— Отдыхайте, — велела Илона. — Съемки начнутся рано утром. Завтрак в восемь. И не опаздывать. И да — никаких платьев завтра. Либо шорты, либо летние брюки.

Огромным облегчением было то, что в отеле нас разместили по два человека в номере. После двух с половиной недель в общих спальнях это вызвало восторг.

Меня поселили вместе с Лисой. И я чувствовала себя так, будто приехала на курорт с подружкой.

— Как же тут здорово!

Номер был очень большим, очевидно, рейтинги у проекта вполне нормальные, раз организаторы не поскупились. В нашем распоряжении были две кровати, диван, очень стильная циновка с вышитыми подушками, где хотелось немедленно устроиться с книжкой.

Но самым потрясающим открытием оказался балкон. Там располагалась ванна джакузи, плавно переходившая в общий бассейн, занимавший почти весь внутренний двор отеля. То есть можно было выплыть из номера и доплыть до бара на воде.

— Ты очень хочешь спать? — вздернула бровь Лиса.

— Ни капельки! — рассмеялась я, принимая вызов.

— Тогда давай быстренько наденем купальники и поплывем пить пина-коладу.

Так мы и сделали. Алиса снова щеголяла в своем золотом бикини, а я нарядилась в ярко-красный закрытый купальник, который очень шел к волосам. И мы поплыли.

Рядом с баром были сделаны сидения, чуть возвышавшиеся над водой. На них мы и устроились.

— Две пина-колады, пожалуйста! — попросила я.

— Прекрасное место, — отметила Лиса. — А ты еще лететь не хотела.

— С чего ты взяла, что я не хотела?

— Да видела по твоему лицу. Но то, что тебе не нужен Истомин, меня только радует.

— Слушай… — я вдруг решилась. — А тебе-то он зачем так нужен? Столько вокруг красивых, успешных мужиков. Ты очень яркая, ты звезда, можешь выбрать любого. И с деньгами, и даже с самолетом. Неужели свет клином сошелся на этом Андрее?

— Я люблю его, понимаешь? Вот спроси меня, влюбилась ли я в него, будь он одним из операторов на нашем проекте.

Мне казалось, я знаю ответ на этот вопрос, потому что девчонки операторов не то что не в качестве мужчин не рассматривали, их вообще не замечали. А если и замечали, то воспринимали, как приложение к камере. Камера и штатив ведь не могут сами передвигаться. Но я все-таки спросила:

— Влюбилась бы?

— Конечно. И если бы он, к примеру поругался с родителями, а его за это лишили наследства — тоже да. Я осталась бы с ним.

— Не дождешься. Не станут они с ним ругаться, тем более наследства лишать. Он единственный сын.

— Ты знаешь, если бы он не был так богат, я бы этому только обрадовалась, все было бы намного проще…

— Ну то, что конкуренток сразу бы поубавилось, это точно, — кивнула я. — Ты знаешь, я конечно не так хорошо знакома с Андреем, как ты, но одно поняла — он далеко не дурак. Если тебе удастся привлечь его внимание, как-то заинтриговать, он очень быстро разберется, что ты за человек и как к нему относишься.

Мы болтали до поздней ночи, как старые подруги во время пижамной вечеринки. Я вспоминала свои приключения в командировках, Лиса рассказывала забавные случае на съемках сериалов. А потом мы заснули, совершенно счастливые.

Первым, что я увидела рано утром было лицо Андрея Истомина.

— А…а-а! — вскрикнула я.

Потом закрыла глаза и снова открыла их в надежде, что такая перезагрузка поможет избавиться от навязчивого видения. Но кронпринц никуда не делся. Он все также стоял надо мной в шортах и майке с полотенцем, переброшенным через плечо.

— Вставайте, сони! Пора на завтрак!

— И ты пришел пригласить нас лично? — наконец сказала я.

— Если честно, я просто хотел увидеть вас с утра в натуральном виде, — хмыкнул Истомин. — К счастью здесь, в отеле, мои передвижения никто не ограничивает.

В дверях я заметила оператора Мишку.

Так. Эта сцена, конечно же, войдет в новый выпуск. Значит, организаторы шоу решили предоставить Истомину свободу передвижения, а операторы просто ходят следом? Ну что ж, так даже веселее.

На завтрак дали омлет, сосиски, множество фруктов. Принесли соки в стеклянных графинах. Я выбрала ярко-зеленый, и он оказался очень вкусным.

— Это сок гуавы, — подсказала Алиса.

— Надо запомнить.

После завтрака нас снова погрузили в потрепанный автобус и повезли на групповое свидание.

— Где мы? — спросила Аида, когда автобус остановился в каких-то джунглях.

— Это заповедник, — пояснила Илона. — Будете кататься на слонах.

Мы поднялись на второй этаж деревянного дома странной конструкции. Прямо к краю терассы подходили слоны. На шее — погонщик. На спине закреплена небольшая деревянная скамейка. Истомину предстояло проехать с каждой девушкой, а значит у каждой будет тет-а-тет.

Я не представляла, о чем он станет говорить со мной на этот раз.

— Как тебе Пхукет? — спросил он, стоило нам немного отъехать.

Оператор Миша, тот самый, что побывал с утра пораньше в нашей спальне, бежал рядом со слоном по буеракам и мужественно снимал нашу неспешную беседу.

— Мне тут очень нравится. Хотела бы когда-нибудь приехать сюда снова. Уже в обычный отпуск.

Чуть не сказала «с Сашей».

— Я всегда приезжаю сюда, когда грустно, — поделился Андрей. — Большинство моих друзей предпочитают европейские курорты, а мне хорошо здесь. Такое ощущение, будто ты сбежал от всех проблем.

— Здесь ты пытался забыть Марину?

Он вздрогнул.

— Марину?

Только тут я поняла, что имя его бывшей жены, которую он зачем-то называет просто бывшей девушкой, я знаю от Людмилы. Сам Андрей его не называл. Ну и что? Разве это такая тайна? Что он переполошился?

— Ну да. Здесь хорошо лечить разбитое сердце, — кронпринц уже взял себя в руки.

На Андрее была соломенная шляпа ковбойского фасона и хлопковая рубашка с длинным рукавом, оттенявшая загорелую кожу. Я невольно залюбовалась им.

— Хочешь покататься на шее у слона? Хочешь, не боишься?

Я кивнула. Погонщик как-то понял нас, спрыгнул на землю и я заняла его место. Я гладила слона по спине, а он хлопал ушами, отгоняя мух и создавая прохладу. Потрясающее ощущение. Андрей Истомин с его разбитым сердцем был моментально забыт.

На индивидуальное свидание он увез Аиду. Их ждала смотровая площадка и тайский ресторан. А мы вернулись в отель. Алиса, утомленная, сегодняшними приключениями, заснула рано, а я все сидела без сна, любуясь ночным Тайландом.

В тот вечер дождь стоял сплошной теплой стеной, как бывает в тропиках, и кончился внезапно, будто от резкой пощечины. Солнце осталось еще ненадолго, чтобы просушить капли, а потом тоже улеглось в волны. В деревне на берегу Андаманского моря тайская ночь была черной и бархатной, маленькие домики трущоб надежно спрятались в ней. Темнота в этих районах была абсолютной, ничем не потревоженной. Фонарей практически не было, а электричество местные жители экономили. В тишине, нарушаемой лишь криками птиц и шумом прибоя рыбаки и уличные торговцы спешили к своему очагу. Море, похожее на расплавленное масло, накатывало на берег, пузырилось, касалось ног, но, перегретое палящим солнцем за день, все еще не давало желанной прохлады.

В отелях, пока туристы спали, маленькие очень похожие друг на друга человечки, точно умба-юмбы из сказки про Чарли и Шоколадную фабрику, мыли полы и посуду, дезинфицировали бассейны, стирали одежду постояльцев, чистили их обувь и пели при этом на родном языке.

А Патонг гудел, сияя огнями всевозможных цветов. Неоновые вывески переливались красным и зеленым, желтым и розовым, оранжевым и фиолетовым. Здесь в любое время суток набивали татуировки, наращивали ногти, разливали виски, танцевали у шеста и курили кальян. В витринах ночных клубов и красовались трансвеститы с большой грудью, длинными ногами и перьями на голове. Слишком безупречные, чтобы быть настоящими женщинами. Слишком утонченные, чтобы походить на переодетых мужчин.