Операторы, здоровые мужики съежились под грозным взглядом этой невысокой толстушки.

— Третий момент. Ася Земляникина. Ася, встань. Все посмотрите на Асю Земляникину, кто не знает, это наша ведущая новостей.

А что, есть такие, кто не знает? Что, даже здесь?! Моя самооценка упала окончательно. Сотрудники проекта по команде повернули головы и с полным безразличием уставились на меня.

— Ася наш «засланный казачок». Она поможет нам управлять шоу изнутри. Другие участницы и Истомин не должны об этом узнать. Если информация просочиться, уволены будут все причастные. Это очень важный момент для сценаристов, так как при помощи этого персонажа мы сможем напрямую влиять на события шоу. Ася, ты должна пройти весь путь, который проходят остальные девушки. Поэтому в понедельник явишься на кастинг, будешь петь, танцевать и отвечать на вопросы редакторов.

— Но я не умею петь! — поспешила заметить я.

Выражения лиц моментально изменились. Похоже, постоянные сотрудники знают, что возражать Людмиле не следует. Но той, которую она когда-то застукала со своим парнем, терять уже нечего.

— Не умеешь петь, значит, станцуешь, — продемонстрировав чудеса терпения, посоветовала она. — Итак, в нашем шоу будет двадцать пять героинь, включая Асю. И мы должны выяснить все о каждой. Нам нужно знать их прошлый опыт, их жизненные позиции. Надо знать то, как они зарабатывают на жизнь и о чем мечтают. Верят ли в любовь? Все, что мы узнаем на этом этапе, поможет не только нам самим, но и герою. В начале Андрею будет очень тяжело. Девушек так много, все красотки, и он будет путаться. И тогда вы, наши редакторы, придете на выручку. Но для этого вы сами должны быть готовы. Затем, когда отношения героя с участницами начнут формироваться, станет немного легче.

Я поежилась. Мне вовсе не хотелось «формировать отношения» с этим папенькиным сынком.

— Это что касается текущего, подготовительного этапа. Теперь насчет самих съемок. Камеры в комнатах девушек будут скрытыми. Иначе нельзя. Если они будут видеть, что их снимают, они тут же начнут вести себя как принцессы-подружки. А нам нужны ссоры, конфликты, скандалы.

Ну да, ну да. Скандалы, интриги, расследования. А то ведь рейтинги упадут.

— Ссоры и конфликты будет провоцировать Ася. Ася, тебя нужно учить провоцировать конфликты?

Я вспомнила, как Людмила вышвыривала меня из квартиры, угрожая статуэткой «Тэфи», а следом несся полупьяный Дворнягин. Потому что это было вовсе не тайное свидание с Максом, как она думала, а корпоративная вечеринка. Вспомнила и покачала головой.

— Не нужно учить. Ася отлично умеет провоцировать конфликты.

Так, похоже, она взяла меня в свой проект, чтобы поиздеваться. Но все равно, спасибо ей.

Вечером Саша заехал за мной в Останкино на своем потрепанном джипе «Вранглер» и куда-то повез. Сейчас он был таким, каким я его полюбила. Мальчишка, играющий в шпионов. Сидя за рулем автомобиля, он куда больше напоминал своего сына Владика, чем бывалого контр-разведчика.

— Хоть намекни, куда мы едем?

— Тебе понравится, вот увидишь.

Я включила подогрев передних сидений.

— Но ехать еще далеко?

— Достаточно.

Удивительным было то, что ехали мы в сторону области. Да, летом можно было бы предположить, что муж везет меня на романтический пикник в лес. Или, к примеру, искупаться в водохранилище. Но зимой? В феврале?

— Это какой-то загородный ресторан? — предприняла я очередную попытку разгадать замысел Саши.

— Нет, это гораздо лучше.

Жаль, хорошая была версия. По крайней мере, логичная.

— Мы едем к кому-то в гости загород?

— Можно и так сказать, — он улыбнулся еще шире и я уже готова была ехать куда угодно. Ведь, в сущности куда — это так не важно. Главное вместе.

Мы были уже на Ярославском шоссе. Мимо неслись огни многоэтажек и торговых центров. Еще чуть-чуть и Москва останется позади.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-А все-таки как хорошо, что мой рабочий день заканчивается после десяти вечера, — хмыкнула я. — Стояли бы сейчас в пробках.

Мы выехали из города, а потом Саша свернул с шоссе. Здесь почти не было фонарей и не встречалась других машин.

— Ну все, я заинтригована окончательно и даже начинаю думать, что ты сошел с ума.

— Осталось совсем чуть-чуть.

Наконец джип остановился. Как мне показалось, в чистом поле. Саша помог мне выбраться, достал из машины фонарик, и, выхватив лучом из темноты какой-то сугроб, радостно провозгласил:

— Вот здесь, смотри?

— Э… Сашенька… я вижу снег, многого снега. Мы м-м-м снеговика с тобой будем лепить?

— Саша заливисто рассмеялся.

— Это наш участок.

— В каком смысле — наш?

— В прямом. Я сегодня внес залог. Мы его покупаем, если, конечно, ты не против.

— То есть подожди… Мы будем строить дачу? Мы же даже ремонт не закончили…

— Ремонт к твоему возвращению я уже закончу, — махнул рукой Саша. — А здесь построим небольшой домик. Сначала будем использовать как дачу, а со временем может и совсем переберемся. До работы тебе тут близко, машину ты теперь водишь. А московскую квартиру сдавать будем. Это, считай, третья зарплата. Сослуживцу подвернулся удачный вариант, срочная переуступка. Но ему не надо, есть дача в другом районе, предложил мне. Времени было мало, я попытался связаться с тобой, но ты не отвечала.

— Была на планерке у Людмилы по поводу нового проекта.

«И это та самая финансовая стабильность, которая позволит нам обеспечить детей», — пронеслось в моей голове.

— А сколько он стоит?

— Как раз хватит твоего гонорара за проект. Так что решающее слово за тобой. Можем и оформить кстати на тебя, до брака.

Я поморщилась.

— Ну в том, что ты не станешь меня притеснять в случае развода, я даже не сомневаюсь.

— Не только в этом дело, малыш. Ну а случится что со мной? Вы с Владом оба тогда наследники. А земля твоя.

— Я Влада не брошу.

— Я это знаю.

— Значит, мы стоим на нашей земле?

— Да, этот снег, этот пригорок, эти березы, все это наше. Твое и мое. Может, он и не слишком большой…

— Он просто шикарный! Нужно будет, конечно, наведаться сюда днем, чтобы все хорошенько рассмотреть, но уже сейчас могу сказать — мне эта идея очень нравится, землю мы берем.

Он привлек меня к себе и стал страстно целовать, расстегивая дубленку.

— Мы же не будем это делать прямо на снегу? Может, хоть в машину пойдем?

— Сейчас пойдем…

— Расскажи мне про дом. Сколько в нем будет комнат?

— Спальня, гостиная и кухня, — принялся с удовольствием перечислять муж. — Думаю, пока так. Дом тем и хорош, что всегда можно сделать пристройку.

— Но ведь на строительство уйдет год-два… — протянула я. — Значит, к новоселью нам точно понадобится детская.

— Зачем, — с легким раздражением пожал плечами Саша. — Владик, когда приезжает, вполне может спать в гостиной.

— Я говорю не про Владика. Если честно, я не понимаю причин, по которым мы должны откладывать рождение детей. Люди и в бараках рожают.

— Ты летишь в Германию, — каким-то злым, незнакомым тоном напомнил любимый.

— Ты же сам на это согласился. И я уже подписала контракт, — от обиды на глаза навернулись слезы.

Не честно с его стороны сначала дать «добро», а потом корить меня этим.

— Не о том речь. Ты летишь в Германию, чтобы потом стать звездой. Или ты хочешь стать звездой и на три года уйти в декрет? Тебе не кажется, что это глупо, Ася? Что за это время тебя все забудут?

Не скажу, что эта мысль не приходила мне в голову. Приходила. Но я ее отчаянно гнала от себя мухобойкой. Я хотела все сразу. Сашу, ребенка, Влада назад в семью и ещё головокружительную карьеру впридачу. Я уже видела этот наш дом — деревянный сруб. Небольшой, но очень уютный с пылающим камином, лохматой собакой и снеговиками за окном, которых слепят наши дети — Владик и будущий малыш. Я буду возвращаться в этот дом после вечерних эфиров, буду читать детские книжки у камина и укладывать их спать. Ну почему так нельзя? Неужели обязательно надо чем-то жертвовать?