Незаметный переезд, скромный такой, непритязательный.

На ужин приготовили много мяса и много овощей. Еще черный хлеб, который Неп испек ранним утром. Перед тем как сесть за стол, не забыли позвать и домового. Он согласился, но только на десерт. Вытребовал себе банку сгущенки. И есть решил у себя в комнате. Так что ужин прошел без него.

Эля с молчаливым изумлением наблюдала за Хейго, за тем, как он ест. Дикарь, хищник, самый настоящий. Не потому, что чавкал или столовые приборы игнорировал, нет, с этим как раз было все в порядке.

Одно время Эля увлекалась индийской теорией «пищу пей, воду ешь». Период увлечения прошел, однако привычка осталась. Бывало, она считала не только, сколько раз сама пережевывает пищу, но и за Санни втихаря следила. Достаточно ли та челюстями двигает, или нет. Прознав про это, сестра ее задразнила. Издевалась полгода, не меньше.

Эля и сама понимала, что ее поведение не совсем нормально, но, в конце концов, — она ведьма! И нормальность для нее понятие растяжимое.

А Хейго… Процентов восемьдесят его рациона мясо, ест он, почти не жуя.

Этим вечером за столом Эля наглядно убедилась, что оборотни даже в обличии человека остаются другим видом. Парадокс — волчья шкура оказалась для нее менее весомым примером.

До глубины души ее поразило, как Хейго ел десерт. Даже не узнав, вымыты ли фрукты, он выбрал из блюда два мохнатеньких киви и откусил. Просто взял и впился зубами в неочищенный фрукт.

Открыл ей другой мир. Он сам, весь целиком, — поражающий воображение, неизведанный и притягательный новый мир. Другая планета.

Киви. Какая малость, а какие последствия!

— Это гениально… — выдохнула, глядя на стушевавшегося от подобной реакции Хейго огромными зелеными глазами.

Он замер, разглядывая Элю в ответ. Фло и Санни почувствовали себя лишними в помещении, между их соседями искрило не на шутку.

— Что? Есть киви с кожурой? — нарушил паузу Фло, спасая тем самым зардевшуюся Элю.

— Сестричку легко поразить. Она домашняя девочка, — поддержала подтрунивание Санни.

История сестры — вот она, разворачивается прямо перед глазами.

— Как в городе? — сменила тему красная как вареный рак Эля.

— Вита пришла в себя. Но рассказать пока ничего не может. Остаточная сила блокирует последние воспоминания для ее же здоровья, — Санни коротко пересказала случившееся днем в больнице и санатории.

Подробностям о новом неизвестном никто, ожидаемо, не обрадовался. Догадок о том, кто это может быть, почти нет. Слишком мало фактов. Единственная, кто могла бы сообщить хоть что-то полезное, ничего не помнит.

Одно только знают наверняка, цель неизвестного — Санни.

— Уверены, что это не Йонас?

— Не он, — ответил Фло. — Я поговорил с ним в баре.

Эля насторожилась, готовая вскакивать с места и проверять Фло на наличие чар. Санни осталась сидеть спокойно, ждала и слушала. Фло обещал все рассказать, а ей необходимо тренировать выдержку.

— Он попросил меня присматривать за Санни. Наплел о конкурирующей организации, которая также пытается заполучить бесценный кадр. Предупредил, что та другая фирма гораздо менее добропорядочна, чем его, что они могут пойти на крайние меры. И еще раз настоятельно рекомендовал вам поспешить в столицу. С ним вместе. И подписать договор для вашего же блага.

— Щас, разбежались, кивнула Санни.

— Упомянул начальство. В том смысле, что с конкурентом он должен все решить сам, потому как не хочет, чтобы сюда нагрянул шеф.

— Глава ковена? — Санни поежилась, вспоминая бабушкины рассказы о самом страшном колдуне на свете.

— Он мог соврать? — Элю не покидали сомнения. И неспроста. — Про организации откровенное вранье, спокойно мог блефовать и в остальном. Он сильный маг, ты мог не заметить, что он внушает тебе то, что выгодно ему.

— Проверьте, если такое возможно, я только за, — Фло без гордыни признавал, что ничего не сечет в магии. Зато в других вещах разбирается, и насчет Йонаса был достаточно уверен.

Эля не стала стесняться. Хотя Санни в подобных вещах сильнее, предпочла сделать все сама.

Подошла, уверенно обхватила голову Фло руками и закрыла глаза. Губы шевелились, пальцы покалывало. У Фло в висках загудело, пульсируя болью, и он неосознанно попытался встряхнуть головой. В то же мгновение Эля отстранила руки и отступила. Неловко опустилась на стул. На вопросительный взгляд Фло лишь кивнула.

Кстати, о невинных жертвах:

— Девочки нормально? — спросила у Санни.

— Да. В ближайшее время не видать им страшилок и поздних прогулок. Вряд ли забудут об увиденном, но я постаралась, чтобы воспринимали привидевшимся кошмаром.

— Кошмар наяву. Больше никто не пострадал?

— Тьфу-тьфу-тьфу, — Санни поплевала на черта за левым плечом. — От Ника тебе привет.

— Спасибо…

За разговорами и обсуждением завтрашних планов не заметили, как перевалило за полночь. В начале вечера мужчины растопили камин, сейчас лишь алые угли тлели. Тепло, уютно. Санни устроилась на плече Фло, но сна не было. Хотелось сидеть так долго, и чтобы мир вокруг исчез. Хоть на одну ночь.

Когда часы пробили час, Эля пожелала спокойной ночи и поднялась на второй этаж. Хейго незаметно исчез вскоре после ее ухода.

Санни лениво хмыкнула. Фло улыбнулся и неожиданно для разомлевшей Санни, попросил:

— Расскажи о себе. Хочу все знать.

Сколько они вместе? Всего ничего, не говорили толком никогда. Общались, — еще как! — но не вербально. Знают друг друга с неделю. По ощущениям — будто одно целое, и всегда им были.

Санни, вроде бы в шутку, начала с предостережения. Чтоб знал, с кем связался.

— Мне сложно быть хорошей. Всем нелегко, но я внутри ужасней Непомука, — призналась наставительным тоном.

— Будь собой. Любой, какой хочешь.

— Буду стараться, — и закончила обещание, не произнося вслух, — «для тебя».

— Знаешь, я тоже не ангел, — Фло покаянно опустил голову и Санни, предвкушая грязные подробности, чуть развернулась в теплых объятиях, чтобы видеть его лицо.

То, что Фло не такой уж и цветочек, она поняла сразу. Но послушать, как протекала его жизнь до нее, было бы очень интересно.

— Серьезно? — несерьезно удивилась.

— С чего начать..? — он недолго помолчал, видимо, выбирая подходящий из списка грехов. Снова устроил голову Санни на своем плече, так, чтобы самому удобно опираться о ее макушку щекой.

— С начала, — поторопила Санни.

— Я бросил курить в шестом классе.

— Как? Все же только пробуют в классе так седьмом?! А ты бросил в шестом? — она резко развернулась, уставившись Фло в лицо.

— Я начал рано. Очень рано. Лежи смирно, не дергайся, — Фло решил, что удобнее будет положить голову ей на колени. Голубые глаза его ведьмы светились любопытством и азартом, Фло уже не смог бы смотреть куда-либо, кроме как в них.

Санни коснулась его волос, отводя пряди со лба, и стала поглаживать по голове.

— Ты же бросил, так что…

— Раз бросил, значит, не считается?

Санни осторожно кивнула.

— Хорошо. Немного позже я бросил пробовать и всякие травки…. таблетки.

Ладонь, поглаживающая его, замерла. Санни вздохнула.

— Есть что-то, что ты не пробовал?

— Да море всего! — запальчиво заверил Фло.

Санни же поняла, что не имеет ни малейшего представления, какие конкретно вещи он подразумевает под «морем». Она не столь подкована в данной области.

— Я использовала магию убеждения и получила на своего Сузуки огромную скидку. Продавцу, наверное, потом от начальства досталось так, что мама не горюй.

— Я неплохо обманываю в покер. И в других играх неплох. Азартных, в смысле. На деньги.

— Ты сейчас хвастаешь?

— Нет. Каюсь.

— Я воровала конфеты из бабушкиной прятки. Она нам и так их давала каждый день, но своровать было интереснее. Целое приключение. И ни с кем не делилась, ни Алисе, ни Эле не давала.

— Жадина, — согласился Фло. — Алиса ваша сестра?

— Младшая, учится в столице. Рыжая копия бабушки Лотты.

— Три сестры, как в сказках.

— Я их беспощадно дразнила и обижала. Алиса плаксой страшной была, а Эля ябедой.

— Вас растила бабушка. А где родители?

— Отец был человеком. Они погибли. Потом расскажу как-нибудь.

В ее глазах Фло видел боль. Старую, скрытую, загнанную в самую глубь души.

Как излечить такое? Пониманием, сопереживанием? Фло шагал по тонкому льду. Хотел поделиться своей силой и своей болью. Рождаемся в одиночестве и умираем одни. Все так. Но то, что дается с собой, что мы можем взять в путь «туда» — любовь. Та, которую дарим мы, и которую дарят нам.