Вместо того, чтобы пойти к королю, я осталась в своем укрытии. После всего, что было нужно, я заслужила перерыв, минутку, чтобы собраться с мыслями. У меня не было возможности.

Пятно за рекой замерцало, воздух вокруг него закружился. Я задержала дыхание. Состоялось открытие портала? Настало время? Или это был просто мираж, вызванный моим измученным умом?

Когда девушка с длинной, густой косой проскакала через вход на прекрасном белоснежном единороге, я уже не могла отрицать, пришло время встретиться с моей сводной сестрой. За ней следовал молодой человек на простом черном коне. Он был примерно ее возраста, и его прямая осанка и пристальный взгляд заставили меня предположить, что он солдат или охранник.

Я вытащила бинокль, который дал мне Мышиный Король, и посмотрела на Клару, мое сердце пропустило удар. Клара. Она наконец-то была здесь. Когда она оглянулась вокруг, осматривая Перевернутое Королевство, множество воспоминаний затопили меня.

Мы с Кларой играем. Клара предложила мне самую красивую куклу, сказав, что она не против, чтобы мы по очереди играли с новой игрушкой. Клара позволила мне одолжить ее розовое бархатное платье, хотя у нее еще не было возможности его надеть.

Воспоминания о ее доброте и невинности обрушились на меня, как лавина, от которой я не могла убежать. Последнее воспоминание крепко сжало меня.

На полу в игровой комнате замка я плакала, повторяя снова и снова:

— Прости, я не хотела этого делать, — я снова превратилась в человека, но император смотрел на меня так, будто я все еще была мышью, грызуном, который ему противен.

— Как ты смеешь! — моя мать бросилась через комнату к Кларе, схватив ее за горло и пытаясь задушить девочку.

Обездвиженная ужасом, я наблюдала за матерью, а затем ее отшвырнули охранники и заковали в кандалы.

— Ты напала на мою дочь. Ты будешь казнена за это, — холодно сказал император, затем повернулся ко мне. — А ты будешь изгнана.

Я всхлипывала, когда мою мать выносили из комнаты, и пыталась следовать за ней, но стражники преградили мне путь. Я бросилась на пол и в истерике колотила руками и ногами, хватая ртом воздух, который не попадал в легкие.

Рука обняла меня за плечо, успокаивая. Я посмотрела в голубые глаза Клары.

— Все будет хорошо, — пообещала она. — Я не позволю ему забрать тебя. Я буду защищать тебя.

Я оттолкнула ее и зарычала:

— Мне не нужна твоя помощь. Ты убила мою мать.

— Я этого не делала, — пробормотала она. — Она напала на меня.

— Жаль, что она не прикончила тебя, — прошипела я, и Клара вздрогнула.

Воспоминание распалось, и я вернулась в настоящее. Мне пришлось настроить бинокль, чтобы найти Клару и ее охранника, которые пытались попасть в лодку, не получив ожогов. Клара посмотрела на единорога и что-то прошептала. Было ясно, что она не хотела оставлять своего единорога. Тем не менее, она никак не могла взять его на борт. Так было лучше. Если единорог останется на берегу, это будет безопасно.

Пока Мышиный Король наблюдал из своей башни, я не могла остаться, чтобы увидеть, провалилась ли Клара или преуспела в своем первом испытании. Мне нужно было закончить все свои дела или рискнуть головой. Установка колючек на перила лестницы займет не меньше часа. Мне нужно было поторопиться и сделать все возможное, чтобы доставить Клару к ее смерти. Осознание того, что мой враг вот-вот умрет, должно было наполнить меня ликованием. Вместо этого меня охватила бесконечная пропасть пустоты и онемения.

28. Клара

Я уставилась на бурлящее озеро и замок, расположенный посреди него, чувство безнадежности одолевало меня. Когда клубок пряжи полностью развернулся, и Бисквит с легкостью постучала рогом по порталу, я была вне себя от радости. Но теперь, когда оказалась в Перевернутом Королевстве, я не была уверена, что готова встретиться лицом к лицу с Мышиным Королем и украсть Кракатук.

Скорпион, лиса и акула, так же как и принцы, были достойными противниками, но почему-то я не думала, что они были даже наполовину так плохи, как Мышиный Король. Как мне победить того, у кого семь голов, чтобы предвидеть каждый мой ход?

Зная, что паника не мой друг, я оттолкнула ее, говоря себе, что нужно добиться успеха. Не только ради себя, но и ради Филипа, ради моего отца, ради моей покойной матери, которая обменяла свою жизнь на мою, и ради всех стражников, которые искали принцессу, которая сбежала, и чьи головы оказались бы на плахе, случить что со мной.

Я спешилась и повела Бисквит к лодке, которая была достаточно большой, чтобы выдержать ее и Эйса.

— Нам нужно доставить их на борт.

Филип недоверчиво взглянул на меня и посмотрел на лошадей.

— Как?

— Не знаю, — честно ответила я. — Но я уверена, что они должны сопровождать нас и помогать.

— Хорошо, — сказал Филип. — Во-первых, давай подведем лодку поближе к берегу.

Я взглянула на его руки, только что исцелившиеся от укусов медуз, а затем на бурлящую воду.

— Ты уже достаточно сделал, позволь мне сделать это.

— Не волнуйся, хватит дел для всех, — с улыбкой он вытащил из седла две толстые веревки и обвил конец обеих веревок вокруг якоря.

— Откуда ты это достал?

— Привез якоря из Шенбрунна. Подумал, что они пригодятся. Несмотря на то, что я не ожидал использовать их для лодки. Думал, нам придется карабкаться по стенам, — он взмахнул веревкой, как лассо. Пролетев по дуге, якорь с грохотом приземлился в лодку. Филип подтащил ее к берегу и натянул поводья Эйса. — На борт, — Эйс фыркнул, даже не пошевелившись.

— Давай, Бисквит, — я повела ее к лодке. Она заржала и покачала головой. — Пожалуйста. Мы должны это сделать.

Пока мы с Филипом уговаривали Бисквит и Эйса взойти на борт, вода булькала и брызгала на нас, обжигая руки и ноги. Наконец, все поднялись на борт, и я улыбнулась Филипу. Это путешествие стало трудным и сложным, но со мной все было хорошо, потому что он находился рядом, на каждом шагу обеспечивая постоянную поддержку и уверенность. Он не просто мой друг или мальчик, к которому у меня чувства, он был моим партнером, кем-то, на кого я полагалась и кому доверяла. Утешительный момент длился недолго, так как ноги начало неприятно покалывать. Адреналин покинул меня, и я вернулась из своих мыслей, когда уставилась на ботинки и тонкие подошвы.

— Лодка покрыта кислотой. Нам нужно сесть на лошадей, — сказала я. — У них металлические подковы. С ними все будет в порядке.

— Но как же мы будем грести? — спросил Филип.

— Мы что-нибудь придумаем. Забирайся на Эйса, — я не могла смотреть, как Филип еще больше страдает.

Мы были в седлах, когда поднялся ветер, медленно, но верно несший нашу лодку через озеро.

Я выдохнула.

— Ну, по крайней мере, Перевернутое Королевство помогает нам добраться до замка.

Филип нахмурился.

— Не думаю, что оно делает это по доброте душевной. Думаю, это все часть игры. С тех пор как мы вошли в это царство, мы должны были достичь конца. Королевству все равно, умрем мы или останемся в живых, важно лишь то, что мы закончим игру.

От его слов меня охватила дрожь. Я не оттолкнула ее, но и не позволила поглотить меня. Взяв Филипа за руку, я сказала:

— Мы есть друг у друга. Мы не умрем. Мы выживем.

Он кивнул в знак согласия, и мы наслаждались спокойствием, пока внизу не раздалось шипение. Я ахнула, когда подняла высокую корзину без крышки, из которой выползла толстая бело-желтая змея. Змеи сами по себе были достаточно страшными, но эта продолжала расти и расти на глазах, пока не стала размером с дракона. Она высунула длинный, кроваво-красный раздвоенный язык размером с лицо, и мое сердце бешено забилось в груди, дыхание участилось.

— Мы можем поймать ее, — сказал Филип и спрыгнул с Эйса. Змея обвила его, будто опровергая утверждение.