Бисквит вскинула передние копыта, и Эйс попятился, дико размахивая хвостом, пока не раздался щелкающий звук, и ловушка для животных не захлопнулась вокруг его хвоста. Ужас захлестнул меня. Как я могла освободить его и убить змею? Что еще было на этой лодке?

Филип замахнулся мечом на рептилию, пытаясь ударить ее под голову. Змеиный хвост попал ему в живот, и молодой человек свалился на дно, потеряв оружие. Змея атаковала Филипа в шею. Я спрыгнула с Бисквит и выхватила меч. У меня не было времени бросить его Филипу.

Я должна была сделать это сама. Когда змея отвлеклась на Филипа, появилась возможность подобраться к ней так, чтобы она меня не заметила. Я ударила ее мечом по голове. Он попал в цель, но недостаточно глубоко. Змея зашипела и отползла. Я снова атаковала, но на этот раз промахнулась, и меч застрял в дереве. Я потянула изо всех сил, но не смогла его вытащить.

Змея напала на меня. Безоружная, я попятилась, отчаянно оглядываясь вокруг, чтобы найти что-нибудь, что можно использовать, чтобы убить зверя и закончить бой, прежде чем кислота прожжет сапоги и растворит ноги. Я наткнулась на что-то острое и твердое… мое спасение. Сделала вид, что продолжаю медленно пятиться назад, но в последнюю секунду сделала шаг вправо, позволив змее попасть во вторую ловушку для животных.

Ловушка захлопнулась. Змея задергалась, загоняя колючки глубже в кожу, разрезая себя на части.

Я повернулась к Филипу, который вытащил меч из лодки.

— Мы должны помочь Эйсу, — пока я удерживала коня на месте, Филип отрезал кусок хвоста, это был единственный способ вызволить коня из ловушки. Змея все еще боролась со своей ловушкой, но ее борьба становилась слабее, чем больше крови сочилось из ее ран.

— Я впечатлен, — Филип криво улыбнулся мне, — к тому времени, как мы вернемся в Шенбрунн, тебе не понадобится охрана. Ты сможешь защитить себя сама.

— Спасибо, — от его теплых слов у меня выросли крылья, и впервые я подумала о своем проклятии не как о наказании, а как о возможности взлететь.

Я снова села на Бисквит, стараясь изо всех сил игнорировать жгучую агонию на подошвах и красные волдыри, покрывшие их.

Лодка достигла берега. Замок из серого кирпича внушительно возвышался перед нами. Какие тайны и ловушки скрывали стены? Какие бы они ни были, я готова встретиться с ними лицом к лицу. Я зашла слишком далеко, чтобы превратиться в безжизненную куклу.

29. Клара

Филип и я добрались до замка, получив еще несколько ожогов от бурлящей воды, не встретив больше никакой угрозы. Так как никто не охранял вход, мы вошли во двор, где нас встретил огромный лабиринт.

Я достала свою сумку и изучила оставшиеся флаконы.

— У мене еще есть сила хамелеона, подаренная арктической лисой, и морские водоросли, полученные от акулы. Но не думаю, что это поможет нам найти путь сквозь лабиринт.

Филип покачал головой.

— Нет, нам придется пройти его без какой-либо помощи.

Минуту мы тихо стояли, рассматривая лучшую стратегию для прохода.

— Лабиринт, скорее всего, заколдован. Я без понятия, как работает мания. В моей крови нет магии, — Филип посмотрел на меня с надеждой.

Я пожала плечами и подняла руки, ладонями вверх.

— У меня тем более нет никакой магии.

Филип указал на Бисквит.

— Возможно, она знает, что делать.

Я кивнула.

— Хорошо. Бисквит, давай сделаем это. Ты и я будем работать вместе и заботиться друг о друге, так мы не потеряемся здесь навсегда и не умрем от безумия, верно?

В знак согласия и сотрудничества Бисквит ткнулась мордой в мою руку. Успокоившись в обществе Филипа и Бисквит, я повела единорога в лабиринт. Она двигалась медленно и осторожно, выбрав путь на право. Через семь шагов, нам нужно было выбирать, идти прямо или повернуть налево. Когда Бисквит не пошевелилась, я сказала:

— Думаю, нам стоит пойти прямо.

— Точно, — согласился Филип.

Мы побежали вперед, и позади нас раздался свист. Когда я оглянулась, то обнаружила высокую металлическую стену, упавшую позади, заблокировавшую путь, откуда мы пришли. Напротив нас был лабиринт из красных огней, переплетающихся от одной изгороди к другой.

— Не понимаю, — посмотрела я на нахмуренного Филипа.

— Чувствую, стоит избегать касания к этим огонькам.

— Но это невозможно. Особенно для Бисквит и Эйса, — я запнулась, а затем спросила: — Как ты думаешь, что случиться, если мы дотронемся до огонька?

Вместо ответа Филип зашагал вперед и коснулся линии. Его тело затрясло, будто бы молния попала в него, и он дернулся назад.

Я тяжело сглотнула.

— Мы не можем так поступить с Бисквит и Эйсом. Мы должны сами пройти лабиринт.

— Но что, если они будут нам нужны во дворце?

Я покачала головой.

— Неважно, — я погладила Бисквит. — Не бойся. Я вернусь за тобой.

Она вздохнула и толкнула мордой седло Эйса.

— Что?

Я не понимала, что она пыталась сказать. Она схватила седло зубами и потянула, пытаясь стянуть его.

— Думаю, она хочет, чтобы мы его взяли, — сказала я.

— Зачем? — спросил Филип.

— Не знаю, но уверена, у нее на это есть причина.

— Очень хорошо, — Филип снял седло. — Будет тяжело проходить лабиринт с ним, но этого того стоит, если Бисквит права, и это поможет нам.

Медленно мы пробирались между линий с огоньками, перепрыгивая и ползая между ними. Филип нес седло, которое, к сожалению, не защищало нас от огней. Сладкий туман брызнул сверху. Я посмотрела вверх, чувствуя легкое головокружение.

— Что это?

Моя рука почти коснулась линии, но Филип оттолкнул меня, притянув к своей груди.

— Не знаю, но это мешает видеть и делает все размытым.

— Это, как отрава Леона, — я прижмурилась, пытаясь сфокусироваться. — Нам нужно защититься. Дай мне свой меч.

Когда Филип вручил мне его, я отрезала два лоскута от подола платья и дала один ему. Затем повязала другой вокруг своего носа и рта.

Помогая друг другу, мы прошли несколько следующих линий, получив всего лишь несколько шоковых ударов.

Защита рта и носа помогла немного, но потом пропиталась туманом, заставив нас снять ее.

— Я хочу передохнуть.

Мои кости ныли, а лабиринт казался нескончаемым.

— Я тоже. Возможно, мы можем полежать хотя бы минутку.

Прям как было со мной в замке Леона. Я переключила внимание.

— Нет. Нужно продолжать! Мы сильнее тумана.

Я потянула Филипа вперед. Моя кожа коснулась световой линии, и разряд прошел сквозь меня. Я поприветствовала боль, позволяя ей разбудить меня.

Мы оставили позади еще несколько линий, наша борьба росла. Мозг понимал, что мне нужно побороть лабиринт, но тело устало и было и избито. Влажная от пота, одежда прилипала ко мне, сердце стучало со странным ритмом, а сама я еле дышала. Когда осталось всего три линии, тихие слезы облегчения потекли по лицу.

Мы проползли под первой линией и несколько ударов сотрясли мою спину. На второй линии, которая разделялась на две, верхнюю и нижнюю, мои ступни получили еще удар. Последняя линия быстро двигалась вверх-вниз. Не было возможности обойти ее.

Рядом со мной Филип упал на колени и зашелся кашлем. Я протянула ему самонаполняющийся водный мешок, и он жадно начал глотать. Его грудь тяжело вздымалась. Если он получит еще несколько ударов, его сердце может сдаться. Мне нужно защитить его.

— Обними меня! — когда он никак не отреагировал, я подняла его на ноги и обвила его руки вокруг себя. — Не отпускай!

Прежде чем потерять самообладание, я подняла седло и зашагала сквозь последнюю линию огней. Жгучая боль охватила меня, будто меня жгло огнем.

Ты сможешь.

Ты справишься.

Ты не умрешь сейчас.

Хватаясь за необходимость выжить, я выбралась из лабиринта на зеленую траву, выронив седло. Колени подкосились, и я упала на землю. Я знала, что может быть больно, но все, что могла чувствовать, было прохладой травы, которая погрузила меня в приятное забытье.