Прошли годы. С кончиною родителя Бодхисатта занял его место на престоле. Избегая четырех путей скверны и укрепляясь в десяти царственных добродетелях, он правил государством в полном соответствии с дхаммой. И стал он думать: «Почти все, что я хотел, исполнилось; царство я получил; осталось свершить то единственное, что уже давно замыслил!» Так решив, он призвал к себе своих советников, брахманов, видных горожан и прочий люд и обратился к ним с вопросом: «Ведомо ли вам, почтенные, каким образом я воссел на царство?» «Пет, государь», — ответили собравшиеся. «А видели ли вы когда-нибудь раньше, — продолжал Бодхисатта, — как я поклонялся божеству, обитающему в баньяне, приносил ему в жертву цветы и благовония и складывал перед ним ладони в почтительном приветствии?» «Да, видели, государь», — последовал ответ. «Так вот, — молвил тогда Бодхисатта, — я тогда дал обет: если божество дерева посадит меня на царство, я принесу ему жертву. Его милостью я обрел престол и теперь хочу сотворить в его честь жертвоприношение. Так что вы не мешкая готовьте все необходимое для жертвы*. «Хорошо, — сказали подданные. — А что ты велишь взять для жертвоприношения божеству?» «Почтенные, — отвечал им царь, — я пообещал тогда божеству: «Всех тех, кто живет в приверженности пяти сквернам — таким, как лишение живых тварей жизни, и прочим — и кто идет по пути десяти зол, — всех их я повелю убить и принесу тебе в жертву их внутренности, кожу и кровь! Так что распорядитесь под барабанный бой оповестить народ о том, что, дескать, «Наш царь, в ту пору, когда он был еще наследником престола, обещал, в случае если он обретет престол, исполнить обет: убить и принести в жертву всех тех, кто живет в его царстве в приверженности скверне». Сообщите также о том, что я велю для начала предать смерти тысячу человек, из тех, кто привержен пяти сквернам и следует путем десяти зол, а их сердца, плоть и прочее принести в жертву божеству дерева. Да будет до всех горожан доведено это мое намерение! И, кроме того, объявите всем, что из тех, кто станет упорствовать и по-прежнему жить в приверженности скверне, я прикажу убить еще тысячу человек и принести их в жертву в исполнение своего обета». И, поясняя сказанное, царь спел такой стих: 

Выслушав Бодхисатту, советники поспешили выполнить приказание и велели бить в барабаны по всему городу Бенаресу, протянувшемуся на двенадцать йоджан. И когда царскую волю под барабанный бой довели до всех жителей, не нашлось ни одного человека, который продолжал бы упорно следовать скверне! И за все время, покуда длилось царствование Бодхисатты, не обнаружилось никого, кто подпал бы под власть пяти скверн или десяти зол или же совершил бы хоть какой-нибудь дурной поступок. Вот так Бодхисатта, не причинив ни малейшего вреда ни одному из своих подданных, побудил всех жителей страны блюсти заветы добра. Сам же он всю оставшуюся жизнь прожил, подавая милостыню и творя всяческие добрые дела, а по истечении отпущенного ему срока возродился, как и его сподвижники, в обители богов». 

И, закапчивая свое наставление в дхамме, Учитель заметил: «Не только ныне ведь, монахи, радеет Татхагата о благе мира, так было уже и прежде». Затем он истолковал джатаку, так связав перерождения: «Советники царя в ту пору теперь составляют окружение Будды, властителем же Бенареса был я сам». ель повторил: «Не только ведь ныне этот адживак, монахи, расстроил свадьбу в семье — он уже и прежде помешал браку». И, заканчивая свое наставление в дхамме, Учитель истолковал джатаку, так связав перерождения: «Адживаком тогда был этот же самый адживак; ссорились в ту пору те же семьи; умным же человеком, пропевшим стих, был я сам».

(Перевод Б. Захарьина)

Джатака о трех достоинствах

Со слов: «Тот, кто находчив, ловок и силен...» – Учитель, – он жил тогда в Бамбуковой роще, – повел рассказ о том, как замышлялось убийство. 

«Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал Брахмадатта, Девадатта появился на свет в облике обезьяны. Со временем он сделался вожаком стаи, состоявшей из его собственного потомства, и жил в окрестностях Гималаев. Опасаясь, как бы кто-либо из его сыновей, когда вырастет, не вздумал занять его место вожака, он откусывал им то, без чего невозможно продолжение рода. И вот Бодхисатта обрел свое земное существование в лоне одной обезьяны, зачавшей от вожака стаи. И та обезьяна, почувствовав, что близится срок разрешения и желая сохранить невредимым свое потомство, убежала в лес у подножия горы и там со временем благополучно произвела на свет Бодхисатту. Когда детеныш подрос и вошел в разум, оказалось, что он наделен необыкновенной силой. 

Как-то раз сын обратился к матери с такими словами: «Матушка, а где мой отец?» «Твой отец, – ответила мать», вожак обезьяньей стаи у подножия такой-то горы». «Матушка», начал тогда просить Бодхисатта», отведи меня к нему!» «Нельзя, сынок», стала уговаривать его мать», идти нам с тобой к нему, ибо твой отец, страшась, как бы его потомки, когда вырастут, не заняли его место вожака стада, лишает их мужской силы». «Все равно, матушка», стоял на своем Бодхисатта», отведи меня к отцу, а уж там я погляжу, как мне быть». Взяла тогда мать свое чадо и пошла с ним к вожаку стаи, а тот, едва увидав сына, понял: «Этот, как только вырастет, станет вместо меня вожаком стаи, так что надо его немедля прикончить. Заключу-ка я его в объятья да сожму изо всех сил, чтобы дух из него вон». И, порешив так, вожак стаи ласково сказал: «Подойди ко мне, сыночек, где это ты столько времени пропадал?» Затем, делая вид, что обнимает Бодхисатту, он изо всех сил сдавил ему ребра, – Бодхисатта тоже сжал вожака стаи, будто слон хоботом, так что у того затрещали кости. И подумал тут отец Бодхисатты: «Вот подрастет он еще немного – и непременно прикончит меня». И тогда замыслил он недоброе: «Есть тут неподалеку озеро, которым владеет ракшас-демон, пошлю-ка я сына к нему – демон его и сожрет». И сказал отец Бодхисатте: «Стар я, сыночек, стал и нынче же хочу сделать тебя вожаком стаи. Есть тут неподалеку озеро, и растут на нем два вида белых лотосов, три вида голубых и пять видов обычных лотосов « так ты пойди, принеси их мне». «Хорошо, отец, принесу», – ответил Бодхисатта и пошел к озеру. 

Бодхисатта не сразу спустился к воде, а прежде изучил все следы на берегу и, видя, что они ведут к воде, а из воды ни один не ведет, подумал: «Должно быть, этим озером владеет ракшас и мой отец, который не смог сам со мной справиться, послал меня к ракшасу на съедение. Что ж, в воду входить не стану, а лотосов все равно нарву». И, решив так, Бодхисатта выбрал на берегу место посуше, разбежался и прыгнул, а пока летел по воздуху до другого берега, изловчился и сорвал на лету два лотоса, росших в озере, и на противоположном берегу опустился на землю. Потом точно таким же способом прыгнул обратно, изловчился и сорвал на лету еще два лотоса. Так он прыгал с берега на берег, срывая лотосы, складывая их то на одном берегу, то на другом, где они уже громоздились большими охапками, и ни разу не спустился в воды озера, которым владел ракшас. 

И вот, решив наконец, что рвать больше нельзя, иначе не перепрыгнуть со всеми этими лотосами на другой берег, Бодхисатта принялся собирать лотосы один к одному. Ракшас же, немало удивившись, подумал: «Сколько лет прожил на свете, ни разу не встречал твари столь смекалистой: эта обезьяна набрала лотосов столько, сколько ей было надобно, и так и не спустилась вниз, туда, где обитаю я». Подумал так ракшас, раздвинул воды озера, ступил на берег и подошел к Бодхисатте. «О ты, властитель обезьян», сказал ему ракшас, – всякая тварь, наделенная тремя достоинствами, призвана повелевать даже врагом своим, а ты, по-моему, как раз и наделен всеми тремя достоинствами». И, дабы воздать хвалу Бодхисатте, он спел такой стих: