— Им все известно, — сказала Полли. — У них записано, им стоит только посмотреть. Этот владел тем участком, тот — другим. У них все записано.

Муту открыл еще одну раковину и, высасывая сок, откинулся на стуле.

— А в общем-то у нас есть земля. Это главное.

— Нужно подождать, пока они не напишут обо всем, — сказала Полли.

— А потом поедем в город! — радостно воскликнула Химайма. — Прихватим бочонок пива галлонов на восемнадцать!

— И раков на ужин!

— Здо́рово! — ухмыльнулся Муту. — Устроим такой пир, что все будут только ахать да охать!

3

До улицы, где находилась почта, Джонни Хиривини подвез Хайнемоа на заднем сиденье своего мотоцикла. Они стояли на углу и болтали, когда Хайнемоа заметила на дороге учителя из своей школы.

— Ну, пока, — заявила она и с независимым видом прошла мимо педагога в почтовую контору.

Она сразу догадалась, откуда пришло письмо, и стремглав выбежала за дверь.

— Джонни! Джонни! Отвези меня скорее домой!

На повороте к дому Хайнемоа соскочила с машины и помчалась по усыпанной гравием дорожке.

— Ма! Ма! — выкрикивала она. — Письмо пришло!

Полли высунулась из окна кухни.

— Давай сюда, да живее! — Она внимательно посмотрела на оттиснутый в углу конверта обратный адрес. — Да, это из земельного суда. Вилли!

Вилли сидел на пороге и вырезал из дощечки нос лодки.

— Ну?

— Беги на лесопилку, позови отца и дядю Джо. Живо! Скажи, пришло письмо, пусть сейчас же идут домой.

— Но гудка еще не было.

— Неважно! Отправляйся. Беги что есть мочи!

— Бегу! — Вилли перескочил через изгородь позади дома и по выгону помчался к лесопилке.

— Хайн, сбегай за Химаймой… Нет, подожди… я сама ее позову. — Полли прошла в спальню, распахнула окно и крикнула: — Химайма! Иди скорее к нам!

Из дома Химаймы донеслись рев и визг Джекки:

— Ма! Ма!

Раскрылось окно.

— Да? Заткнись, Джекки! Дождешься у меня! Ты звала меня, Полли?

— Иди быстрее! Письмо пришло!

— A-а! Подожди минутку!

Полли и Хайнемоа стояли на кухне и рассматривали конверт.

— Хайн, как ты думаешь, Вилли быстро добежит до лесопилки?

— Да он уже, наверное, там. Я слыхала, отец говорил, что сегодня они будут работать во дворе.

Вошла Химайма, босиком, на плечах у нее сидел Джекки.

— Боже мой! Уж как я торопилась! Не понимаю, что происходит с Джекки? Весь день я должна нянчиться с ним.

— Вот наше письмо!

— Дай-ка взглянуть. — Химайма ощупала толстый пакет и подняла его на свет, надеясь разглядеть что-нибудь сквозь конверт. — Откроем, а?

— Что ты! Муту разозлится. Подождем. Вилли побежал за ними, они вот-вот будут здесь.

На крыльце послышались тяжелые шаги, и в комнату ворвался Муту, весь мокрый от пота.

— Где письмо? Где оно?

С трудом переводя дыхание, вбежал Джо и плюхнулся на кушетку.

— Если бы наш тренер видел, как я летел через выгон, он, наверное, в следующую же субботу поставил бы меня нападающим.

Муту разорвал конверт и вынул оттуда жесткие серые листки.

— Прочти, Хайн. У меня язык не приспособлен к таким длинным словам.

Хайнемоа трясущимися руками взяла письмо.

— «Мистеру Муту Сэмюэлу…»

— Можешь пропустить всю эту чепуху. Читай насчет земли.

— Тогда подождите… «…и должны сообщить вам о нижеследующем…» Подождите, подождите… дальше идет что-то непонятное на целую страницу… «Дело номер 632/КУ… Муту Тамахере Сэмюэл… Приход Хое-О-Матити… Карта номер 8435… Примерно девяносто четыре владельца… Ваша доля составляет одну целую пять десятых…»

— Что-то они все на свете перепутали, — заметил Джо.

— Сколько земли? — вмешался Муту. — Там что-нибудь говорится?

— Вот, говорится… Всего два с половиной перча[23].

— Какие еще перчи? — поинтересовалась Полли. — При чем тут курятник?

Хайнемоа снисходительно взглянула на нее и скорчила гримасу.

— Это проходят в третьем классе. Перч — мера длины, по-моему, около тридцати квадратных ярдов.

— Сколько, он говорит, перчей? — спросил Муту.

— Два с половиной.

— Другими словами… — Муту забормотал, покачивая головой, — другими словами, шестьдесят… семьдесят… пять… ну, скажем, семьдесят пять квадратных ярдов. Интересно, сколько это футов?

— Тут говорится — общей стоимостью семь шиллингов шесть пенсов, — сказала Хайнемоа.

Секунд десять все молчали, уставившись в пол.

— Семь и шесть! — прошептала Полли.

— Примерно от линии ворот до того места, откуда бьют пенальти, — пробормотал Муту.

Джо расхохотался. Подбоченившись и откинув голову, он гоготал все громче и громче, так что колыхался его тугой живот. Но вот он закашлялся, брызгая слюной, и его смех перешел в хихиканье.

Муту сурово взглянул на него.

— Над чем ты закатываешься, дружище?

— Да у меня под ногами и то земли больше! — крикнул Джо.

— Ах, так? — ухмыльнулся Муту. — Тогда посмотрим, сколько земли у тебя.

Джо, затаив дыхание, махнул рукой.

— Читай дальше, Хайн.

— Здесь написано на отдельном листке: «Собственность мистера Хохепа Тейхотеранги Туки…»

— Номер участка и все такое можешь не читать.

— «Дело номер… доля… владельцы…» Вот: «…всего девять перчей… приблизительной стоимостью один фунт два шиллинга».

Наступило молчание. Джо сжал губы.

— Бог ты мой! — прошептал он.

Муту с издевкой глядел на него.

— Ну что ж, смейся! — произнес он. — Что ж ты не смеешься?

— Бог ты мой! — повторил Джо.

Полли тихонько всхлипывала, вытирая глаза фартуком. Химайма растерянно гладила Джекки по голове.

— Другими словами, — продолжал Муту, — площадь твоей и моей земли вместе равна примерно теннисному корту.

— Хватит нам на могилы, — сказал Джо.

— Точно!

— А как же с лесом? — спросила Химайма.

— Скорее всего, на участке деревянный забор стоит, — сказал Джо. — Старый Пайкеа, я думаю, о заборных столбах говорил.

— Тут в конце есть подпись парня, который разыскивал землю.

— Ему, наверное, пришлось чертовски потрудиться, пока он отыскал такую уйму земли! — загоготал Муту.

Все засмеялись.

— Ты все еще ревешь? — спросил Муту, поворачиваясь к Полли. — Где кувшины?

— Какие кувшины?

— Что значит — какие? Два моих кувшина по полгаллона каждый.

— В прачечной.

Муту глубоко вздохнул и выпрямился.

— Хайн, — распорядился он, — забери письмо. Отправляйся в прачечную, хорошенько промой кувшины в бочке с холодной водой. А то еще лопнут.

— А почему не Вилли?

— Делай, что тебе говорят!

Хайнемоа выбежала из комнаты.

— Муту, у нас завелось тридцать лишних шиллингов, — усмехнулся Джо.

— Ага. Не купить ли нам лотерейный билет? Может, выиграем что-нибудь? Пошли, Джо.

— Куда вы, ребята? — спросила Химайма.

— Куда же, по-твоему? — огрызнулся Джо.

— Поторопись с кувшинами, Хайн! — крикнул Муту.

— Они готовы.

— Тогда идем, Джо.

— Только не задерживайтесь! — наказала Химайма. Джекки захныкал. — Заткнись, Джекки! Или хорошего шлепка захотел?

Полли вытерла глаза и поправила волосы.

— Вилли! — крикнула она. — Пойди наколи дров.

— Я уже наколол, — сердито ответил Вилли, снова занявшийся своим куском дерева.

— Так наколи еще. У меня завтра стирка.

Муту и Джо свернули с покрытой гравием дорожки на шоссе. Полли высунулась из окна и крикнула:

— Муту! Пришли один кувшин обратно на такси! Для нас.

Муту, не останавливаясь, оглянулся.

— Это еще зачем? Мы быстро.

— Тогда возвращайтесь прямо домой.

— Отец, принеси нам снежный шарик! — закричал Вилли с поленницы.

Послесловие

С каждым годом в нашей стране появляется все больше произведений зарубежной литературы. И это не удивительно. Советский человек любит книгу; подлинный интернационалист по природе, по воспитанию, он с глубоким интересом воспринимает отраженные в талантливых произведениях литературы жизненные явления самых далеких стран и континентов. И вполне закономерно, что на нашей литературной карте мира остается все меньше белых пятен.