В шеф-повара бросать продуктами нельзя, без ужина останетесь. Ай!

Вторая луковица пролетела у уха и врезалась в стенку.

— Ладно, тетенька, не бейте! — жалостливо заголосил Тиму. — Будет вам ужин часа через пол.

— Вот и славненько, — Станислава довольно потерла лапки, — Тогда я в душ!

— Так уж и быть, подглядывать не буду, — пообещал Тимур и ехидно добавил, — Что я там не видел! Ай!

От третьей луковицы увернуться не получилось.

— Хорошо вам, — Настя вздохнула, и подтянула колени к груди и обхватила их руками. — Родители думали о вашем будущем, переживали, надеялись, что вы чего-то добьетесь. Станиславу хотели видеть музыкантом, Мишку — поваром или мастером спорта. А у тебя, Тимур, о чем родители мечтали?

Настя проговорила это без задней мысли, поддавшись общему настроению легкости и теплоты. И лишь натолкнувшись на странный взгляд Мишки, поняла какую глупость сморозила, ойкнула и зажала рот рукой.

— Прости, — проговорила она виновато, — Я не хотела… Я совсем забыла…

— Да ладно. Ты же не виновата, что мой отец оказался такой сволочью, что для матери стало важнее спасать мое будущее, а не фантазировать на темы: «Кем будет мой сын, когда подрастет».

Ни голос, не шутливы тон его реплик не изменился, в глазах его опять плавал зеленый лед. И под этим пронзительным взглядом Настю пробрала дрожь, как бывало уже не раз. Вот только в этот раз она не захотела прятаться, сжимаясь в комочек, а решительно встала и, подойдя совсем вплотную, мягко дотронулась до его руки.

— Правда прости, — тихо, но твердо проговорила она, заглядывая снизу вверх в его глаза. — Я всегда считала, что произошедшее со мной страшнее, чем все, что может случиться с кем-то другим. Но даже если это и так, про боль других забывать не следует. Ведь для каждого его страдания самые страшные. Мой отец тоже был не подарок, но я его хотя бы знала… И он не всегда был таким…. И мама… Прости…

Она окончательно запуталась, в том, что хотела сказать, но по таящему льду его глаз, поняла, что смогла донести, о чем думала.

— Ладно, не будем о грустном, — он взъерошил ее кудряшки и улыбнулся.

Настя неуверенно улыбнулась в ответ и вернулась на свое место, говорить о чем-либо расхотелось. Настроение веселой беспечности улетучилось, и, до слез стало обидно, что именно она, своей не обдуманной фразой, разрушила его. И Тимур, видя это, взял себя в руки, и, желая успокоить друзей, и прежде всего Настю, весело проговорил:

— А знаете, какой мне смешной сон приснился? Мне снилось, будто я очень толстая женщина. Все время сижу на диете. И вот я бегу по темной и совершенно пустой улице, а меня преследуют холодильники. Они выпрыгивают из кустов, падают с деревьев, выбегают из подворотен, догоняют сзади. И кричат не переставая: «Открой нас! Опустоши нас!»

Настя чуть нервно хихикнула, Мишка вообще никак не отреагировал, продолжив мерно стучать ножом по доске.

— Да, не особо смешно, — виновато развел руками Тимка. — Мне в обще последние ночи такое врется, будто чужие кошмары подсматриваю. Вот только хозяевам снов, наверное, страшно было бы, а мне смеяться хочется. Мишка, а тебе что-нибудь интересное снилось?

— Да так, — вроде бы спокойно, но каким-то не вполне своим голосом проговорил Мишка, — сумбур какой-то. Ничего особенного. Ай! Черт!

Настя побледнела еще больше, чем Мишка, который неосторожно полоснул себя бритвенно острым ножом по пальцу и рассек мясо практически до кости. Кровь собралась в открывшейся щелки густой крупной каплей, замерла, сорвалась и разбивалась о поверхность стола. Следом полетела другая.

— Ну вот, а говорят — талант не пропьешь, — Тимур сгреб кухонное полотенце и подлетел к Мишке, который словно завороженный смотрел на ранку и ничего не предпринимал. — Настя, ты-то что замерла. Быстро в комнату, я там, на стене, аптечку видел. Живо.

И, как только за Настей захлопнулась дверь, поинтересовался у друга:

— Миш, что с тобой? Ты как проснулся сам не свой. Хотя даже нет… Как из деревни уехали…