"Почтенный! Похоже на то, что Девадатта направляется к тебе просить прощения!" –
"Нет, Ананда. Больше Девадатте свидеться со мной не дано".
Когда Девадатту уже внесли в город, Ананда опять известил о том Учителя, но Блаженный ответил так же. И наконец носилки с Девадаттой поднесли к пруду, что был неподалёку от ворот в рощу Джеты. В тот самый миг плоды злодейств его созрели и проявились сполна. По всему телу Девадатты разлилось жжение, захотелось ему умыться и напиться, и он попросил поставить носилки и сходить за водой. Но напиться ему уже не пришлось: едва носилки коснулись земли, как земная твердь дала трещину, из Незыби взметнулось пламя и поглотило его. "Вот он, плод моих злодеяний!" — понял Девадатта и успел лишь воскликнуть:
"К тому, кто выше ариев, кто бог для небожителей,
Кто укрощает гордецов, кто всё увидит и поймёт,
Исполнен добродетели, — к нему,
Всепробуждённому, я прибегаю с верою!"
Так он восславил Пробуждённого и вновь признал себя его учеником, но всё же провалился в ад. За Девадаттой в своё время пошли пятьсот семей мирских последователей Учения. Все они, взявши его сторону, тоже бранили и чернили при своей жизни Татхагату, а потому после смерти тоже угодили в ад. Об этом-то и зашёл однажды разговор в зале для слушания дхармы:
"Почтенные! Поистине, Девадатта — злодей! Был он алчен, жаждал почёта и подношений, а потому беспричинно озлобился на Истинновсепробуждённого и не подумал о грядущих бедах. Вот и попал он в ад, да ещё увлёк туда же за собою пятьсот семей". Учитель пришёл и спросил:
"О чем это вы сейчас беседуете, монахи?" Те объяснили.
"Не только теперь, о монахи, Девадатта был охоч до почёта и подношений и пренебрёг опасностью, — заметил Учитель. — Уже и в прошлом он однажды пренебрёг грозившей ему опасностью, ибо жаден был до удовольствий. Потому-то он и погиб сам и погубил тех, кто пошёл за ним". И Учитель рассказал о былом.
"Давным-давно в Варанаси правил царь Брахмадатта. Неподалёку от города была тогда большая деревня. Жили в ней одни плотники, тысяча семей круглым счётом. Понабрали эти плотники у людей задатков в счёт будущей работы: "Вам мы кровать сделаем, вам — стол, вам — дом срубим", — а выполнить в срок ничего не сумели. Народ осерчал; плотников стали хватать на улицах и требовать вернуть деньги, и до того их доняли, что тем и жить сделалось невмоготу. Тут-то плотники и решили: "Давайте сбежим отсюда на чужбину, авось как-нибудь проживём". Нарубили они строевого лесу, построили большой корабль и спустили его на реку в гавьюте или в двух от деревни, а затем глухой ночью погрузились на него вместе с семьями и пустились в плавание. Долго ли, коротко ли, приплыли они по Гангу к океану и, странствуя по воле ветра, оказались в один прекрасный день перед каким-то островком посреди моря. На островке том росли рис-самосейка, сахарный тростник, гвоздичные деревья, хлебные деревья, помповые пальмы и ещё множество всяких плодовых кустов и деревьев. А жил там в одиночестве некий человек, спасшийся после кораблекрушения. Он готовил себе рисовую кашу, запивал её соком сахарного тростника, отъелся и горя не знал. Ходил он голый и весь зарос волосами. Плотники же, завидя остров, решили: "А вдруг остров стерегут якши? Как бы нам на нём не пропасть! Для начала непременно его обследуем". И вот семеро силачей-храбрецов, вооружённые до зубов, сошли на берег, чтобы обследовать островок. Островитянин в тот час напился после завтрака соку сахарного тростника, улёгся в красивом месте в тени дерев на серебристо-белом песке и затянул песню:
"На Джамбудвипе сеют, жнут, живут плодом трудов своих,
А мне живётся хоть куда — и не работаю, и сыт!"
Люди, что исследовали островок, услыхали его голос:
"Не человек ли то поёт? Пойдём-ка, посмотрим". Они отыскали его, увидели и испугались:
"Не иначе, это якша!" Тут же все семеро прицелились в него из луков.
"Пощадите меня! Я человек, а не якша!" — стал молить в страхе островитянин.
"Да разве люди ходят нагишом, как ты?" Но тот не оставлял своих молений и сумел как-то их успокоить. Подойдя поближе, плотники приветливо разговорились с ним.
"Как же ты сюда попал?" — спросили они. Человек тот всё им по правде рассказал и добавил:
"Ну и повезло же вам, что вы здесь оказались! Ведь лучше этого острова в целом свете не сыщешь. Трудиться здесь нет никакой нужды. И рис, и сахарный тростник, и всё прочее растёт тут само собою, еды и питья полным-полно. Живите здесь без горя и забот". –
"Неужто на этом острове человеку ничто не грозит?" –
"Да почти ничего. Одно только надо крепко запомнить: остров этот стерегут духи. Нечистоты тут оставлять после себя нельзя, не то духи на вас прогневаются. Если вам надо будет сходить по нужде — выройте ямку, а потом присыпьте сверху песком. Вот и все местные правила. Больше здесь бояться нечего".
Плотники поселились на острове. Делились же они на две артели по пятьсот человек в каждой. Обе артели возглавлялись старшинами. Один старшина был глуп и жаден до еды, а другой благоразумен и в еде умерен. Прошло время, плотники прижились, растолстели от праздности и подумали: "Делать нам нечего. Наготовим-ка мы себе вина из сока сахарного тростника и устроим пирушку". Так они и поступили. А напившись, развеселились, распелись, расплясались и изгадили и испоганили весь остров, ибо ходили по нужде куда попало, а присыпать сверху песком забыли. Увидели это духи и возмутились:
"Как они посмели испакостить места наших игр!" Посовещавшись, они решили:
"Надо омыть наш островок океанскими водами. Вот только луна теперь на ущербе, да мы пока и не все в сборе. Лучше подождать до следующего полнолуния. Когда наступит день упосатхи и взойдёт полная луна, мы обрушим на остров океанские волны и всех этих грязнуль утопим". Назначили духи день и разошлись.
А был среди них некий добродетельный дух. "Не могу я допустить, чтобы на моих глазах гибли люди!" — пожалел он плотников. Однажды вечером, когда те поужинали и сидели перед домами за приятной беседой, сей дух принял зримый облик. Блистая своим драгоценным убором, он воспарил к северу от острова над океанскими водами, озарил весь остров своим сиянием и промолвил: "Внемлите мне, плотники! Духи на вас прогневались. Оставаться здесь вам больше нельзя, ибо через полмесяца они обрушат на вас океанские волны и всех потопят.
Через пятнадцать дней настанет полнолунье,
Поднимется из моря огромная волна
И захлестнёт весь остров, водой его накроет.
Спасайте свои жизни, не оставайтесь здесь!"
Добрый дух исчез, а некий злой и коварный его собрат замыслил недоброе:
"Если все плотники послушаются его, они до срока сбегут. Отговорю-ка я их покидать остров — пусть они погибнут!" И вот он воссиял к югу от острова, озарил своим блеском всю деревню плотников и спросил:
"Не приходил ли к вам прежде меня некий дух?" –
"Да, приходил". –
"О чём он вам толковал?" Плотники пересказали слова доброго духа.
"Не слушайте вы его. Он просто невзлюбил вас и желает вам досадить, прогнать отсюда; живите здесь, как жили.
Не может быть волна такой высокой,
Чтоб затопить холмистый этот остров.
Немало видел я благих знамений.
Не бойтесь, не печальтесь, всё спокойно!
Плодами этот остров изобилен,
Себе вы лучше места не найдёте.
Поверьте, вам ничто не угрожает.
Живите и детей своих растите".
Так этот дух постарался рассеять их тревогу и исчез. А глупый старшина плотников, не желавший внять предостережению доброго духа, созвал свою артель и обратился к ней: