Риторический вопрос, Ребекка и не подумала отвечать. Как же иной раз неприятно ощущать себя в роли клиента психолога. Все эти открытые вопросы… как, почему, зачем… нужен развернутый ответ. А вот риторических вопросов надо как раз избегать. Мы же хотим, чтобы отвечать хотелось, а сейчас… «ведь так?»… к чему это она такую глупость говорит? Устала? Наверное. Нелегко с коллегой-то. И вообще, Ребекке не нравилась эта женщина чисто профессионально. В ее вопросах таилось скрытое осуждение: «ага, ты об этом не думала, а зря…». Она сама ни за что бы так не вела интервью. Действительно открытых вопросов было мало, тетка больше сама говорила, а должно быть наоборот. А может их как раз так и тренируют… никто кандидата на вакцинацию слушать особо не собирается. Их дело предупредить… предупредили? Предупредили… а там, поступайте, как хотите и черт с вами. Зачем отговаривать? Ребекка и сама не знала, что ей так сейчас действовало на нервы. Женщина честно старалась склонить ее не к отказу от своего намерения, а к раздумьям. Как еще это было сделать? Психолог что-то ей говорила, и Ребекка сидела с таким внимательным лицом, что той и в голову не могло прийти, что собеседница все пропускает мимо ушей.

— … вы же понимаете, что в какой-то момент наступает пресыщенность. Человек совершает одни и те же жесты, радуется и огорчается по одному и тому же поводу, все настолько повторяется, что делается неинтересным, происходит нескончаемое déja vu, утомительное, ненужное, унылое. Делается скучно, человек впадает в неизбывную тоску, то, что раньше доставляло радость — делается пресным, то, что волновало — безразличным, то, что злило — оставляет равнодушным, даже любимая работа приедается.

— Работа не приедается.

— Приедается, Ребекка, не обманывайте себя. Может, если речь идет о творческих людях вашего типа, это наступает в последнюю очередь, но наступает. Мне ли вам говорить, что среди геронтов нередки случаи самоубийств.

— Ну, не все ли равно, как уйти из жизни?

— Нет, не все равно. Можете ли вы себе представить, через что проходит человек, решившийся на самоубийство. Люди уходят из жизни, потому что им скучно, желание длить свое надоевшее существование становится императивным… вряд ли вам стоит представлять подобный конец. Просто подумайте о том, о чем мы с вами беседовали. Обещайте мне подумать.

Ребекка поняла, что интервью закончено. Она поблагодарила и вышла в коридор. Порядок процесса вакцинации был ей известен: сейчас ей назначат число, это будет недели через две. Непосредственно перед введением вакцины, с ней еще раз поговорят. Последний разговор, в результате беседы еще можно передумать, так, хоть и редко, но бывало.

Она вышла на улицу и медленно пошла к машине. Интервью ее расстроило. Тетка все правильно говорила. Конечно, она ничего нового не услышала, те же самые соображения ей и самой в голову приходили, но, представленные другим человеком, аргументы «против», казались Ребекке более весомыми, серьезными, авторитетными, существенными. Ею овладела тяжелая неотступная тревога: правильно ли она поступает, будет ли счастлива. А вдруг она делала глупость? Вдруг спокойную, полную творческих побед, жизнь геронта без страха смерти и длинного пути наверх к исполнению всех планов, она представляла себе слишком наивно. Хорошо натуралам, им ничего не надо решать! Но в том-то и дело, что Ребекка не мыслила своей жизни без серьезных решений. Решит она… решит, может просто не сегодня. Сейчас, как никогда за последнее время, Ребекка не была уверена, что действительно хочет быть геронтом.

… Полная энергии и сил женщина на пике своего профессионального потенциала. Скрытна, что касается личной жизни, на работе коммуникабельна, легко идет на контакт с коллегами, хотя эти контакты никогда не идут дальше чисто профессиональных тем. Будучи врачом-клиницистом дистанцируется от ученых, однако считает своей вклад в общее дело исключительно значимым и ревностно относится к признанию своей деятельности, которую временами склонна считать недооцененной. С геронтами программы имеет ровные уважительные отношения, с ювеналами держится несколько настороженно, возможно подсознательно сравнивая себя с ними: для нее доктор Люк Дорье — чистый ученый, а Алекс Покровский — практикующий хирург. Проблема в том, что компетенция доктора Грековой находится посередине, то-есть ее возможности не идут в сравнение ни с научным потенциалом Дорье, ни с квалификацией Покровского, она им уступает, хотя является прекрасным координатором научной и клинической составляющих программы. Есть большая вероятность, что Грекова рассматривает упомянутых ювеналов программы как соперников и соревнуется с ними. Соревнование это бесплодно и поэтому морально изнуряет доктора Грекову, делая ее несколько завистливой и не вполне доброжелательной. К тому же личные отношения с остальными ювеналами программы, Дорсье и Покровским никак работе не мешают, но создают нежелательную атмосферу в команде, которая при внимательном наблюдении становится очевидной. Наталья Грекова — человек исключительно амбициозный, она, не переставая, оценивает себя, и ее оценки могут быть не совсем адекватны: то она к себе слишком строга, то, наоборот, несколько завышает свой вклад в программу. Доктор Грекова может демонстрировать нестабильность, излишнюю мнительность и избыточную недоверчивость к коллегам. У доктора Дорсье родился ребенок и возможно это событие, воспринятое всеми как положительное, для доктора Грековой послужило источником фрустрации, вылившуюся в состояние тревожности и подавленности. Возможно доктор Дорсье, бывший для Натальи Грековой «партнером в преступлении», единомышленником, в чем-то ее разочаровал. В настоящее время доктор Грекова находится в кризисе, из которого она ищет выхода.

Ученый с мировым именем, уверенный в своих силах. Прекрасно сознает свой статус в мировом ученом сообществе в целом и в команде в частности. Полон творческих идей и планов, один из немногих, умеющих прекрасно сочетать профессиональную деятельность с личной жизнью, не делая явного скоса ни в одну, ни в другую сторону. В состоянии пожертвовать работой ради запланированного удовольствия и наоборот, может отказаться от любого удовольствия, если работа этого потребует. Умеет быть ответственным и беззаботным, в зависимости от обстоятельств, то-есть ни в коем случае, не сводя свою жизнь к работе, никогда не удовлетворяется пустым времяпрепровождением. В прекрасной физической форме… независимый ум, самостоятельный в суждениях… превыше всего ценит личную свободу… человеческое обаяние, блеск, легкость в общении… Отношения в личной жизни в команде не афиширует. Недавно стал отцом. Его истинная позиция по поводу изменений в статусе неизвестна. На работе в последнии дни не показывается, его присутствие в лаборатории в последние два дня необязательно, но есть уверенность, что в случае необходимости, ради профессионального долга доктор Дорсье с легкостью оставит свои личные дела.

Отчет о Люке Ребекку не удовлетворял, он в последнее время от нее ускользал, было что-то недосказанное, непонятное в его поведении, но как это выразить она не знала и перешла к Алексу.

Ребекка вздохнула: про геронтов ей было интересно писать, про Наталью меньше, про Люка было интересно, но как-то не получалось, а вот про Алекса… и писать-то нечего. Ничего в нем особенного. Старый геронт. Опытный, признанный в своей области хирург… большая семья, не особенно хорошие отношения с женой, о чем она уже сто раз писала: он — ювенал, жена — геронт… любовь давным-давно прошла, осталось непонимание и взаимная неприязнь… банально. Сейчас она об этом писать конечно не будет, ничего, ведь, не изменилось. А что у него на работе… Ребекка подавила зевок и начала писать о докторе Покровском, заранее решив ограничиться несколькими строчками. Чего-то более пространного он был недостоин.