У нее не было страха перед смертью физического тела, и она не могла себе представить, что это страшная вещь, которой ждут и боятся многие люди. У нее не было абсолютного основания для этой веры, она пришла к этому, как она поняла позже, интуитивно.

Кроме великолепных красок сферы, где она оказалась, больше всего ее поразила чистота атмосферы. На Земле нет ничего подобного. Воздух настолько свободен от какой бы то ни было дымки, и зрение настолько обостряется, что необыкновенная палитра красок становится яркой вдвойне. У Рут было природное чувство цвета, и она серьезно занималась музыкой, будучи на Земле. После перехода в духовный мир эти способности объединились, и цвет и музыка раскрылись перед ней во всем своем великолепии.

Сначала она не могла поверить своим глазам, но ее друзья объяснили ей, что произошло, и так как у нее не было определенных представлений о будущей жизни, то ей не пришлось переучиваться. Но, как она сказала, ей понадобилось много дней по земному времени, чтобы осознать и вобрать в себя все удивительные вещи, которые ее окружали. Когда она, наконец, поняла значение своей новой жизни и то, что перед ней лежит целая вечность, чтобы вкусить все чудеса этого мира, она смогла преодолеть свое волнение и, как она говорит, «стала воспринимать все спокойнее».

Именно в этот момент мы и встретились.

Однажды, когда мы втроем сидели в саду и приятно беседовали, мы заметили человека, который шел к нам по садовой дорожке, личность, хорошо знакомую нам с Эдвином. Он был нашим настоятелем на Земле, известным как «Король Церкви». На нем все еще было его привычное церковное облачение, и, когда мы позже обменялись по этому поводу мнениями, мы сошлись на том, что оно больше всего подходило к месту и ситуации. Длинное одеяние и его богатые расцветки, казалось, гармонично сливались со всем, что нас окружало. В этом не было ничего неуместного, он был волен носить свои одежды в духовном мире не из-за своего прежнего положения, а по привычке и потому что чувствовал, что может таким образом добавить колорита своему новому окружению.

Хотя высокая должность, которую он образцово исполнял на Земле, не имела аналога и значения в духовном мире, он был хорошо известен многим и по имени, и в лицо, и по своей репутации. Это было еще одним основанием для того, чтобы носить земные одежды, по крайней мере, в тот момент. Почтительное отношение, которое вызывала его должность на Земле, он отбросил, оказавшись в духовном мире. Он не хотел ничего об этом слышать и настаивал на том, чтобы те, кто его знал, и кто не знал, прислушивались к его желанию в этом вопросе. Его очень любили, когда он был инкарнирован, и вполне естественно, что после его перехода те, кто его знал, должны были проявлять уважение, как и раньше. Но уважение это одно – мы все уважаем друг друга в духовном мире – а почтение по отношению к тому, кто занимает более высокую должность, это другое. По его словам, он рано понял это, и, зная его природную скромность, могу предположить, что это правда.

За нашей первой встречей, когда он присоединился к нам в саду, последовала другая, поводов для этого хватало, и их будет еще много. Во время одного из наших первых совместных путешествий я попросил нашего бывшего настоятеля рассказать вкратце о своих первых впечатлениях о духовном мире.

Оказавшись здесь, он был больше всего поражен не только красотой и необъятностью духовного мира, но и самим этим миром по отношению к земному и особенно к той жизни, которую он оставил позади. Сначала он был просто раздавлен мыслью о том, что его земная жизнь растрачена на несущественные, ненужные вещи, бесполезные формальности. Но ему на помощь пришли друзья, которые заверили его, что время не было потрачено впустую, хотя его жизнь и была окружена помпой и блеском его положения. Как бы те, кто находился рядом с ним, ни были поглощены всем этим, он никогда не позволял им стать основным фактором своей жизни. Эти размышления его успокаивали.

Но больше всего его беспокоила несостоятельность доктрин, которые он должен был поддерживать. Многие из них лежали вокруг него в руинах. И тут снова нашлись друзья, чтобы направить его. Они делали это просто и откровенно, в манере, обращавшейся к его живому разуму – он должен был забыть земные религиозные учения и познакомиться с духовной жизнью и ее законами. Отбросить старое и принять новое. Он предпринимал для этого все усилия и имел успех. Он освободил свой разум от всего, что не было основано на истине, и сделал для себя приятное открытие, что он, наконец, может пользоваться полной духовной свободой. Он обнаружил, что естественным законам намного проще подчиняться, чем заповедям церкви, и что очень приятно быть свободным от всех формальностей своего прежнего положения. Наконец-то он мог говорить от себя, а не от лица церкви.

В целом, сказал мой прежний настоятель, он считает, что самым большим впечатлением по прибытии в духовный мир было восхитительное ощущение свободы разума и тела, которое становилось еще сильнее оттого, что оно отсутствует в земном мире.

VIII.  Развлечения

Я пару раз употребил слово «развлечения», но не предоставил вам никаких конкретных деталей, касающихся этой довольно важной темы.

Простой намек на то, что у нас в духовном мире существуют развлечения, может некоторых неприятно поразить. Они тотчас же подумают о спорте и других видах времяпрепровождения, которыми с успехом и пользой занимаются на Земле. Однако переносить такие фундаментальные земные вещи в мир чистого духа кажется им немыслимым, немыслимым, потому что сама эта идея противоестественна, и потому что духовный мир следует рассматривать как более совершенное состояние. Состояние, в котором мы оставляем позади все наши земные привычки и живем в вечном исступленном восторге, заботясь только о тех туманных нематериальных вещах, которые наша религия считает наградой за совершенное добро.

Поддерживать такие представления значит полагать, что после перехода в духовный мир мы сразу оказываемся рядом с Богом или, по крайней мере, в той же сфере, где обитает Бог, и поэтому все, что хотя бы отдаленно напоминает земные привычки и манеры, должно строго-настрого исключаться как нечестивое и недопустимое.

Такие идеи, конечно, абсурдны, потому что Бог для нас в духовном мире не ближе, чем Он был для нас на Земле. Это мы становимся ближе к Нему, потому что кроме всего прочего мы яснее видим Его Божественную десницу и Его разум. Но это более глубокая тема, которую мы сейчас не рассматриваем.

Для многих из нас развлечения это другая форма работы. В духовном мире мы не знаем усталости тела и разума, но если беспрестанно заниматься одним и тем же, не прерываясь на что-то другое, то скоро это может вызвать ощущение  неудовлетворенности и беспокойства. Наше прилежание в выполнении любой задачи безгранично, но одновременно мы проводим в работе разделительные линии, за которые не выходим. Мы перемежаем выполняемую работу с другой, мы можем вообще ее прекратить и проводить время дома или в другом месте, мы можем заняться учебой или предаться увлекательным развлечениям, которых вокруг великое множество.

Если мы на какое-то время прекращаем работу, то оказываемся в том же положении, что и вы на Земле. Чем вы занимаетесь, чтобы отдохнуть? Вы чувствуете, что вам необходим отдых и склоняетесь к более интеллектуальным развлечениям. То же самое происходит и с нами. Интеллектуальный отдых может принимать различные формы, и их можно в избытке найти в домах учения, потому что учение это тоже отдых.

Мы с Рут провели много приятных часов в библиотеке и в доме искусств, но зачастую мы чувствовали, что нуждаемся в чем-то более «физическом», и тогда мы отправлялись к морю, садились на корабль и посещали один из островов. И здесь на побережье мы занимались одним из самых увлекательных видов спорта.

Я уже рассказывал вам, как суда приводятся в движение силой мысли, и указывал на то, что искусством применения этого мысленного импульса можно овладеть за короткое время. Этого мастерства можно в конце концов достигнуть, но мы можем проверить, каких успехов мы добились, и получить полезную помощь в наших усилиях, принимая участие в соревнованиях на воде.