В цинке, правда, оказалось всего 10 пачек патронов 9х19, но вот все остальное место оказалось плотно забито запасным стволом, парой пластиковых магазинов и сменной оптикой!

Разгрузка и брезентовый рюкзак приказали долго жить, за 20-то то лет бесхозного валяния на антресолях, а вот обычная китайская сумка через плечо оказалась вполне себе жива. Замок, конечно, вывалился при первом же использовании, зато во всем остальном — хоть куда.

Уходил дядя Дима из квартиры явно без спешки, спокойно и вдумчиво подбирая себе "инструмент". Уходил не один и, скорее всего, на четырехколесном друге — стареньком УАЗ-ике, который холил и лелеял намного больше собственной холостяцкой внешности. Странно, что оставил "Штайер", да еще и полностью комплектный… Да еще этот обрез, наводил на странные мысли…

Перецепив ремень покороче, повесил на плечо пистолет-пулемет, на другое взгромоздил сумку и… Скривился — неудобно. Жутко неудобно!

Только в кино главгер мужественно прет на себе до полутонны живого веса и у него нигде, ничего не брякнет, не натрет кожу, а в бою не окажется тем самым фактом, из-за которого, бой этот окажется смертельно-последним.

Кино…

Пришлось вновь "пройтись" по вещам, присматривая необходимое.

За двадцать лет, из необходимого, неповрежденного ничего, почитай и не осталось!

Лишь две катушки лески, да пара кожаных ремней, уже порядком растрескавшихся, но "держащихся бодрячком".

Найдя иголку, за пару часов, исколов себе пальцы и вспомнив все ругательства, "подновил" рюкзак и легкую ветровку, привлекшую мое внимание огромным количеством карманов.

Проголодавшийся, злой от избытка непередаваемых эмоций, выбрался из квартиры соседа и затворив лаз, закидал вещи, разбросанные по залу, обратно в кладовку.

Не думаю, что сюда вернусь.

Но…

"Спасибо этому дому, пойдем к другому!" — Я поправил лямки рюкзака и закрыл дверь квартиры, в которой прожил больше 20 лет. Теперь, надо подыскать себе домик в частном секторе, желательно не здоровенный, в три этажа и с централизованной подачей отопления, а маленький, комнатки на три-четыре, с колодцем и обязательно — банькой!

И у меня уже есть такой, на примете!

Не торопясь, спустился вниз и вышел во двор.

Привычно обходя промоины и разваливающийся асфальт, направил свои стопы на восток. Там, ближе к нашим горам, в постоянном танце ветра, поднимающего пыль и играющего с оборванной листвой, был неплохой домик, с видом на реку. С чудесной банькой и огородом в девять соток…

Живот, сперва бурчал, напоминая, что пришло время обеда, а потом, поняв, что я снова "на диете" и получив в качестве утешения поллитра воды и десяток мелких, кисло-сладких яблочек, сдался на милость владельца.

Ближе к вечеру, он о себе напомнит, но там я уже буду в районе дач, а значит, подножный корм мне обеспечен. Можно было даже не тащить за собой посуду — в чем сварить картошку, можно найти в любом домике — народ у нас трудолюбивый и не раз не любящий пожрать!

Не торопясь, выбрался из нашего "спального района" на центральный проспект и потопал, совершенно не таясь, по самому центру дороги: во-первых, там было намного удобнее идти, чем прыгать по ямам и канавам, в которые превратились обочины и тротуары — трубопроводы канализации и теплоснабжения, проложенные под ними, давным-давно сгнили и провалились вниз, набрали дождевой воды и теперь стояли зловонными лужами, в которых обильно плодились комары.

Во-вторых, проспект наш, прямой, как стрела и намного приятнее видеть, что же ждет тебя впереди, чем затравленно перебегать от дома к дому, не зная, толи на тебя обрушится старый балкон, толи земля уйдет из-под ног, проваливаясь в очередную пустоту на месте сгнивших от времени, труб.

Поправив обычную шляпу — ни кепки, ни бейсболки у дяди Димы я не нашел — я шагал по осевой линии, повесив "Штайер" на плечо и беззаботно насвистывая "Чиж и Ко".

От моего исполнения "Фантома", в сторону разлетались не только птицы. Несколько раз, я сам, собственными глазами видел, как пара бродячих собак, заслышав мой свист, предпочла нырнуть в развалины новенького супермаркета, построенного уже во времена моего отсутствия, лишь бы не встретиться с источником адской фальши.

"Дураками, иногда, становятся… Но, чаще — ими рождаются!" — Вспомнил я высказывание своего непосредственного начальства, когда асфальт под моими ногами, неторопливо поплыл вниз, и пришлось резво отпрыгивать в сторону.

"Что же, как "бараньему роду — нет переводу", так и "дебилам-строителям — нет ни конца, ни переводу!"" — Продекламировал я давно известный факт и поплелся в обход свеженького обвала, теперь уже не насвистывая и внимательно глядя себе под ноги — представить себе не могу, что кто-то мог догадаться провести в этом месте какие-либо коммуникации, но…

"Провели, однакож!"

Как результат — и "кольцо" с памятником в центре, обрушилось вниз, тоже…

Мост, по которому я сейчас иду, ремонтировали на моей памяти уже дважды. Его расширяли, модернизировали, улучшали, а плафоны со столбов, так и продолжали время от времени падать на головы беспечных прохожих, сдаваясь двум законам физики — притяжению и вибрации.

Рельсы поржавели, мост украсился обвалившимися перилами и провалившимся дорожным покрытием, обнажающим путаницу труб, далекую поверхность мелеющей реки и богатую зеленую поросль, грозящую каждый год пробить своими верхушками возвышающийся над нами, дряхлеющий мост.

"На мой век хватит…" — Я уже решил, что если все "будет", то наведаюсь в город еще пару раз — надо пробежаться по оружейным магазинам, подбирая себе ружьишко для охоты, а то выходить на кабанчика со "Штайером", это конечно забавно, но, увы, может оказаться смертельно совсем не для кабанчика! Да и так, по мелочи… Топор подобрать по руке, например…

Шевельнувшаяся кочка, заросшая длинной травой, заставила меня сделать очередной прыжок вверх и в сторону, упасть на ломаный асфальт и колобком откатиться под призрачную защиту разросшихся на противоположной обочине, бывших декоративных цветов, снимая оружие с предохранителя и наводя ствол на цель.

Кочка снова шевельнулась и я, не ожидая от нее ничего хорошего и руководствуясь правилом, что самый лучший бой тот, которого не было, мужественно задал стрекача… Отползая задним ходом до тех пор, пока каблук не уперся во что-то шипящееся и матерящееся на трех языках.

"Шипел и матерился" еще один заросший "бугорок на ровном месте", которому мой каблук засветил в ухо.

— Диверсанты хреновы! — Вырвалось у меня в ответ на все маты, коими меня покрыли с ног до головы, а потом обратно. — Сам шары разуй! Ты в засаде лежишь, а не я!

— Я не в засаде! — Гордо поправил меня странно знакомый голос. — Я — в секрете!

Блеснули зеленые глаза и широкая улыбка, на все 36 зубов.

Удержав рифму на слово "секрет", я поднялся на ноги и принялся отряхиваться от пыли и налипших травинок.

— Никитос! — Раздалось с противоположной стороны моста. — Повязал хмыря?

— Мля-я-я-я, ну точно — Никитос! — Я хлопнул себя по лбу, вспоминая этих двух гостей моей больничной палаты и коллег по "губе", так понравившейся мне девушки. — А на той стороне, получается, Шизов лежит?

— Рыжов! — Никитос выпрямился. — Мой друг — Анатолий Рыжов! А вот ты, шляпник, кто такой?

Камуфляж для Никитоса был явно тяжеловат — голова так и норовила свернуться на бок от веса травы и пары цветочков…

— Рыжов, Пажанов! — Рыкнула рация голосом Валии. — Что у вас опять случилось? Аркана прислать?

— Не-не-не-не! — Замотал головой и замахал руками, Никитос. — У нас тут, нарушитель. Сейчас мы его упакуем и доставим… Пред ваши светлые очи, Миледи…

Последнюю фразу парень пробормотал шепотом, себе под нос и дождавшись, когда Валия скажет "отбой".