Она слепо пошла к двери.

— Марен, мне жаль, — Адаре звучала почти отчаянно. — Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотела быть такой резкой. Простишь меня?

Марен выдавила улыбку и повернулась к подруге.

— Все хорошо. Пустяки. Не стоило такое говорить. Я просто расстроена и не в себе.

— Конечно, — Адаре встревожилась. — Понимаю. Почему бы тебе не отдохнуть?

Марен смогла лишь кивнуть, а потом ушла за дверь.

Она опустила голову, распустила волосы из пучка, надеясь скрыть льющиеся слезы. Люди миновали ее, некоторые звали, но она делала вид, что не слышала. Она шла так быстро, как только смела, направляясь туда, где могла побыть одна. Но она завернула за угол к своей комнате и врезалась в кого-то.

Сильные ладони сжали ее руки, паника охватила ее. Тейге нашел ее. Он знал, что она раскрыла правду. Он ранит ее или убьет…

— Марен!

— Пусти! — она пыталась вырваться, извиваясь, но ладони удерживали ее на месте.

— Марен! Стой. Это я!

Она посмотрела на Филиппа, тело расслабилось от облегчения. Он смотрел на нее, на ее опухшие глаза и щеки в слезах. Она смущенно опустила взгляд, попыталась отойти. Но он обнял ее и прижал к груди.

Слезы полились снова, но он держал ее, уткнувшись лицом в ее волосы, пока она плакала.

Впервые она не боялась. Филипп не позволит никому навредить ей. Он все исправит.

Ее дыхание стало ровнее, и его руки немного расслабились.

— Марен?

Она не двигалась, не хотела, чтобы заканчивалась безопасность.

— Марен, посмотри на меня.

Она сглотнула и подняла голову. Он нежно прижал ладонь к ее щеке. Его большой палец вытирал слезы, что не пропитали его тунику.

А потом его взгляд изменился, она услышала, как он вдохнул. Каждая ее частичка знала, что он поцелует ее. И каждая ее частичка хотела этого. Его взгляд был таким напряженным, что он будто смотрел в ее душу. А потом он склонился и нежно прижался губами к ее губам. Она прильнула, и его ладонь со щеки скользнула за ее голову, рука на талии прижала ее ближе.

Это было давно, столько всего произошло после их последнего поцелуя, и казалось, что Филипп целует ее впервые. Но это было не так. Тогда она была влюбленной девочкой. Теперь эмоций было столько, что она не могла их различить. Надежда, боль, желание, тоска, любовь, страх… Поцелуй менялся от этого. Филипп изменился, как человек, что долго боролся и все-таки сдался.

Он отодвинулся, не говорил, но прижался лбом к ее лбу.

— Расскажи, что не так, — прошептал он. — Позволь помочь тебе.

Идеальный момент закончился. Жестокая реальность ударила по ее голове ножом. И все ее счастье улетело, скрылось за невидимой стеной, которую они не могли пересечь.

— Прошу. Я не могу видеть тебя такой.

Она отошла от его рук и поежилась.

— Я не могу. Не здесь.

Он прошел к ней, но она вскинула руку, моля его взглядом остановиться. Смятение отразилось на его лице, а потом обида и решимость.

— Почему?

Она глубоко вдохнула.

— Ты не поверишь, пока я тебе не покажу. А я не могу сделать это здесь, где нас могут подслушать.

Гнев сменился смятением, он вскинул руки.

— После всего, что случилось в прошлом, после всего, через что ты прошла из-за меня, думаешь, я не послушаю?

— Все не так, как три года назад, — так и было. Тогда Филипп управлял собой, а не поддавался магии. Теперь им владела магия. Он хотел верить, но не мог, пока не увидит правду сам с кольцом на пальце.

— Что не так? — осведомилась она.

— Просто все изменилось. В это никто не поверит и не может поверить. Я не могу объяснить здесь больше, — она посмотрела на него, пытаясь показать, что не злится, не винит его в событиях прошлого. — Нам нужно уединенное место, где нас никто не найдет. И тогда, надеюсь, ты поймешь.

Он сжал губы, напряженно размышлял, а потом сказал:

— Хорошо, обещаю поверить твоим словам, но мне нужно знать. Сейчас.

— Никому не говори. Даже Дарику или Адаре. Пока что.

— Ты боишься, да?

Она кивнула, он потянулся к ее руке.

— Тейге, нам повезло.

Голос Дарика зазвучал сквозь боль, что скользнула по ее руке, и она обернулась.

Но она увидела не те лица, что ожидала. Вместо Дарика и Тейге она увидела Дарика и…

Она отшатнулась, рука Филиппа обвила ее талию, удерживая ее. Дарик тут же оказался с другой стороны от нее.

— Марен, тебе плохо?

Она без слов покачала головой и отошла от руки Филиппа.

— Извините, — ее голос дрожал. — Я не ожидала… вы меня напугали.

Она посмотрела на человека, что был Тейге, а он вышел из тени, где соединялись два коридора, и ее разум вернулся на три года назад.

Она зажмурилась, понимая, что магия в замке влияла не только на предметы, но и на людей. На одного человека. Она открыла глаза, надеясь, что это ее воображение. Но это было не так, она был парализована страхом. Она хотела только бежать, отчаяние сжало ее горло и легкие. Она не могла развалиться перед ним. Он поймет, что она узнала правду. Он… ее колени подкосились, и Филипп с Дариком снова оказались рядом.

— Отведем ее в комнату. Что-то явно не так, — голос Дарика звучал издалека, но привел ее немного в чувство.

— Нет, — выдавила она. — Я буду в порядке, как только прилягу. Мне весь день было плохо.

Дарик посмотрел на Филиппа.

Он посмотрел ей в глаза. Она пыталась передать страх, предупредить его.

— Я пытался убедить ее поспать. Что-то тревожит ее, и я пытался понять, что случилось.

— Ничего, — возразила Марен, пытаясь убедить троих мужчин. Филипп не верил. Дарик поверил отчасти. А мужчина вдали стоял, скрестив руки на груди, прислонившись к стене, и он все хорошо понимал. Его глаза были щелками, уголок рта чуть приподнялся, словно он веселился.

Он встретил ее взгляд, но пожал плечами.

— Почему не дать леди Марен отдохнуть? Она явно не хочет рассказывать нам, что ее тревожит.

Она была бы благодарна. Но его слова окутывали ее ядом.

— Спасибо… милорд. Уверена, завтра я буду в порядке, — она кивнула троим, не замечая упрямый взгляд Филиппа, прошла к комнате, ощущая на себе три пары глаз.

Как только дверь закрылась, ее сила пропала. Он что-то подозревал. Она это ощущала. Она видела его ухмылку, как было тогда, три года назад. Только тогда он не был в замке, ей не нужно было видеть его, вести себя вежливо, словно он был другим. Она прошла к кровати, но через пару шагов упала на пол.

Она видела только одно. То же лицо снова и снова. Керн, пытающийся убить ее три года назад, смеющийся над ней в коридоре сейчас, близкий друг двух дорогих ей людей. Ужас охватил ее, и она всхлипывала, вырывалась боль, что она испытывала весь день.

ТРИНАДЦАТЬ 

Марен решила носить кольцо. Она всю ночь обдумывала это, пока боролась со сном. И хотя так было сложнее, она хотела видеть мир, каким он есть. Она хотела видеть Керна, не забывать, кто он.

Она сомневалась, что он понял, что она разгадала его секрет, но он что-то подозревал. Он будет следить за ней. И вряд ли он глуп, так что будет следить и за Филиппом.

Но Филиппу нужно было знать правду. Он мог помочь ей. У него было положение. И он смог бы убедить Дарика. Наверное. Но хотя бы кто-нибудь должен знать.

Она вышла наружу через пару минут, и Филипп тут же оказался рядом и протянул руку. Она ее не приняла. Тейге, нет, Керн следил за ней, был где-то близко. Филипп нахмурился, но остался рядом.

— Я тебя ждал, — сказал он, пока они шли к лошадям. Он не скрывал смятение и обиду, и она сдерживалась, чтобы не выпалить правду. — Я едва спал ночью. Переживал за тебя.

Она взглянула в сторону. Керн говорил с Дариком.

— Утром мне уже лучше.

Он схватил ее за руку и остановил.

— Ты все еще боишься. Я вижу по глазам.

— Не сейчас, — прошептала она, взглянув в сторону Керна. — Держись сегодня от меня подальше. Веди себя так, словно вчера ничего не было. Встретимся в полночь на поляне.