Было хуже, но он был здесь, предлагал помощь, в которой она отчаянно нуждалась. И она глубоко вдохнула и начала с части, что беспокоила его сильнее всего.

— Дарик в опасности. Кто-то собирается убить его и захватить королевство.

Филипп сжал губы.

— Кто?

— Я не могу… — она спрятала лицо в ладонях. — Он навредит дорогим мне людям, если я расскажу.

— Дарику? — спросил Филипп, и Марен кивнула. — Кому еще?

— Адаре.

— Я могу уберечь Адаре. Но если мне нужно уберечь и Дарика, мне нужно, чтобы ты рассказала все, что знаешь.

— Твой… — нет, это будет слишком. Она сама не поверила бы, если бы не увидела Керна своими глазами. И Филипп думал, что уже убил отца. — Лорд Тейге не тот, за кого себя выдает.

Его глаза расширились, а потом он нахмурился.

— Ты винишь Тейге? — он жестоко рассмеялся, и ее надежда увяла. — Шутишь? Ты так жестоко играешь с моими эмоциями?

— Нет, — она склонилась и схватила его за руку. — Я бы так не сделала. Тейге хочет смерти Дарику.

Он отдернул руку.

— Ты понимаешь, что обвиняешь того, кто полюбил тебя, того, кто тебе не безразличен, в измене?

— Я не забочусь о нем. Он заставляет меня быть с ним. И ранит меня.

Гнев вспыхнул на его лице, а потом сменился жалостью.

— Марен. Я знаю Тейге. Он не жестокий. И не предатель.

— Ты не знаешь его, — закричала она, зная, что он не поверит ей, что он тоже под чарами. — Это все иллюзия. Это не лорд Тейге. Он…

— Я не хочу больше это слушать, — сказал он. — Тейге — мой лучший друг. Он помог спасти Тредар. Зачем он сделал это, если хотел убить короля?

— Чтобы завоевать твое доверие. Чтобы быть рядом с Дариком.

Он закрыл глаза и выдохнул. Когда он открыл их, она увидела пустоту, сожаление, может, боль. Словно он потерял что-то дорогое и не мог вернуть.

— Марен, рана навредила сильнее, чем я думал. У тебя спутались мысли. Ты воображаешь то, чего нет. Твои страхи не настоящие.

— Нет, — она была близка к истерике. — Я не воображаю, Филипп. Прошу, поверь мне. Ты должен довериться мне.

— Я хочу, но ты не в себе. Я должен верить в то, что знаю, а я знаю Тейге.

Он отпустил ее руки и прошел к двери, и она тихо закрылась за ним.

Марен была в отчаянии. Ее надежда убедить Филиппа в правду и получить его помощь пропала. Она сидела одна без силы, надежды и умирала.

— Это было не лучшее твое решение.

Она обернулась. Керн стоял там с выражением, от которого ее сердце стало льдом. Сколько он услышал? Как попал в комнату, если дверь была за ней?

Она попятилась, но вскоре не смогла двигаться от боли и упала на колени.

— Филипп не поверил в правду? — его жестокий смех пронзал ее. — Я хорошо сыграл роль. Да и ты постаралась.

Она это уже знала.

— Но мы договорились, Марен. Ты никому не расскажешь, и я не трону Адаре. Ты нарушила сделку.

Она оттолкнулась от пола.

— Не вредите ей. Я все сделаю.

Его глаза зло заблестели.

— Хорошо. Я не трону Адаре. Но ты заслужила наказание, и кое-что я давно хотел сделать.

Она приготовилась к боли, но та все равно была неожиданной. Боль не пронзила ее, но ее спина выгнулась, словно ее ударили так, что могли сбить с ног. А потом это прошло. На миг она подумала, что это все, а потом ощутила нечто странное. Словно то, что ударило ее, пронзило кожу и теперь двигалось по спине. Это было не больно, но ужасно по-своему.

Казалось, сотни пауков бегут по ее спине. Она потянулась рукой, но там ничего не было. Она застыла, но не могла терпеть, извернулась, пытаясь стряхнуть это, убрать. Ничто не получалось, покалывание продолжалось, поднимаясь к лопаткам, а потом по шее. На миг ощущение пропало, Керн улыбнулся. Она знала, что грядет то, чего он ждал, и это будет ужасно.

Нити магии снова двигались. Только в этот раз не по коже, а в нее, в ее мозг, проникали в глубину, и она думала, что сходит с ума. Марен ощущала, что ее контроль ускользает, нити задевают ее воспоминания и все, что делало ее собой.

Она пошатнулась и схватилась за тунику Керна обеими руками.

— Прошу, не надо. Я сделаю, что вы хотите. Я больше никому не расскажу. Прошу.

Она ощутила давление в голове, больше не понимала, что просит и зачем умоляет. Она едва помнила, кем была. Она развернулась, искала что-то знакомое, что подскажет ей, что происходит, почему мир сужался, но все потемнело. Она искала, пока не увидела Керна сквозь дымку.

А потом вспомнила, что Керн вредил ей.

Она попятилась, ее руки взметнулись перед ней, и она уперлась в стену, идти было некуда. Керн смотрел на нее с любопытством, но не двигался. А потом посмотрел ей в глаза. Давление в голове вернулось, и комната пошатнулась перед глазами. Ее тело рухнуло на пол, все закричало от боли. Она уже ощущала эту боль, и Керн был причиной.

Она пыталась поднять голову, но та кружилась. Марен сжалась в комок, закрыла глаза и хотела понять, что происходит.

— Получила?

Его голос был жутко знакомым, вызвал страх по непонятным причинам.

— Не понимаю, что случилось.

— Я забрал последнее, что у тебя было. Твою волю, твои воспоминания о том, кто ты, — он поднял ее на ноги, она покачнулась, но он удержал ее.

— Зачем? — голос Марен был едва слышным.

— Ты нарушила сделку, — он пожал плечами. — И я хотел увидеть, смогу ли.

Она охнула, голову сдавило, но в этот раз боль утихла, но голова уже не кружилась. Она пульсировала, но слабо, но это было хуже боли. А потом вернулись воспоминания. Они были четкими и настоящими, кроме последних нескольких минут. Она их видела, но они были туманными, словно она смотрела снаружи. Но она осознала реальность и была в ужасе. Ее глаза открылись, но мир казался другим. Было не так темно, как пару минут назад, но размыто, словно она смотрела через грязное окно. Керн смотрел на нее и ждал. Она все еще была в его руках, она пыталась вырваться и рухнула на пол.

— Прошу, — взмолилась Марен. — Не делайте этого, — она теряла себя до этого, а теперь потеряла вовсе. Керн управлял ею. Она не могла даже думать, чувствовать… — Прошу, — гордости не осталось. Она будет молить. Она сделает, что угодно. — Убейте меня. Я все равно умираю.

Он только рассмеялся.

— Так просто не будет. Думаю, ты будешь полезнее, чем я представлял.

Магия снова ударила, и Марен схватилась за голову.

— Нет, нет, нет, нет, нет… — она не понимала слезы на щеках. Она не понимала, почему лежит на полу. Она не понимала…

— Марен.

Мужчина стоял в паре футов от нее. Керн. Он ей не нравился. Он ранил ее.

— Марен, подойди сюда.

Что-то в ней буйствовало, но не так сильно, чтобы бороться с приказом. Она поднялась на ноги, не замечая агонию от движений, и пересекла расстояние между ними.

— Умница, — он поправил тунику и прошел к двери. Он открыл дверь и оглянулся.

Снова странное ощущение в голове, а потом…

— Нет, — в ужасе закричала она, поняв, что снова произошло.

— Да, Марен. Ты теперь моя.

Дверь за ним закрылась, и она осталась одна. У нее не было сил плакать. Она сидела, охваченная отчаянием.

Когда она покинула кабинет отца, было темно. Не важно. Теперь все было темным, и не только образно. Она все еще смотрела как сквозь дымку. Может, это останется, как и боль, что не утихала.

Марен брела по коридору в комнату, часто останавливалась, чтобы найти равновесие. Она дважды споткнулась о край ковра. В третий раз она споткнулась и схватилась за стол, сбив вазу. Она разбилась, звук отразился от мраморных стен. Она услышала кого-то за собой и пыталась спешить. Ее комната была в паре дверей отсюда.

— Марен?

Кира. Только ее сейчас не хватало.

— Я в порядке, — она прижала ладонь к стене для поддержки, но не обернулась. — Я заблудилась в темноте и сбила вазу, — она сделала еще шаг и почти упала.

— Марен, ты не в порядке, — удивительно, но Кира поймала ее за руку и удержала.