После этого случая шериф усилил бдительность. Бойцы ночуют вместе. Тот, кто одинок — переселяется к семейным. Семейные на время осадного положения живут друг у друга, каждый дом охраняет не менее пяти ребят. Остальные должны прибыть по первому зову. Такая тактика дала свои плоды. Была пара поджогов, но с поджигателями не церемонились, а просто застрелили на улице.

А потом поймали того, кто зарезал мальчишку. Что с ним было — до сих пор остаётся загадкой. Из участка он уже не вышел. Официальная версия — подавился обедом. Проверять особо не стали, чрезвычайные времена порождают чрезвычайные меры. Через местную газету шериф обратился к банде Пиппи. Каждый, кто добровольно сдастся, получит шанс вступить в ряды народного ополчения. Когда вся эта история закончится — шериф лично будет просить судью скостить ему срок. Остальные остаются врагами государства со всеми вытекающими последствиями.

Пронеслась волна доносов, за ними последовали аресты. Косоглазый Пиппи бесновался и в конце концов попался на мякине. Он лично хотел размозжить голову очередному члену банды, заподозренному в предательстве. К шерифу в кабинет забежал испуганный до жути приятель несчастного. Он сообщил, где Пиппи собрался учинить показательную казнь. Уже через сорок минут вооружённые до зубов ребята окружили заброшенный дровяной сарай у пруда. К сожалению, спасти несчастного не удалось. Зато бойцы покрошили в конфетти всех, кто присутствовал на казни, в том числе и самого Пиппи. Молодой парень, новичок в их отряде, опустив дымящийся ствол, робко заметил:

— Они же сдавались, сэр. Может следовало их арестовать?

Шериф лучезарно улыбнувшись, погладил парня по голове.

— Возвращайся домой, сынок. Возьми мамку за сиську, к Рождеству я пришлю тебе погремушку. А ещё лучше, — он указал концом ружья на пленника, которому Пиппи размозжил голову, — сходи к родителям этого парня. Пусти слезу и скажи, что просишь прощения, за то, что немного продырявил бешенную собаку, отправившую их сына на тот свет.

Поднялся дикий гогот, парень оправдывался, но его не стали слушать. Подняв ружьё вверх, шериф добился тишины.

— Сынок, это война. Ты бы струсил на войне?

Парень, зардевшись как провинциалка, промолвил:

— Никак нет, сэр.

Шериф указал на трупы.

— На войне гибнут ни в чём неповинные люди, солдаты, которых страна послала выполнить свой долг. Здесь лежат те, кто в мирное время угрожает простым людям, насилует, убивает, грабит. Это наша земля, сынок. Это наша страна. Покажи, кто здесь хозяин. Теперь эти твари будут знать своё место.

Банда была обескровлена, оставшиеся либо подались в бега, либо сдались. В один из дней Пейн поднял Рори по тревоге. Один из членов банды, ранив конвоира, сбежал в лес. Рори, не задумываясь, бросился в погоню. Они шагали широкой цепью, преследуя отморозка. На коротком привале к Рори подошёл неприметный с виду парень и спросил, может ли его патрон поговорить с шерифом. Рори, думая, что это кто-то из новичков, махнул рукой. Когда парень ушёл, Рори на всякий случай пошёл за ним следом. Пейн не говорил по-испански. А Рори немного понимал. Парень привёл с собой человека в белой рубахе и широкополой шляпе. Длинные, тонкие усы на толстом лице делали его похожим на сома. Он начал быстро что-то говорить, а парень только и успевал переводить:

— Моего патрона зовут Альваро. Он восхищается вами. Вы — настоящий мужчина и хозяин края. Тот пёс, что прячется как трусливый шакал в лесу — личный враг Альваро. Он отправил на тот свет брата моего патрона. Теперь Альваро просит шерифа дать ему право застрелить отморозка.

Помощник добавил, что кровь стоит денег, а риск — вознаграждения. Альваро очень щедрый человек. Он хочет сказать спасибо шерифу, но не знает языка. Но патрон точно знает как будет «спасибо» на любом языке мира.

Альваро хищно улыбнулся, раздвинув челюсти словно акула. Он протянул шерифу пухлый конверт, который шериф взял скорее от растерянности. Через пару часов всё было кончено. Беглец с простреленной головой валялся в прорезиненном мешке. Альваро подарил шерифу серебряную гильзу от патрона, размозжившего мерзавцу череп. На ломанном английском он сказал:

— Синьор. Вы оказали мне богатый услуга. Рамон, — он указал пальцем на небо, — сегодня радуется. Успокоение получила его душа. Я рад знакомиться с такой человек. Если ещё какой-то мерзавец рискует бежать, зовите меня. Буду рад кооперациён.

Шериф поделился частью денег с Рори, хотя тот и не собирался требовать своей доли. В беседе за бутылкой рома шериф сказал, что не чувствует себя виноватым. Он избавил общество от заразы, которая терроризировала целый округ. Он рисковал своей жизнью, тратил силы и смог довести дело до конца. В конверте было десять тысяч. Неплохие деньги, за честно выполненный долг. Если его подстрелят на работе, кто позаботится о детях? Не те ли горлопаны, что жалуются прокурору на каждую мелочь?

Деньги быстро кончились. Шериф вспомнил про Альваро. Жаль, что от банды не осталось и следа. Двое ждали своей участи за решёткой. Со дня на день их отправят в тюрьму штата. Рори тоже сетовал на такую несправедливость.

— Один из этих ублюдков изнасиловал подругу моей жены. Второй покалечил старика. Сейчас их отвезут в тюрьму и дадут по пятёрке. Эти твари выйдут через два года и вернутся сюда. Будь моя воля — я прикончил бы каждого поодиночке.

Шериф молчал, он сосредоточенно о чём-то думал.

— Ты прав, Рори. Чертовски прав. А что, если бы эти два мерзавца сбежали, а мы бы с тобой их нейтрализовали. Сказал бы нам штат спасибо?

Рори зарычал.

— Как же они сбегут, у вас в каталажке охрана — дай бог каждому.

— Тут ты прав, конечно прав. Я помню один случай. Было мне тогда… а впрочем неважно. Я только начал служить в полиции. Попался нам один преступник, между нами — неплохой парень. Жена его закрутила любовь с другим. Он выследил сладкую парочку и прикончил на берегу озера, где они весело миловались в машине. Сам вызвал полицию, сам сдался. Нам было жаль его по-своему. Перед самым судом один из детективов приказал отвезти парня к озеру, чтобы он на месте показал, как всё происходило. Называлось это следственным экспериментом. Дело есть дело. Поехали вчетвером: я, детектив, тот парень и ещё один полицейский. У полицейского скрутило живот, мы его на заправке оставили, неужто вдвоём не сладим. Парень был смирный, агрессии не выказывал. Привезли мы его к машине. Наши ребята её основательно выпотрошили, отпечатки пальцев, там и всё такое. Но кровь на сиденьях так и осталась. То ли она ему голову вскружила, то ли ещё что приключилось, только парень наш сдурел. Нагнулся, якобы показать что-то под ковриком, а сам выхватил оттуда монтировку, да со всей дури детективу по голове и ударил. Я пытался было удержать его, но парень оказался проворнее. Лежу я на травке, кровь вытираю, а он уже наручники отстёгивает. Поймали его, конечно, а нам тогда крепко влетело.

Рори признался, что намёка тогда не понял, а Пейн попросил его связаться с Альваро.

— Так всё и началось. Вначале охоты проводились не чаще раза в год. Шериф тщательно выбирал своих жертв. Бездомные наркоманы, нелегалы, эмигранты — все, кого не спохватятся. На многих даже не заводилось уголовное дело. Задержанных держали в сараях, подвалах, погребах. Альваро хорошо платил за охоту. Пейн к тому времени распустил всех народных ополченцев. Парни были — что надо, но в новом бизнесе могли остаться лишь проверенные люди, умеющие держать язык за зубами. Мы часто думали, откуда Альваро прознал про банду Пиппи. Ответа так и не нашли. Думаю, Пейн правильно сделал, что оставил при себе только тех, кому доверял.

— Мы узнали, что вы участвовали в вооружённых конфликтах в «горячих» точках мира.

— Мне нужно было кормить семью. Работа у Пейна в те годы была весьма непостоянной. Можете не копать, ребята. Там чисто. Воевал, тренировал, был инструктором, всё на легальной основе. Имущество приобретено на эти деньги.

— Проверим.

Карпентер переменил тему.

— Что было потом?

— А ничего. Пейн от жадности сдурел. Я давно хотел уйти, но…

Рори глубоко затянулся сигаретой. Огонёк задрожал в его глазах.