По Холмам мы прошлись, как по парку. Волков видели издали, но они даже не подумали к нам приближаться. Стражи, молчаливо бежали вслед за нами, не прося ни остановится, ни замедлится. В такие моменты становилось понятно, что они не люди. А еще их шагов почти не было слышно, словно по полю бежала не толпа в три тысяч душ, а призраки.

Иллайри поначалу косились на стражей, рассматривали их исподтишка, то потом привыкли, перестав обращать внимания, будто тех и вовсе нет.

— Мы пойдем с вами, — уверено сказал Трамирон, когда мы остановились на ночь. Мы уже несколько дней шагали по болоту, намного более спокойному, чем помнилось нам. Видимо, Эрру приструнил своих детей еще сильнее. Или же на всех этих духов так действует присутствие стражей. Поначалу все мы поглядывали на них с интересом — те и в самом деле шагали прямо по воде. Их ноги лишь слегка утопали, и все.

— Позволь узнать — куда вы со мной собрались? — поинтересовался, проверяя свои способности без венца. Пока что все было вполне нормально. Мне кажется, даже без венца, концентрироваться стало чуть проще. Но все это по-прежнему требовало пристального внимания. Водрузив венец обратно на голову, глянул на хмурых парней.

— Все вы понимаете, — недовольно проворчал Трамирон. — И мы понимаем. Будет война. И вы пойдете сражаться против гармов. Мы с вами, — Трамирон сказал это так, что я понял: не передумает. Всё-таки у советника слишком упрямый сын. Впрочем, сам Трастиан не лучше. Полагаю, именно упрямство позволило иллайри не только выжить в новом мире, но и сохранить многое из того, что они имели и умели. А то и не сохранить, а приумножить.

— Положим, не гармы мне враги, а их кровавый бог. Это он с чего-то решил, что я представляю для него опасность. Даже не знаю, почему, — потянул я, проклиная на все лады неизвестную сущность. Интуиция у нее будь здоров. Я ведь уже давно подумываю о том, чтобы забрать у гармов младенцев и попытаться вырастить из них чистых иллиатаров, не дав подвергнуть изменению.

Не скажу, что я сильно стремлюсь кем-то повелевать, но нужно же к чему-то стремиться. Вот что мне тут делать? Устроить прогресс для людей? Подарить им оружие, порох, асфальт, построить космолет какой-нибудь и отправится покорять космос? Зачем? Править ими? Уже проходили. Не интересно. (Хотя идею с космолетом и космосом можно будет обдумать) Сидеть в Ранкеаледане и тысячу лет чесать языком с Трастианом? Нет, спасибо. Год, максимум два, такой жизни я выдержу, а потом снова сбегу. Просто бродить по миру без цели, без дома за спиной? Как-то это не по мне. Я, конечно, свободолюбивый, но не до такой степени.

Поэтому я и подумал, что спасение иллиатаров как раз то, что мне на данный момент нужно. Город для них у меня уже есть, даже строить ничего не надо. А там можно будет придумать законы, научить их сражаться, выживать в разных условиях, занять чем-нибудь и исследовать постепенно этот мир. Всё-таки как бы я не опасался и не доверял, но когда ведешь за собой людей, то приходится соответствовать.

— Посмотрим, что твой отец скажет, — отмахнулся я, вернувшись из своих мыслей.

Нужно будет застращать Трастиана так, чтобы он испугался и качественно испугался за сына. Там видно будет.

Глава 44

Стражи, кстати, спали стоя. Я когда первый раз увидел, очень удивился. Стоять столбом, руки по швам, спина прямая, подбородок держат ровно, и спят. Некоторые даже глаза не закрывали. И смотришь на них, и кажется, что статуи это из дерева искусно выструганные.

Говорят, дорога назад всегда короче. Не всегда, но в этот раз мы не дошли, а долетели. Даже лошади, будто ощущали, что возвращаются домой, бежали легко, резво, почти не уставая.

Когда мы переступили барьер, то я ощутил это очень четко. В прошлый раз подобного точно не было. Сейчас же я сразу понял, когда мы вошли в зону действия укрывающего заклинания. Иллайри сразу как-то расправили плечи, повеселели. А еще не хотят дома оставаться, видно же, что соскучились. Я не ощущал дискомфорт, но однозначно за пределами заклинания мне было немного приятней. Здесь же… слишком чисто. Как будто все вокруг вымыли с хлоркой. Не смертельно, но чувствуется однозначно. Даже воздух другой.

Стражи не стали приближаться к Ранкеаледану. Они рассеялись по лесу, сказав, что подождут нас «снаружи». Я настаивать не стал. Мало ли, может, им не нравится атмосфера или хотят навестить родственников в этом лесу.

Иллайри были рады возвращению Трамирона с друзьями. На мосту нас встречали. Меня немного сторонились, поглядывали с интересом, но всё внимание было приковано к Трамирону. Было видно, что иллайри его любят и рады видеть. А еще у него тут полно друзей. Впрочем, это неудивительно — живет этот народ в закрытом обществе, длительность жизни большая, так что успевают и перезнакомиться и подружиться. Сами по себе иллайри довольно дружелюбные, наверное, поэтому врагов внутри своего народа редко кто наживает.

Правда, дистанцию все-таки удерживали. Обниматься не лезли, но улыбки с лиц не сходили.

Подумав немного, повел лошадь в сторону главного дворца, решив, что не стоит портить своей темной физиономией радостный момент. Да и смущать народ не стоит. Видно же, что косятся на меня, но неприязни в глазах по-прежнему не видно.

— Постойте! — Я остановился и обернулся. Трамирон с парнями бежали за мной, потеряв где-то в толпе и лошадей, и вещи. Только мечи и луки с колчанами все еще были при них. — Вы ведь к отцу? Мы с вами.

Я на это пожал плечами и собрался пойти дальше, но передо мной будто вырос незнакомый иллайри и немного нервно поклонился.

— Позвольте ваши вещи и лошадь. Я отведу ее в ваш дом.

— А ты кто? — спросил, немного сбитый с толку. Нет, я помнил, что у меня тут есть дом, но о прислуге ничего не знал.

— Мое имя Метаний, господин советник приставил меня к вашему дому, попросив следить за порядком, — ответил он.

Я оглядел его, чтобы запомнить. Типичный иллайри со светлой кожей, длинными светлыми волосами и карими глазами. По возрасту не юнец, но и не умудренный годами старец. Если на людской лад мерить, то лет под двадцать пять, если по возрасту иллайри, то лет триста, может чуть больше. Хотя, кто их тут знает, я пока что толком не разобрался. Но выглядит он немного моложе Трастиана, а тому уже триста пятьдесят стукнуло.

— Хорошо, Метаний, позаботься о ней, — я передал ему поводья своей лошади, решив, что воровать у меня тут вряд ли кто-то станет.

Советник ждал нас на крыльце. Стоял, задрав нос до небес, поглядывая на нас с таким холодным спокойствием, что, казалось, и не рад вовсе, но я-то видел в янтарных глазах блеск радости, устремленной к сыну. Рядом с ним уже отирался Шаударан. Вот что неугомонному надо? Знает же прекрасно, что детей между иллиатарами и иллайри не бывает. Хотя, он ведь старший Илики, наверное, обязан присутствовать, чтобы выказать уважение и все такое прочее.

— Трамирон, Морридан, я рад, что вы вернулись, — Трастиан слегка наклонил голову вбок, отчего его светлые пряди скользнули по гладкой накидке.

После недолгого расшаркивания, нас развели в разные комнаты, где уже дожидались горячие ванные, чистая одежда и мягкая кровать, на которой мы могли подремать до вечернего празднества. Отказ — не принимался. Трастиан даже не намекал, а прямо сказал, что желает услышать подробный рассказ о том, где и как мы приключались, и отчего так долго нас не было. Еще хотел знать все о битве на Тоборге.

— Верно, — кивнул Трастиан, держа украшенный камнями кубок и небрежно опираясь рукой на подлокотник кресла, который с легкостью можно было назвать троном. Пусть хоть он сотни раз мне скажет, что он всего лишь главный советник, но я ведь вижу, что Ранкеаледан давно под его пятой и здесь он не кто иной, как правитель. Просто звание его звучит чуть по-другому, но судя по всему, это давно уже не важно. — Разрушены полностью Данкара и Билка. Люди, кто успел, тот разбежался. А кто не успел, того уже точно нет в этом мире. Люди очень сильно разозлились. Правители их городов собираются вместе, решая: идти ли войной на гармов или же стоит просто укрыться где-нибудь.