Огромной преградой для исследования этих способностей является отношение к ним церкви, которое было и остается непреклонным, недвусмысленным, узким и невежественным. Какими бы продолжительными ни были исследования в этой области, и в каком бы направлении они ни проводились, окончательный приговор церкви всегда был одним и тем же, и ее заявления всегда оставались неизменными – подобные вещи исходят от дьявола. Я был связан законами церкви, совершал ее таинства и проповедовал ее учения в то время, как духовный мир стучался в дверь моего существования, стараясь открыть мне глаза на нашу будущую жизнь, о которой я так часто размышлял.

Многое из своего спиритического опыта я описал в книгах, направляя свой рассказ таким образом, чтобы придать ему религиозную окраску. Все это было правдой, но смысл и цель искажались. Я чувствовал, что должен защищать церковь от нападок тех, кто верил в выживание после физической смерти и в то, что духовный мир может общаться с земным. И я вопреки своему здравому смыслу приписывал дьяволу то, что сам считал не более, чем действием естественных законов, не зависимых ни от какой религии, и не имеющих, разумеется, никакого дьявольского происхождения.

Если бы я последовал своим наклонностям, это повлекло бы за собой полный переворот  в моей жизни, отказ от религии и, возможно, большие материальные жертвы после того, как я создал себе репутацию писателя. Все, что я написал до сих пор, потеряло бы свою ценность в глазах моих читателей, и меня сочли бы за еретика или безумца. Так я упустил великий шанс своей земной жизни. Как прекрасна была эта возможность, и как велики потеря и мое раскаяние, я понял, оказавшись в этом мире, обитателей которого я уже много раз видел при различных обстоятельствах. До истины можно было дотянуться рукой, но я ее упустил. Я остался верным церкви. Ее учения оказывали на меня слишком большое влияние. Я видел тысячи таких же верующих, и это поддерживало меня, я не мог представить себе, что все они ошибаются. Я пытался разделить религию и свой спиритический опыт и относиться к ним так, как если бы они не были связаны между собой. Это было трудно, но мне удавалось следовать курсом, который причинял мне меньше душевного беспокойства, пока, наконец, не оказался на пороге мира, о котором уже имел некоторое представление, и который открылся передо мной, когда я перестал быть жителем Земли и перешел в великую духовную сферу, о которой надеюсь рассказать вам сейчас поподробнее.

II.  Переход в духовную сферу

Процесс умирания не обязательно должен быть болезненным. В своей земной жизни я много раз являлся свидетелем того, как душа переходит за грань этого мира. Физическим глазом я наблюдал за борьбой, которую ведет душа, стремясь освободиться от физического тела, а спиритическим зрением видел, как эта душа уходит, но нигде, ни в одном религиозном источнике я не смог найти информации о том, что именно происходит в момент отделения души от тела, и какие ощущения испытывает уходящая душа. Авторы религиозных книг ничего не сообщают нам об этих вещах по одной простой причине – они ничего об этом не знают.

Физическое тело, кажется, сильно страдает, как от самой боли, так и от удушья. В этом смысле умирание кажется крайне болезненным. Действительно ли это так – этот вопрос я часто себе задавал. Но каким бы ни был ответ, я никогда не мог по-настоящему поверить в то, что физический процесс умирания является болезненным, несмотря на то, что он кажется таковым. Я знал, что когда-нибудь получу ответ на свой вопрос, и надеялся на то, что моя смерть не будет насильственной. Мои надежды оправдались. Моя смерть не  была насильственной, но она была тяжелой, как и многие из тех, что я наблюдал.

Ощущение того, что моя земная жизнь подходит к концу, появилось у меня незадолго до перехода. Голова у меня как-то потяжелела – это было похоже на сонливость – и я прилег на кровать. Несколько раз у меня было ощущение, что я куда-то уплываю, а затем мягко возвращаюсь. Без сомнения, в такие моменты тем, кто был озабочен моим состоянием, казалось, что если я еще не умер, то уже умираю. В периоды ясного сознания, когда я не испытывал дискомфорта, я видел все, что происходило вокруг меня. Я мог «чувствовать» страдания, которые испытывали окружающие, видя мое состояние. И все же у меня было ощущение необыкновенно приятного возбуждения. Я точно знал, что мое время истекает, и горел желанием уйти. Покидая земной мир, я не испытывал ни страха, ни опасений, ни сомнений, ни раскаяния. (Мое раскаяние пришло позже, но об этом я расскажу в должное время). Я хотел только одного – уйти.

Внезапно я почувствовал большое желание встать. У меня не было никаких физических ощущений, подобно тому, как ничего не чувствуешь во сне, но мое сознание было бодрым, хотя мое тело, казалось, не соответствует этому состоянию. Сразу, как только я почувствовал желание встать, я понял, что действительно встаю. Затем я обнаружил, что стоящие вокруг моей постели люди не видят того, что я делаю, потому что они даже не попытались мне помочь или как-то воспрепятствовать этому. Повернувшись назад, я увидел, что происходит. Я увидел свое физическое тело, безжизненно лежащее на кровати, но сам я оставался самим собой, живым и здоровым. Я смотрел так несколько минут, пока мне не пришла в голову мысль, что делать дальше. Я все еще довольно ясно видел комнату вокруг себя, но в ней начал появляться какой-то туман, словно она наполнялась равномерно распределяющимся дымом. Я взглянул на себя, чтобы узнать, что на мне надето, потому что я только что поднялся с постели и не мог уйти далеко в таком состоянии. Я был крайне удивлен, увидев, что на мне моя обычная одежда, которую я носил дома, будучи в добром здравии. Но мое удивление продолжалось лишь несколько мгновений – какую же одежду я ожидал на себе увидеть? Уж точно не прозрачное одеяние! Оно обычно ассоциируется с традиционными представлениями об ангеле, а я им точно не был!

Знание о духовном мире, которое я почерпнул из своего опыта, тотчас же пришло мне на помощь. Я сразу понял, какое изменение произошло в моем состоянии, иными словами, я понял, что умер. Но я знал, что я жив, что я стряхнул с себя болезнь и могу стоять прямо и смотреть вокруг себя. Я не чувствовал никакого душевного страдания и горел желанием узнать, что будет дальше, потому что я оставался самим собой, полным сил, и ощущал себя более физическим, чем когда-либо ранее. Хотя мое повествование заняло некоторое время, чтобы рассказать вам обо всем поподробнее, в действительности весь процесс продолжался лишь несколько минут по земному времени.

Как только я смог оглядеться и оценить свое новое положение, я обнаружил, что нахожусь в компании моего бывшего коллеги-священника, который перешел в этот мир за несколько лет до этого. Мы тепло поприветствовали друг друга, и я увидел, что он одет так же, как и я. Это мне тоже не показалось странным, ведь если бы он был одет по-другому, я сразу бы почувствовал что-то не то, потому что помнил его только в церковном облачении. Он выразил свое удовольствие от встречи со мной, и я понял, что те нити, которые оборвались с его смертью, снова сплетаются воедино.

В первые мгновения я дал ему возможность говорить одному – мне еще нужно было привыкнуть к новизне своего положения. Не забывайте, что я только что поднялся со смертного одра, сбросив вместе с физическим телом свою болезнь, и новое ощущение комфорта, свободы от физического недомогания было настолько восхитительным, что требовалось некоторое время, чтобы осознать его полностью. Мой друг, казалось, сразу понял, что я знаю, что умер, и что все хорошо.

Должен сказать, что все представления о Страшном суде совершенно вылетели у меня из головы в момент перехода. Все было слишком нормально и естественно, чтобы наводить на мысль о суровых испытаниях, которые, как учит церковь, ожидают нас после так называемой смерти. Само понятие о суде, аде и рае представлялось совершенно немыслимым. Оно казалось чистой фантастикой, потому что я был жив, в здравом уме, и даже в своей обычной одежде. Рядом со мной был мой старый друг, который сердечно пожимал мне руку, приветствовал меня, желал мне всего доброго и был явно рад меня видеть, а я был рад видеть его. Он был в наилучшем настроении и встречал меня так, как на Земле встречают друзей после долгой разлуки. Этого было достаточно, чтобы показать, что все мысли о Страшном суде просто абсурдны. Мы были веселы, счастливы и беззаботны, я с волнением ждал открытий, которые готовил мне новый мир, и знал, что никто лучше моего старого друга не поможет мне в этом. Он попросил меня  приготовиться к огромному количеству приятных сюрпризов и сказал, что его отправили встретить меня по прибытии. А так как он уже знал, что мне кое-что известно, это облегчало его задачу.