"О бхиккху, — сказал тогда Учитель, — когда какой-нибудь монах обращает на путь истинный мирян, он должен, разъясняя благую суть Пробуждённого, действовать осторожно, никого не раздражая и никому не причиняя вреда, подобно пчеле, собирающей нектар с цветка". И в пояснение сказанного, к вящей славе Моггаланы, Учитель спел собравшимся такую гатху из "Дхаммапады":
Как пчела, набрав сока, улетает, не повредив цветка, его окраски и запаха,
Так же пусть мудрец поступает в деревне .
Желая ещё больше восславить добродетели тхеры, Учитель заметил: "Не только ведь ныне, монахи, обратил Моггалана скупого торговца на путь истинный: и прежде уже он обращал его и показывал связь между деянием и плодом". И он рассказал слушавшим его о том, что было в прошлой жизни.
"Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал царь Брахмадатта, жил торговец по имени Иллиса. Богатство его превышало восемьдесят коти, но он полон был всяческой скверны. Мало того что он был хром, горбат и косоглаз, его душу отравляло полное неверие, и был он нечистым скупцом, который и другим никогда ничего не даёт, и сам ничему не умеет радоваться. Дом его походил на лотосовый пруд, подпавший под власть демонов. И, хотя его мать с отцом и все семь предшествующих поколений предков были людьми щедрыми, не жалевшими подаяний, сам он, как только сделался торговцем, презрел добрые законы рода своего: приказал сжечь богоугодное заведение, где подавали милостыню просящим, и велел пинками и тычками прогонять всех собирающих подаяние от ворот своего дома. Все его старания направлены были на то, чтобы сберегать и приумножать богатство.
Однажды этот торговец, по дороге домой из царского дворца, где он был на приёме у государя, увидел крестьянина. Утомлённый дальним переходом, этот крестьянин присел на скамью, наполнил чашу кислым пальмовым вином из кувшина и принялся не спеша пить это вино, закусывая вонючей рыбой. Глядя на это, торговец и сам захотел выпить, однако испугался, что, если он станет пить там вино, вокруг него тотчас же соберётся множество жаждущих напиться, и ему придётся потратить уйму денег. Подавив в себе страстную жажду, он пошёл дальше и занялся делами, но, по мере того как шло время, он чувствовал, что жажда становится неодолимой. От непереносимых мук он весь пожелтел, будто лежалый хлопок, и жилы набухли на его измученном теле. Зайдя в свою спальню, он упал ничком на постель, к нему подошла жена и, погладив его ласково по спине, спросила: "Что с тобой, господин?" И вся их последующая беседа была в точности такой же, как и та, о которой уже рассказывалось.
После долгих препирательств жена торговца сказала наконец:
"Ну хорошо, я пойду сделаю столько вина, чтобы ты мог напиться вволю". Но муж возразил:
"Нет, если ты будешь готовить вино дома, это увидят слишком много людей. Не послать ли кого-нибудь за вином в лавку? Потом я смогу распить его дома".
Решившись в конце концов, он позвал слугу, дал ему мелкую монету, велел купить и принести ему кувшин пальмового вина. Когда слуга доставил всё заказанное, торговец приказал ему следовать за ним с вином. Вместе они вышли из города и дойдя до берега реки, спрятались в кустах неподалёку от проезжей дороги; торговец велел слуге поставить кувшин с вином на землю, а самому отойти в сторону. Отойдя достаточно далеко, слуга уселся на землю и стал ждать. Убедясь, что слуга ему не помешает, торговец наполнил чашу вином из кувшина и принялся пить.
Здесь самое место сказать, что родитель торговца при жизни щедро раздавал милостыню и совершал иные добрые дела, поэтому он возродился в мире богов в облике Сакки, их владыки. Случилось так, что в тот самый день Сакка решил проверить, цело ли ещё состояние, переданное сыну, или же пошло прахом. И узнал Сакка, что богатство пропадает втуне и что сын его, поправ закон их рода, велел сжечь дом, где подавали милостыню, и приказал гнать от ворот всех, собирающих подаяние. И ещё узнал Сакка, что сын его обуян скупостью. Владыка богов увидел воочию, как сын его, боясь, чтобы не пришлось делиться с людьми, спрятался в кустах и пьёт пальмовое вино в полном одиночестве. И подумал тогда владыка богов:
"Ладно! Я задам ему хорошенько, обращу на путь истинный и растолкую, какая связь между деяниями и плодами. Я научу его быть щедрым в даяниях и подготовлю к возрождению в мире богов".
Приняв такое решение, Сакка спустился в мир людей в обличье торговца Иллисы: такой же хромой и горбатый, с косыми глазами, неотличимо похожий на своего сына. В обличье Иллисы он вошёл в город Раджагаху, приблизился ко входу в царский дворец и попросил придворных доложить о его приходе царю.
"Пусть войдёт", — распорядился царь. Получив разрешение, Сакка направился к царю, почтительно его приветствовал и скромно стал перед троном.
"Что привело тебя ко мне в неурочный час, великий торговец?" — спросил царь.
"Государь, — ответил тот, — дома у меня хранится богатств на восемьдесят коти, я пришёл потому, что хочу передать всё тебе: пусть мои богатства пополнят твою казну..."
"Довольно, — остановил Сакку царь, — да будет тебе, великий торговец, известно, что в нашем доме богатств много больше, чем в твоём".
"Если, государь, — сказал тогда Сакка, — тебе не нужны мои богатства, то я сам раздам их, кому захочу".
"Раздавай, торговец" — одобрил его намерение царь. "Да будет так, государь!" — молвил мнимый Иллиса, простился с царём и отбыл в дом торговца.
Все слуги и прислужники в доме торговца окружили Сакку, но никто из них не заподозрил, что это не хозяин. Войдя в дом, Сакка задержался на пороге двери, которая вела во внутренние покои, и сказал привратнику: "Если явится какой-нибудь другой человек, похожий на меня, и станет уверять, будто это его дом, поколоти самозванца палкой и вели вышвырнуть вон". С этими словами Сакка пошёл наверх в гостиную, сел на роскошное ложе и велел послать за женой. Когда она явилась, он сказал ей с улыбкой: "Дорогая, давай раздадим наши богатства!" Лишь только жена торговца, его дети, слуги и прислужницы услыхали о намерении Иллисы, им всем пришла в голову одна и та же мысль: "За всю жизнь он ни разу не высказывал желания пожертвовать своими богатствами. Сегодня он выпил пальмового вина. Сердце его, видимо, размягчилось, и он захотел стать щедрым". Они принялись шептаться между собой. Жена же торговца сказала просто:
"Раздавай, кому хочешь, господин".
"Тогда, — молвил Сакка, — вели позвать глашатая, пусть он ходит по всем улицам города, бьёт в барабан и возглашает:
"Все, кому нужно золота, серебра, самоцветов, жемчугов и иных каменьев, пусть отправляются к дому торговца Иллисы".
Жена торговца исполнила приказание Сакки. Немного погодя у ворот дома торговца собралась огромная толпа людей с корзинами и мешками. Сакка приказал открыть двери во все семь сокровищниц, которые были в доме, и крикнул толпе: "Отдаю всё вам, берите, кому сколько нужно, и ступайте прочь!" Толпа накинулась на богатства. Из огромной кучи наваленных на полу сокровищ каждый клал себе на золотое блюдо, сколько хотел, и шёл прочь.
Был в толпе один крестьянин, который впряг стоявших во дворе быков торговца Иллисы в его же повозку, насыпал в неё драгоценности семи видов и поехал из города. Выбравшись на большую дорогу, он погнал быков по ней и, как раз когда повозка проезжала близ придорожных кустов, принялся в полный голос воздавать хвалу добродетелям торговца:
"Живи сто лет, господин торговец Иллиса! Благодаря тебе я до конца дней своих смогу, не работая, жить в своё удовольствие. И повозка — твоя, и быки — твои, и все эти драгоценности семи видов я тоже взял в твоём доме: не от матери и не от отца, я получил их от тебя, господин мой!" — кричал крестьянин. Услышав эти речи, торговец, затаившийся в кустах, подумал со страхом: