1974 года приняла решение о необходимости привлечения Никсона к ответственности в порядке импичмента. Импичмент представляет собой первую из двух конституционных мер для смещения президента (или какого-либо другого высокопоставленного федерального должностного лица). Импичмент — это способ, которым палата представителей США предъявляет обвинение должностному лицу или обвиняет его в государственной измене или в совершении других преступлений. Если палата представителей высказывается за импичмент, выдвинутые ею обвинения рассматриваются в сенате. В этом случае зал заседаний сената превращается в своего рода судебный зал. Для осуждения сенатом данного должностного лица — а такое осуждение означает его немедленное отстранение от должности — требуется
20
две трети голосов присутствующих сенаторов .
Соотношение сил в конгрессе складывалось неблагоприятно для Никсона. По всей стране проходили выступления с требованием отставки президента.
Вечером 8 августа 1974 года в Овальном кабинете установили телевизионные камеры. Началась прямая трансляция выступления Никсона. Он жаловался на то, что лишился поддержки конгресса, и заявил, что на следующий день уйдет в отставку. Он признал, что некоторые его решения, которые привели к отставке, были ошибочными. «Но я их принимал,— добавил президент,— считая, что они отвечают высшим интересам государства» . Сказать правду даже в последнем обращении к нации у президента не хватило мужества. Или иных человеческих качеств.
Последнюю ночь в Белом доме он провел тревожно. Лег далеко за полночь. Вскоре проснулся, посмотрел на часы. Но они стояли. Случайность выглядела символичной — время президентства истекло... На следующий день самолет «ВВС-1» с бывшим президентом на борту взял курс на Калифорнию. Никсон возвращался к частной жизни. Только четыре с половиной года спустя ему вновь на несколько часов доведется побывать в Белом доме — на приеме по случаю пребывания в США Дэн Сяопина. Приглашение Никсона вызвало недоумение у американской общественности. На пресс-конференции 17 января 1978 года президенту Картеру задали вопрос:
— Вы пригласили бывшего президента Ричарда Никсона в Белый дом на обед в честь китайского руководителя Дэн Сяопина. В ходе предвыборной кампании вы говорили, что Никсон опозорил нашу страну. А примерно год назад вы заявляли, что, по вашему мнению, он действительно совершил акции, наказуемые импичментом. Почему же теперь вы оказываете ему такую честь?
Напомнив, что Никсон был помилован президентом Фордом, Д. Картер отметил его «достижения» в деле «нормализации» американо-китайских отношений, то есть сговора Вашингтона и пекинской верхушки.
— Кроме того,— добавил президент,— китайские должностные лица, в том числе сам заместитель премьера Дэн Сяопин, попросили предоставить им возможность встретиться с президентом Никсоном и выразить ему личную благодарность за ту роль, которую он сыграл в установлении китайско-американских отношений. Итак, мне не в чем извиняться. Я считаю, что это правильно, и очень рад, что президент Никсон принял наше приглашение.
Что ж, подход вполне прагматический...
Случайность или закономерность?
В ходе различных расследований, проводившихся конгрессом и судами, выяснилась, однако, не только причастность президента к сокрытию преступления в «Уотергейте». Оказалось, что он был в курсе дел многих других операций, осуществлявшихся созданной им в Белом доме группой «грязных трюков». Конечно, не каждая операция предварительно согласовывалась с ним, в этом и не было необходимости. Важно то, что в принципе такого рода операции считались дозволенными. В этом отношении представляют интерес высказывания самого Никсона на этот счет в интервью с английским журналистом Дэвидом Фростом в мае 1977 года. Фрост, в частности, коснулся вопроса о роли президента в проникновении в дом доктора Филдинга 1.
— В какой последовательности развивались события?— спросил Фрост.— Нам известно, что Эрлихман в общих чертах говорил с вами.
— Я не помню, как конкретно развивались события. Вы, должно быть, помните, я был занят в то время, а вообще-то я не припоминаю, чтобы мы обсуждали это проникновение со взломом.
— Перед тем как эти люди ворвались к Филдингу,— продолжает Фрост,— в августе, мне кажется, Эрлихман сказал, что он говорил вам о том, что Ханту и Лидди придется поехать в Калифорнию, чтобы найти нужную информацию. Что он рассказал вам об этом в то время?
— Я не припомню никакого разговора с Эрлихманом на эту тему. Мне известно, что он так сказал. Однако мне известны также его показания о том, что он не санкционировал проникновения со взломом и не знал ничего об этом плане, пока это не случилось; ему сообщили об этом постфактум... -
Итак, вопрос сводится к тому, говорил ли мне Эрлихман о том, что эти двое едут в Калифорнию. Может быть, и говорил. И если бы он и говорил мне об этом, то я дал бы ему «добро» (курсив мой.— Авт.).
Характерны ответы Никсона и по поводу иных тайных операций со взломом, проводившихся «водопроводчиками» и другими сотрудниками Белого дома.
Фрост спросил бывшего президента о плане проникновения в Брукингский институт в Вашингтоне. В Белом доме опасались, что один из сотрудников института подготовил разоблачительное исследование о политике США во Вьетнаме на основе документов Пентагона.
— А как насчет предложения подложить зажигательную бомбу в Брукингском институте? — спросил Фрост Никсона.— Как вам известно, были разговоры о том, что на какой-то пленке записан разговор, во время которого вы просили именно об этом, не обязательно о том, чтобы подложить зажигательную бомбу, но просили провести тайное расследование.
— Я что-то не припомню, чтобы я санкционировал проникновение со взломом в Брукингский институт... Но позвольте сказать вам, что если бы я узнал... если бы у меня были свидетельства, что Брукингский институт располагает этими документами, если бы я знал, что кто-то в этом институте собирается издать их, то я предпринял бы самые решительные меры, чтобы вернуть эти документы 2.
Ответы Никсона помогают воссоздать атмосферу, царившую тогда в Белом доме. Если сам президент, по собственному признанию, дал бы «добро» на вторжение со взломом, если он готов был предпринять «самые решительные меры», чтобы проникнуть в Брукингский институт, это говорит о том, что «грязные трюки» стали повседневной, будничной практикой бывших сотрудников ЦРУ и ФБР, взятых в штат Белого дома. Собственно, ради этих целей их и наняли на работу, снабжали деньгами из секретных фондов, направляли на совершение различных преступных акций. Характерный разговор произошел между советником президента Колсоном и заместителем руководителя Комитета по переизбранию президента Магрудером. Колсон в резкой форме выразил неудовольствие тем, что
Комитет по переизбранию затягивает осуществление планов тайных операций и не использует в должной мере Ханта и Лидди.
— Не пойму, чем вы занимаетесь,— заявил он,— то ли рыбу ловите, то ли сами наживку жрете. Это же просто абсурдно — иметь таких ребят и не использовать их. Если вы им не найдете применения, тогда не
-5
исключено, что я сам их использую (подчеркнуто мною.— Авт.) .
В Белом доме исходили из того, что, коль скоро эти преступные акции совершались с одобрения президента или его помощников, они становились законными. В связи с этим Фрост спросил Никсона:
— Вы утверждаете: «Если это приказывает президент, это становится законным». Но есть ли в конституции или в Билле о правах какое-то положение, из которого явствует, что президент — это верховный владыка, что он стоит над законом?
Р. Никсон, естественно, вынужден был ответить:
— Нет, такого положения нет4.
Тем не менее он ставил себя и своих подчиненных над конституцией, над законом. Делалось это обычно под прикрытием фальшивых ссылок на необходимость обеспечения «национальной безопасности» от «коммунистической угрозы». В Белом доме сознательно играли краплеными картами антикоммунизма. О том, с каким циничным расчетом велась эта игра, красноречиво свидетельствует докладная помощника президента Холдемана юридическому консультанту президента Дину от 10 февраля 1973 года. В ней без обиняков предлагалось инспирировать публикацию сообщений о том, что антивоенные, антиправительственные выступления оплачивались из-за рубежа. «Необходимо,— указывал Холдеман,— чтобы наши люди опубликовали статью о том, что для проведения демонстраций против президента в 1972 году были использованы деньги из-за рубежа или коммунистов»5.