- Так или иначе, сегодня всё закончится.

- Элис говорит, они вскорости прибудут. Нам есть что обсудить.

Как стало понятно, Карлайл не терял надежду ограничиться переговорами. Невозможно отнять веру в милосердие у того, кто всю жизнь посвятил себя служению обоим видам. Разубеждать его в этом - не моя забота, но, выслушав доктора Каллена, я ещё раз убедилась, что наш с Джейкобом план куда более действенен. Фактор неожиданности был нашим преимуществом. Волки были нашим преимуществом.

Во время короткого совещания Эдвард не сводил с меня глаз. Он старался незаметно встать поближе, но так, чтобы видеть моё лицо. В своё время ему очень удавалась маска игрока в покер, и сейчас я надеялась, что умело ему подражаю.

Женщины в обсуждении участие не принимали. Только мужчины. Больше всех говорил Эммет. Не обращая внимания на скорбные лица родных, он пребывал в крайнем возбуждении от предстоящей битвы, и возможный неудачный исход нисколько его не заботил.

- Поговорить, конечно, не мешает. Но, как по мне, лучше сразу дать бой. Тем более, за нами такая сила. - Эммет уважительно взглянул поверх голов на стоящих неподалёку могучих зверей.

- Они и дадут, - согласилась я. - Но без тебя. И безо всех вас. – Я встретилась взглядом с каждым вампиром. - Никаких переговоров. Никаких договорённостей. Вас вообще здесь быть не должно. Они идут за мной. Меня они и получат.

После этих слов рядом со мной будто взорвалась звуковая «Звезда смерти». Все кричали.

Громче всех, почему-то, Розали и Джаспер. Эдвард же был настолько ошарашен моим заявлением, что на некоторое время лишился дара речи. Но когда голос снова вернулся, он перекричал всех. Никогда я не видела его таким, и, хоть время для этого было неподходящим, властность Эдварда и в тоне, и во взгляде, и в словах ненадолго позволила мне понежиться в своих заботливых лучах

- Я категорически запрещаю тебе предпринимать какие-либо действия. Ты будешь стоять рядом со мной под щитом и ни одним движением не выдашь своего присутствия.

И всё в том же духе.

Я дала буре улечься, и только Джейкоб знал, что на самом деле происходит. Подобный взрыв был настолько же предсказуем, насколько необходим. В мгновение ока поляна оказалась накрыта щитом. Невидимым куполом высотой с десятиэтажный дом он обволок всех. Никто из семей не обратил внимания. Волки были предупреждены, поэтому только слегка повизгивали, добавляя своеобразный акустический резонанс к громким голосам вампиров. Мы оказались в «Биосфере» Эдварда Басса. Тот эксперимент вековой давности по изучению закрытой экосистемы и человека внутри него закончился провалом. Свой же я решительно надеялась увенчать успехом.

Для начала я всех успокоила. Клинексом, смоченным в растворителе, прошлась по эмоциональной сетке вампиров. Они были разноцветными в зависимости от того, что конкретно каждый чувствовал. Ярко алые от гнева ауры Эдварда, Карлайла и Эсми. Темно-охровая сожаления у Елеазара. Грязно изумрудные от волнения эмоциональные сетки женщин Денали, исходящих от беспокойства за пропавшую сестру. Болотный зелёный окрашивал ауру Розали – в душе белокурая вампирша, когда-то считавшая меня виновницей всех бед, едва не плакала от отчаяния. Эммет и Джаспер ощущались ярко-фиолетовыми от злости, а аура Элис давила беззвёздной полночью: маленькая провидица отчаянно трусила и изо всех сил старалась скрыть свой страх, напевая про себя «Боевой гимн Республики». Впрочем, хитрость Элис вполне себя оправдывала: ни одной мысли мне не удалось уловить в её голове. А не удалось мне, значит, не удастся и Эдварду. Почему-то Элис лишила нас обоих преимущества знать будущее, но подобное неоднозначное отношение не могло сказаться на моём плане. Я стёрла страх с её эмоциональной сетки, но не смогла лишить себя удовольствия воспользоваться даром Кармен. Это была моя месть Элис, однако, кое-что, обнаруженное глубоко в её подсознании, заставило меня почувствовать себя гадко. Маленькая провидица боялась, что видения, в конце концов, сведут её с ума, как случилось с ней в человеческой жизни. Видения затягивали Элис со страшной силой, наступали тогда, когда она меньше всего их ожидала. Они властвовали над ней, заманивали в омут, ограждая от всего и всех. И Элис знала, что однажды они лишат её главного - Джаспера. Она боялась навсегда остаться в них без него.

Однажды сделав это для Эммета, я забрала у своей бывшей лучшей подруги её главный страх.

Не знаю как, но она всё поняла. Слегка раскосые глаза округлились от удивления.

- Что это, Белла? – Элис сделала глубокий и совсем не обязательный вдох, прежде чем пробормотать: - Поторопись. – И через недолгую паузу: - Его надолго не хватит.

- Кого надолго не хватит надолго? О чём ты?

Но на этом всё и закончилось. Как и остальные, Элис погрузилась в эмоциональную кататонию. Дар Джаспера и способность Кармен оказались многограннее, чем можно было представить на первый взгляд. Намного многограннее. И я ошибалась, думая, что этого будет недостаточно для защиты тех, кто мне дорог.

По словам Карлайла, Аро боялся сплочённости двух сильных семей – Калленов и Денали. Что ж, легче лёгкого: в мгновении ока я нащупала и разорвала родственные связи не только между кланами, но и внутри их. Они не возненавидели друг друга, нет! Они лишились страха друг друга потерять. Это были не родственные, а партнёрские отношения. Клуб по интересам, основанный на отказе от человеческой крови. Единомышленники? Да. Семья? Громко сказано. Но если вы настаиваете…

Едва почувствовав, как в головах вампиров улеглась эта мысль, я приступила к главному – к стиранию себя из их воспоминаний.

Как заставить себя забыть? Очень просто: необходимо изменить к себе отношение, совершив кое-что, что навсегда отдалит от тебя других людей. Превратит воспоминания о тебе в зубную боль. Мы все её когда-то испытывали, знаем, какая она, и вовсе не желаем подтвердить эти знания.

Мимолётным воспоминанием осталась я для Калленов: дочерью шерифа, жившего в этих местах век назад. Я не стала совсем убирать себя из их памяти – для правдоподобности плана, но оставила о себе неоднозначное впечатление: неумёха, растеряша, спотыкающаяся о свои ноги девочка, которой неприятности в жизни грозили и без появления в её жизни вампиров. Но даже эти воспоминания были поверхностными - такими, какими их и должны увидеть Вольтури. Точнее, Аро. Убирая себя из жизни Каленов, я отводила от них удар и только так могла спасти.

На самом деле, пожинать плоды своих трудов оказалось гораздо сложнее, чем сотворить их. Видеть, как исчезает из глаз Эсми любовь. Как лицо Розали, искажённое гримасой боли, разглаживается и становится надменным. Как Эммет, Джаспер и все Денали принимают оборонительную позу. Взгляд Элис пустеет. Она смотрит на меня и не видит; оглядывается на Карлайла, будто спрашивая, зачем они здесь, и тот отвечает ей таким же пустым взглядом.

Впрочем, с доктором Калленом пришлось повозиться. Он должен оставаться в курсе, зачем идут Вольтури, и подготовленные для них слова так же останутся неизменными с одним маленьким исключением: Карлайл больше не был заинтересован в помощи провинившемуся кочевнику из-за желания избежать конфликта на своей земле. Если Вольтури пришли наказать преступника, что ж, это их право - ни его ковен, ни ковен Денали правосудию препятствовать не будут. Дело своё они сделали – нарушителя нашли и явили на суд.

Я «овампирила» Карлайла, лишив душевных качеств, из-за которых и бросилась к нему за помощью. Интересно, был ли в жизни доктора Каллена период, когда он мог бы поступить так же. Невозможно представить его отмахивающимся от проблем; подставляющего под удар другого; лишенным стремления помочь. Надеюсь, когда всё вернётся на свои места, Карлайл сумеет простить себе минуту малодушия, пусть и приобретённого не по своей воле.

Из размышлений меня вырвал озадаченный голос Эсми:

- Милый, с тобой всё в порядке?

Я знала к кому она обращается, была готова к этому, хотя надеялась на обратное. Просчитывая все варианты выхода из сложившейся ситуации, я понимала, что Эдвард – моё слабое звено. Если бы представилась возможность удалить его с поля боя, я бы это сделала – одна ли или с помощью оборотней. Но Эдвард был нужен: он должен был предстать перед Аро вместе с Элис. Вольтури шли сюда не только за мной, но и за ними, и не найдя их сейчас, вернутся вновь. А я собиралась навсегда лишить их желания когда-либо пересекать океан.