Все летние каникулы я проводила в Сан-Франциско, наблюдая как Том и Ник играют в баскетбол на заднем дворе дома Картеров. Вскоре к ним присоединились другие мальчишки, и вот уже большая компания подростков от четырнадцати до семнадцати перемещалась по району, из одного дома к другому, от одной спортплощадки к другой, и я, так же как и в Карсон-Сити, хвостиком бегала за Николасом.

Правда, бегала не только я. Были ещё девочки, которые занимались тем же. Они смотрели за игрой парней, тыкая друг в друга локтями, когда один из них кидал взгляды в их сторону. После они совершенно мерзко хихикали. Девочки боролись за внимание каждого члена мальчишеской стаи, главным образом выделяя троих: Тома, Джека Броуди и моего брата. Борьба эта заключалась в том, чтобы как можно меньше внимания обращать на мальчиков. Мне это казалось глупым, но за неимением других занятий и вечной привычки всюду таскаться за Ником, я была вынуждена проводить с ними время.

Главной в девчачьей компании была Джулия. Она никогда не хихикала, чем заслужила моё глубокое уважение, но, по правде говоря, никогда и не относилась ко мне как к равной. Я была для неё всего лишь маленькой сестрёнкой Николаса. Для меня так было даже лучше: я не составляла конкуренцию в борьбе за внимание парней, следовательно, была безобидна.

Как я поняла в дальнейшем, мой брат сразу привлёк её внимание, о чём Джулия незамедлительно дала понять своим подругам. Никто особо не возражал – жертв и так было достаточно. Девочки подшучивали друг над другом. Если одна из них забывалась, открыто выражая заинтересованность кем-то из парней, другие её высмеивали - ревниво и зло.

В силу своего возраста я могла совершенно беспрепятственно глазеть на Тома, никто не обращал на это внимания. Всем было абсолютно наплевать на маленькую тощую пигалицу, вечно трущуюся рядом.

Глава 2

В тот год мне исполнилось четырнадцать.

Это было последнее лето Николаса и Тома перед поступлением в колледж. Своей отличной игрой в баскетбол Ник заработал себе стипендию в университете штата, так что осенью должен был уехать в Сан-Хосе. Мама оставалась одна, и на семейном совете было решено, что теперь я буду жить с ней. Для меня это была замечательная новость. Я светилась от счастья, стараясь не показывать свою радость перед отцом, чтобы ненароком не внушить папе мысль, что мне с ним некомфортно. Мама и раньше предлагала мне перебраться к ней, но мы с папой отлично уживались: оба замкнутые, оба не любители шумных компаний и долгих разговоров. Разумеется, все каникулы и праздники мы проводили вместе, попеременно то в Карсон-Сити, то в Сан-Франциско. И частенько Николас привозил с собой Тома.

Это были самые счастливые дни моей жизни: Том у нас в гостях. Почти всё время парни проводили в гараже, занимаясь с мотоциклами, которых у моего отца было аж три штуки. Правда, они были не на ходу, и мальчики занимались их починкой. Я сомневалась в успехе, но, когда к ним присоединился давний друг Николаса, Чарли, слывший отличным механиком, дела пошли как по маслу. Мотоциклы они починили, но папа категорически запретил им на них садиться, поэтому теперь парни пропадали в гараже у Чарли, бренча на гитарах и сетуя на несправедливость судьбы.

В общем, я так была рада оказаться поближе к Тому, что дочерняя любовь потихоньку сошла на нет перед ожиданием любви другого рода.

По приезду в Сан-Франциско меня постиг настоящий удар: Том поступил в Дартмут и осенью уезжал в Нью-Гемпшир. Радость за Тома, за осуществление его мечты о поступлении в один из престижнейших университетов Лиги Плюща, померкла перед горем от осознания, что через пару месяцев он окажется на другом конце страны.

Джулия, которой оставалось проучиться ещё год, была счастлива – Ник фактически оставался дома: от Сан-Хосе до Фриско - чуть меньше пятидесяти миль. У ребят всё было серьёзно, для всех Джулз и Ник были парой, и родители и с той, и с другой стороны уже в шутку называли себя родственниками.

Джулия сразу же взяла надо мной шефство, поэтому знакомство с новой школой прошло вполне удачно. Но, даже когда я стала старше, книги до сих пор оставались для меня интереснее чем дурацкое хихиканье и неуклюжий подростковый флирт. Так что вскоре меня оставили в покое, и я с удовольствием предавалась моему любимому состоянию молчаливого созерцания.

- Тебе нравится мой брат.

Мы с Джулией торчали на кухне, помогая маме с рождественским обедом, который в этом году проходил у нас. Собралась большая компания соседей и знакомых, среди которых, разумеется, были Картеры. Том впервые после поступления в университет приехал домой, и я со страшным нетерпением ожидала его прихода.

Меня мгновенно бросило в жар.

- С чего ты взяла?

Не поднимая глаз, я с остервенением набросилась на морковку, строгая её тонюсенькими ломтиками.

- С того, что впервые с момента нашего знакомства я вижу у тебя на глазах тушь.

Густо покраснев, я ещё ниже склонилась над миской. Джулия засмеялась:

 - Да брось, Вики! Ты сохнешь по нему с одиннадцати лет. Неужели думаешь, что все настолько слепы, чтобы этого не заметить?

- Все? – Я в шоке уставилась на улыбающуюся подругу.

- Ну, - она саркастически подняла бровь. - Предположим, не все. Предположим, только я.

Своим откровением Джулия поймала меня с поличным. Поняв это, я снова густо покраснела.

- Всё так очевидно?

- На самом деле, ты держишься молодцом. А когда начала прятаться за книгами, стало совсем хорошо.

- Ох, - выдохнула я, бросая нож и закрывая глаза руками. – Джулз, ты же не скажешь ему, правда?

- Конечно, не скажу! И что бы я сказала? Что в него влюблена тринадцатилетняя девчонка?

- Мне четырнадцать.

Джулия потрепала меня по макушке:

- Не важно. Для него ты всегда будешь маленькой сестрёнкой Ника. Его чудом.

Я насупилась.

- Я не маленькая.

- Знаю, дорогая. - Подруга обняла меня за плечи. – Через это все проходили. Пожалуйста, не страдай сильно, если этот балбес не ответит на твои чувства.

- Не буду, - хмуро пообещала я, без особой уверенности, что сдержу это обещание.

Едва Картеры вошли в дом, Том немедленно был стиснут в могучих объятьях Николаса. Парни шутливо колотили друг друга кулаками, демонстрируя любимые приёмчики и захваты. Я стояла в сторонке, не в силах оторвать глаз от смеющегося светловолосого красавца. Он изменился за это время, и я очень стеснялась этого повзрослевшего Тома.

- О, а вот и наше маленькое чудо!

Меня, наконец, заметили. В два шага оказавшись передо мной, Том поднял меня на руки и закружил.

- Привет-привет, Вики. Как поживаешь?

- Спасибо, хорошо.

Я сама удивилась, что в такой ситуации у меня прорезался голос. Том впервые прикоснулся ко мне, и я буквально одеревенела в его объятьях. Но это был ещё не конец! Он громко расцеловал меня в обе щёки:

- С Рождеством, детка. Ты становишься настоящей красавицей.

Это были самые лучшие рождественские праздники в моей жизни.

Я ловила каждое слово, каждое движение Тома, стараясь делать это как можно незаметнее. Но, замечая насмешливые взгляды Джулии, понимала, что удавалось мне это не всегда.

А ещё именно тогда Том впервые меня поцеловал. По-настоящему.

Последний вечер перед возвращением Тома в Нью-Гемпшир мы с Николасом проводили у Картеров. Помимо нас там была целая толпа: бывшие одноклассники ребят, подруги и друзья Джулии, соседи. Шумная молодёжная вечеринка постепенно перерастала в попойку.

Я шла из кухни мимо лестницы на второй этаж, когда мне навстречу ринулась толпа подвыпивших парней с явным желанием разжиться спиртным, ящики которого хранились на заднем крыльце. Боясь быть задавленной, я быстро нырнула под нижний пролёт, где был устроен гардероб.

С гоготом и криками парни промчались мимо, и лишь Том, завершающий это шествие, обратил на меня внимание:

- А ты чего тут забилась?

- Чтобы не снесли.

- А-аа, - протянул он и неожиданно метнулся под лестницу. – А ну-ка, подвинься. Хм, уютненько.