— Это уже произошло, понимаешь? Это наша квартира, наш дом, скоро здесь будет стоять наша мебель. И Владик станет приезжать на каникулы, будет няньчить братика или сестричку…

— Я думаю, о детях нам пока рано говорить, — отрезал Саша, моментально став серьезным. — Сначала надо встать на ноги, сделать ремонт. И к тому ж, если ты родишь, то должна будешь уйти с работы. Твою машину мы взяли в кредит…

— Только поэтому? — я пристально смотрела на него, пытаясь понять, что на самом деле стоит за тирадой любимого мужчины.

Саша поймал этот взгляд и не стал притворяться, будто не понял.

— Для меня все изменилось. Ты же видишь, как у меня здесь с карьерой. Я не аппаратчик, Ася. Это там, на реальной службе я был хорош. Ну, еще лет семь. А что потом на гражданке? Идти работать охранником? Телезвезда и охранник — отличная пара. Может, ты захочешь уйти. Может, я сам всего этого не выдержу. Но лучше, если у нас при этом не будет детей. Поверь, один раз я уже проходил через это. Больше не хочу, извини.

— Если ты передумал на мне жениться, так и скажи.

— Я не передумал. Я просто не уверен, что тебе это надо. Не будем торопиться. Давай поженимся и пару лет поживем вдвоем. За это время, я надеюсь, снова встану на ноги. Тогда и заведем малыша. А может, старики проникнутся доверием и Влада нам отдадут.

Я так надеялась, что после свадьбы Владик будет жить с нами. Казалось, мальчик и сам мечтает об этом. Но внезапно вмешались родители Татьяны, Сашиной покойной жены. Бабушка, Ольга Васильевна в слезах уверяла, что внук — все, что осталось у нее в жизни.

— Мы сами его вырастим, — твердила она Саше, совершенно игнорируя мое присутствие. — Пока ты один был, еще куда ни шло. Но зачем парню жить с чужой девицей? Уж лучше у бабушки с дедушкой!

— Влад, если ты к ним не хочешь, скажи мне, папа будет настаивать. Он все равно может забрать тебя, он имеет право. И ты будешь с нами, — говорила я малышу.

Владик взглянул на меня как-то очень по-взрослому и сказал:

— Нет. Тогда моя бабуля расстроится. Я с ними попробую.

Я кивнула. Вы смогли бы вырвать ребенка из дрожащих рук рыдающей старухи, недавно потерявшей дочь? Вот и я не смогла.

Теперь, в нашей новой квартире мы были только вдвоем. И, видимо, вдвоем будем еще очень долго.

— Я люблю тебя, Ася, — сказал Саша и поцеловал меня долгим поцелуем, от которого перехватило дух. — Я люблю тебя и очень хочу на тебе жениться.

Когда он, наконец, оторвался от моих губ, я смогла ответить:

— Я тоже люблю тебя, — нежность и разочарование боролись во мне. Ведь всего полчаса назад я представляла себя гуляющей по этому двору с коляской. А в коляске, разумеется, был розовощекий младенец. На этот раз нежность все же победила. — Мне кажется, нам пора отметить начало ремонта! Доставай шампанское из портфеля!

Пробка рванула вверх, навстречу недавно оштукатуренному потолку. Мы схлестнули бокалы так, что они едва не треснули. Выпили по глотку и тут я спросила:

— Ты счастлив?

И тут же пожалела о своем вопросе.

— Пока не совсем, — Саша поставил свой бокал на испачканный краской подоконник.

— Почему?

Эх, ну что же у меня за натура такая. Все непременно надо выяснить и разложить по полочкам. Сейчас окончательно поругаемся.

— Не совсем счастлив.

Вдруг он притянул меня к себе и стал расстегивать пуговицы на платье. Предвкушение тут же накрыло меня горячей волной.

— Вот теперь я совершенно счастлив.

— Может, потерпим до дома?

— Это и есть наш дом. Наш настоящий дом. Самое время его обновить.

— Прямо на грязном линолеуме?

— А куртки нам на что? Раньше нас это не останавливало.

Через мгновение мы уже рухнули на пуховики, продолжая срывать друг с друга одежду.

— Это новая жизнь, понимаешь? — вдруг шепнул мне Саша. — Теперь все у нас будет по-другому.

— Как? Почему? Только объясняй поскорее, — не теряя времени даром, я освобождала его от рубашки.

— Потому что ты теперь моя жена.

— Но ведь мы еще не поженились.

— Это не важно. Ты теперь моя. Я знаю. Я хочу чтобы все это… — он провел пальцем по моей шее и груди, — чтобы все это всегда принадлежало только мне одному. Только мне. Всегда.

Я почувствовала, как моя грудь твердеет под его пальцами и предприняла последнюю отчаянную попытку.

— Послушай, может быть, сегодня один раз попробуем и если я забеременею, значит, так тому и быть?

Но он покачал головой.

— Нет, Ася, еще не время.

Однажды это происходит. Тебе кажется, будто случилось чудо. Будто две одиноких измученных души вдруг встретились и полюбили друг друга так, как не любили никогда прежде. Вот только новая жизнь может оказаться совсем не такой, как ты представляла.

Ремонт шел уже месяц. Но до его окончания было еще очень далеко. Проблем хватало — то краска нужного цвета внезапно закончилась, то рабочие испортили обои для гостиной. И было совершенно ясно, что мы не уложимся в ту сумму, на которую рассчитывали изначально.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я нервничала не только из-за ремонта. Рейтинги программы упали, и весьма значительно. Они все еще были достаточно высокими, чтобы ведущую не сняли с эфира, но уже давали повод для беспокойства.

Я знала, что еще чуть-чуть, и меня вызовут на ковер к руководству. Точно вызовут. И зададут только один вопрос: «Почему вечерние новости стали хуже?» Не поменялась команда, которая их делает — репортеры и редакторы остались прежними. Как вы думаете, кого обвинит руководство в сложившейся ситуации? Правильно, новую ведущую.

Звонок из приемной главного редактора службы информации не заставил себя ждать. Секретарша Юля, с которой мы вместе пили кофе не реже чем раз в две недели, обсуждая последнее новости телецентра, а также мужчин и туфли передала распоряжение так сухо и официально, будто мы вообще никогда не были знакомы. На телевидении всегда так: когда рейтинги хорошие, каждый тебе друг. Но стоит им немного упасть, и ты оказываешься один, поникший и растерянный, перед кабинетом разъяренного начальника.

Ну что ж. Я глубоко вздохнула и повернула ручку. Юля сидела в приемной, на своем рабочем месте. Взгляд ее был холоден и безразличен. Она молча показала рукой на кабинет шефа. Можно заходить.

Каждая мелочь врезалась в память. Возможно, завтра меня уже здесь не будет. Дубовые двери. Обстановка не шикарная, но явно дорогая. Еще бы. В этом кабинете бывают даже члены правительства.

— Садись, Ася. Кофе будешь?

Вот Виктор Алексеевич хоть кофе напоследок выпить предлагает. Хороший человек. Один раз он уже спас меня от увольнения, когда я вот также сидела в его кабинете готовая ко всему. И второго раза явно не будет. Что ж, на Рыбина я не в обиде. Это телевидение. Жестокий мир, где правят рейтинги и выживает сильнейший.

Из уважения к руководителю я кивнула. Хотя кофе совершенно не хотела.

— Как дела у тебя? — с некоторым напряжением в голосе поинтересовался шеф и сжал руки в замок. Тоже волнуется, что ли? Не знает как сказать?

— Виктор Алексеевич, Вы говорите как есть. Так проще.

— Как есть? Прямо как есть? — он нерчно усмехнулся. — Ну, ты в своем репертуаре Земляникина. Вообще-то я хотел кое-кого дождаться… Но можем и начать, она все равно будет с минуты на минуту.

Кто она? Моя замена, что ли? Неужели уже нашли? Хотя, что тут удивительного. Кто же не откажется стать ведущей на федеральном канале.

Юля принесла кофе и, когда ставила чашки, украдкой улыбнулась мне. Я мысленно простила и ее тоже. В конце концов — падение рейтингов не ее вина. Секретарша просто играет по правилам.

— Не возражаешь, закурю? — шеф щелкнул дорогой зажигалкой. — Послушай, Ася… Как там у тебя с твоим полковником?

Вот это поворот. Причем тут Саша?

— Э… ну, так, нормально, к свадьбе готовимся, ремонт делаем.

Шеф внимательно посмотрел на меня и спросил так, будто от этого зависела судьба канала: