«Как и прежде, «Одесский коммунист» будет живительным родником среди мертвой пустыни, никакие преследования и происки царских холопов не заставят замолкнуть его голос. В рабочих массах будут знать правду и пойдут за этой правдой, освященной потом и кровью трудящихся, борющихся за рабоче-крестьянскую власть, за власть Советов».

Беспощадно срывая покровы белогвардейской лжи и клеветы на Советскую власть и Коммунистическую партию, «Одесский коммунист» показывал гнилость и непрочность диктатуры Деникина, неизбежность ее гибели.

Гневным словом бичует газета социал-предателей, поступивших в услужение к кровавому диктатору, разоблачает литературных каинов из меньшевистского «Южного рабочего».

«Красное подполье продолжает свою жизнь. Выходит даже партийный «правительственный» орган. Его все видят и читают. О нем все знают» ^{45},— сообщают на первой странице «Одесские новости». На этот раз одна из самых лживых газет одесской буржуазии говорит правду: «Одесский коммунист» пользуется огромным авторитетом не только в рабочей среде, но и среди всего населения города. Ни одна одесская газета не публиковала достоверных оперативных сводок с фронта, кроме «Одесского коммуниста». А все хотели знать, что же на самом деле происходит на фронте, что означают «систематические и планомерные оттяжки», «сокращение линии фронта» и «уплотнение войсковых частей». «Одесский коммунист» комментировал эти белогвардейские ребусы. «Планомерная оттяжка» — это красные взяли Орел! «Сокращение линии фронта» — Красная Армия взяла Харьков! «Сосредоточение войск на небольшом участке» — Красная Армия достигла берегов Днепра! «Уплотнение фронта» — белые оставили Киев! Все ясно и понятно.

По сообщениям коммунистической газеты «благомыслящий элемент» определял свое поведение и делал выводы: не пора ли ему отправляться в иностранное консульство за визой и за билетом на пароход. А подпольщики, заключенные в тюрьме, получив свежий номер своей газеты («Одесский коммунист» доставлялся им регулярно), наносили мелом и кусочком красного кирпича новые флажки и стрелы на карте, нарисованной в углу камеры. При освобождении от деникинцев того или иного города в окнах тюремных камер появлялись красные платки.

Белогвардейские власти тщательно скрывали от населения положение на фронте. Но так как «Одесский коммунист» публиковал оперативные сводки с фронтов, то они пытались как-то выкручиваться. Вот как прокомментировал изгнание деникинцев из Киева генерал Шиллинг: «Операции под Киевом носят строго местный характер. В стратегическом отношении не только опасности, но даже особенного интереса не представляют. На всех наших фронтах положение блестящее».

Белогвардейские газеты сообщили, что «Добровольческая» армия вновь заняла Харьков. В «Одесском коммунисте» в связи с этим лживым сообщением был помещен анекдот:

— Слыхали, Гриша выиграл по выигрышному билету двести тысяч рублей?..

— Во-первых, не Гриша, а Миша; во-вторых, не по билету, а в карты; в-третьих, не двести тысяч, а две тысячи; в-четвертых, не выиграл, а проиграл!

И все становилось понятным: во-первых, не Харьков, а Изюм, во-вторых, не занят, а оставлен!

Коммунисты-подпольщики доставляли в редакцию «Одесского коммуниста» даже такие телеграммы, которые адресовались лично Шиллингу и хранились в строжайшей секретности. Это были телеграммы не только о положении на фронтах, но и по другим вопросам. «Одесский коммунист» опубликовал и телеграмму, в которой указывалось, как Верховный союзный совет Антанты обеспокоен тем, что «стремительное бегство Деникина заставляет посланное ему союзниками оружие превратиться в подарок большевикам».

Большим событием явилось опубликование в листовке речи В. И. Ленина «Два года Советской власти» на соединенном заседании ВЦИК, Московского Совета Р. и Кр. Д, ВЦСПС и фабрично-заводских комитетов, посвященном двухлетней годовщине Октябрьской революции, 7 ноября 1919 г.

Номер «Правды», в котором была помещена речь В. И. Ленина, прибыл в Одессу с большими трудностями. Посланцам ЦК РКП (б) следовало пройти не только линию фронта, но и миновать многочисленные заставы и караулы белогвардейцев. Количество экземпляров этого номера газеты было небольшим, а она представляла огромный интерес для широких масс трудящихся. И губком принял решение: опубликовать речь В. И. Ленина «Два года Советской власти» отдельной листовкой. «Одесский коммунист» поместил изложение этой речи.

В распоряжении подпольного губкома партии были две вполне оборудованные типографии^{46}. Типография, расположенная в центре города, скоро провалилась. Работала вторая типография, находящаяся в катакомбах ^{47}. Однако «Одесский коммунист» печатался не только в катакомбах, но и в других, частных, типографиях. Делалось это из конспиративных соображений. В отдельных типографиях имелись партийные ячейки, наборщики и печатники были преданными людьми, а с владельцами типографий приходилось договариваться. Одни из них понимали, что деникинской авантюре скоро будет конец, другие соглашались печатать коммунистическую газету за плату. Наборщик Михаил Гофман, например, рассказывает, что были случаи, когда некоторые материалы набирались в типографии Кульберга, затем верстка переносилась в подпольную типографию для печатания газеты. «Массовые расстрелы напугали владельцев типографий, и они ни за какую плату не хотели рисковать своей жизнью, не соглашались печатать нашу газету»,— писал Л. Бураков. «До декабря владельцы типографий шли нам на уступки. В первых числах декабря белогвардейцы сообщили о расстреле одного владельца типографии за обнаружение большевистской литературы. Со второй половины декабря газету выпускала подпольная типография»,— указывает Григорий Венгржиновский, который по поручению губкома обеспечивал выпуск «Одесского коммуниста».

Раскрыв типографию боротьбистов в катакомбах, белогвардейцы продолжали искать там и типографию большевиков. Никаких ее следов они не обнаружили. Тогда за поиски типографии принялись немцы-колонисты из сформированного деникинцами караульного полка. Каратели арестовали 40 человек местного населения, учинили допросы, но ничего не добились. А «Одесский коммунист» продолжал выходить.

Контрразведывательное отделение при штабе Шиллинга сообщало в ставку Деникина:

«Нами приняты все меры к обнаружению большевистского органа. Все типографии ночью и днем проверяются государственным розыском и членами контрразведывательного пункта, от владельцев отобраны подписки. Следует предполагать, что газета печатается за пределами города, в подземных каменоломнях, отсутствие карт и схем последних затрудняет поиски».

Следователь одесского контрразведывательного пункта Устинов, принимавший участие в поисках редакции и типографии «Одесского коммуниста», уже после краха деникинской диктатуры писал в своих записках: «Неуловимая для контрразведки подпольная газета предсказывала близкий конец деникинской авантюры».

Чем объяснить «неуловимость» газеты одесских коммунистов-подпольщиков? Почему несмотря на массовые аресты, провокации, на усиленные поиски «Одесский коммунист» бесперебойно выходил до самого изгнания белогвардейцев из Одессы?

Сила подпольной газеты состояла в том, что рабочие Одессы, вступившие по призыву Коммунистической партии в борьбу против белогвардейщины, верили в окончательную победу дела революции и стойко охраняли свою газету. «Одесский коммунист» являлся как бы символом победы над деникинщиной. Одесса была наводнена контрразведчиками и провокаторами, но они наталкивались на неукротимый дух сопротивления рабочего класса и оказывались бессильными перед ним. Поддержка газеты рабочими, в том числе и рабочими-полиграфистами, являлась для деникинцев тем непроходимым барьером, который они так и не преодолели.

Вторая причина — умелая конспирация. Редколлегия газеты, как и губком партии, находилась в более глубоком подполье, чем другие организации одесских коммунистов. Работники районных комитетов партии, политического Красного креста и областного военно-революционного повстанческого штаба по роду своей деятельности не могли быть так глубоко законспирированы, как редколлегия газеты. Провокаторам удавалось проникнуть в отдельные организации, но губком и редакция для них были недосягаемы.