Ей было плохо, но это объясняло нежелание Филиппа говорить о произошедшем. Он не хотел быть таким, как Керн. Если у него была магия, у них было еще одно сходство.

— И все это ради жалкой мести? — прошептала она.

Керн нахмурился.

— Месть не может быть жалкой.

— Филипп этого не сделает. Он не одобрит убийство Дарика. Он не станет вами.

— Я восхищен твоим духом, милая, — оскалился он, — но ты ошибаешься. Я стал таким, хотя был похож на Филиппа. Доверчивый. Заботливый. Благородный. Это принесло мне лишь боль. Когда Филиппа предаст и бросит та, кого он любит, думаешь, он не изменится? Не разозлится, когда ты переключишься на меня? Потому что так будет, — он рассмеялся. — Я знал, что смогу тебя завоевать, Марен. Я просто не понимал, как это просто. Только я могу забрать твою боль. Я тебе нужен. Очень нужен. Просто представь, как это будет выглядеть для остальных.

Отвращение растеклось в ней.

— Конечно, сначала я буду неохотно ходить за тобой. Я не хочу мешать другу и его возлюбленной. Но когда ты оттолкнешь Филиппа, и он поймет, что все кончено, думаешь, он не отойдет? И когда я убью Дарика, думаешь, Филипп не поддержит лучшего друга, которого выберут следующим королем? Как только я стану королем и назову Филиппа своим наследником, думаешь, он не направит гнев на что-то другое? Видишь ли, Марен, если я заберу королевство сейчас, Филипп точно возразит. Но без Дарика и с твоим предательством… все сработает идеально. Ты только поможешь моим планам. Мне только нужно чуть больше времени, чтобы расставить фигуры. И… — Керн навис над ней, боль вернулась, была еще глубже, пытала, но не такая сильная, чтобы убить ее. — Будешь молчать, если я пообещаю не убивать королеву?

— Да, — прошептала она. — Только не надо больше боли.

Глаза Керна расширились.

— Но сделка была не об этом. Мы говорили, что я не раню Адаре, не тебя.

Слабый крик боли вырвался из ее горла.

— Думай, Марен. Ты точно будешь страдать, но хотя бы спасешь подругу, — он замолчал. — Согласна?

Она закрыла глаза и кивнула, ненавидя себя за то, на что соглашалась, и впервые ощущала отчаяние из-за будущего. Как она могла что-то делать, если он будет так ее держать? Как она помешает смерти Дарика, становлению Керна королем или разрушению всего любимого? И как она будет жить, если выберет Адаре, а не королевство? Но что еще она могла сейчас выбрать?

Керн обвил ее руками и поднял с земли. Она пыталась бороться, но он был сильным, а у нее сил не осталось. Лишь боль.

Она больше не могла терпеть. Марен закрыла глаза и перенеслась во тьму.

ПЯТНАДЦАТЬ 

Марен услышала голоса перед тем, как открыла глаза. Она не понимала слова, но голоса были встревоженными. Она хотела успокоить их, попросить не переживать, но не могла забыть о произошедшем.

Она открыла глаза и увидела свою спальню. Дарик, Адаре и Филипп стояли у ее кровати и разговаривали. Они еще не заметили, что она проснулась. Она закрыла глаза, радуясь отсутствию боли. Не так. Ей было больно, но не так, как раньше.

— Марен? Марен? — спросила Адаре. — Ты проснулась?

Она открыла глаза.

— Да. Что случилось?

Адаре посмотрела на Керна.

— Лорд Тейге нашел тебя без сознания в библиотеке твоего отца.

Не в саду. Тогда Филипп подумал бы, что она шла на встречу к нему. Марен посмотрела в глаза Керну. В них блестел смех, словно он получил то, что хотел. Боль пронзила ее руку. Напоминание.

Адаре села на кровать рядом с ней и взяла ее за другую руку.

— Марен, почему ты не сказала мне, что умираешь?

Она взглянула на Филиппа, он смотрел на нее так пристально, что Марен отвела взгляд. Он хотел поговорить с ней, закончить разговор, начатый в коридоре, но у них не выйдет. Он хотя бы не ненавидел ее… пока что. Наверное, думал, что она не встретилась с ним, потому что лежала без сознания на полу библиотеки. Она посмотрела на Адаре.

— Ничего не поделать. Я не хотела, чтобы вы переживали.

— Потому упала, а я переживаю. Если бы Филипп не рассказал правду, я бы послала за всеми магами, кого можно найти.

— И они ничего не смогли бы сделать.

Адаре сжала ее ладонь.

— Откуда тебе знать? Мы можем хоть попробовать.

Марен ощутила давление в другой руке, глаза Керна были полны предупреждения.

— Нет, Адаре. Они не смогли исцелить рану. Как они остановят ее распространение?

Дарик занял место Адаре рядом с ней. Его тревога вызывала у Марен слезы.

— Прошу, Марен. Позволь нам что-нибудь сделать.

Она покачала головой и не смотрела на него. Она не могла, зная, чего хотел Керн. И у нее не было сил остановить это.

— Дарик, Керн был самым сильным магом в истории. Думаешь, кто-то может остановить его магию? — он опустил голову. — Все хорошо, — соврала она. — Я буду в порядке.

Дарик поцеловал Марен в щеку, так сделала и Адаре.

— Мы поговорим об этом позже, — сказала она.

Керн тоже встал. Он не сразу пошел за остальными, а встал рядом с ее кроватью.

— Надеюсь, вскоре тебе станет лучше, — его слова дополнила вспышка боли в ее плече. Напоминание о его власти над ней. Марен подавила тошноту.

Но напоминание пригодилось, когда Филипп опустил ладонь поверх ее руки.

— Прости, — прошептал он едва слышно. — Я подумал… когда ты не пришла… — он зажмурился. — Стоило понять, что что-то не так.

Он переживал за нее. Тревожился.

Это разбивало ее сердце снова. Она думала, это уже невозможно.

Марен открыла глаза и увидела мужчину на стуле рядом с ее кроватью. Она тут же отпрянула, думая, что это Керн. Прошло три дня после ее обморока. К ней приходили, в основном, Адаре и Дарик, но порой заходили и Филипп с Керном. Она боялась этих визитов больше всего. Они были полны ее страха, смятения Филиппа и веселья Керна.

— Марен, это я.

Она заметила, что Дарик плохо выглядел. Его глаза были красными, под ними залегли тени.

Она расслабилась на подушках.

— Плохо выглядишь.

Он издал смешок.

— Я и чувствую себя плохо.

— Ты болен? Был у доктора?

— Нет, — покачал головой он. — Я не болен.

Тревога сжала ее сердце.

— Адаре? Филипп? Это…

— Все в порядке, — Дарик вздохнул и склонился, уперев локти в колени. — Марен, это ты не в порядке, — он опустил голову на ладони. — Это моя вина.

Она выбралась из-под одеял и села на краю кровати напротив Дарика.

— Это вина Керна.

— Ты говорила, что рана ухудшилась, а не что ты умираешь.

Конечно, он все еще не видел, что все было из-за того, кого он звал Тейге. Магия Керна не позволяла это.

— Потому я не рассказала и Адаре. Вы ничего не можете сделать, я не хотела вас тревожить, — она посмотрела ему в глаза. — Или чтобы вы винили себя.

Он застонал.

— Я виню себя. Ты пыталась спасти моего сына.

— Я сама вызвалась. Я знала, что делаю. Я знала риски.

Он молчал мгновение.

— Да, знала. Ты только увидела, как убили твоего отца. И Филипп ушел.

Она заерзала.

— Ты вызвалась, потому что тебе было нечего терять. Смерть отца повлияла на тебя, особенно после исчезновения Филиппа.

— Но это было мое решение.

— Да, но после потери. Я знал. Я знал, почему… — он замолчал. — Не стоило разрешать это. Я воспользовался твоей болью. Да, ты вызвалась, но я допустил. Я хотел, чтобы ты спасла моего сына.

Она склонилась и взяла его за руки.

— Не вини себя. Я решила бы так и в других обстоятельствах. Я все равно попыталась бы спасти его. Просто тогда мне было проще.

Он выпрямился и скрестил руки на груди.

— Хотелось бы верить в это.

— Ты можешь.

— Но я все равно виноват. Это я не убил Керна, когда был шанс. Это я хотел, чтобы он страдал, запертый навеки, а не покончил с ним.

— Ты не знал, что он сбежит. Ты не мог…