Американские авторы обычно замыкают цепь событий, приведших к «уотергейтскому делу», на особенностях характера Никсона, его подозрительности, мстительности, нетерпимости и тому подобное. Некоторые из этих авторов были его политическими противниками и задним числом пытаются теперь свести с ним счеты, но уже не в реальной жизни, а на страницах своих сочинений. При этом преследуется и другая, более широкая цель: дискредитировав одного человека — президента, вывести из-под огня критики саму социально-политическую систему, породившую «уотергейт».
« Уотергейт » отражает моральное разложение правящего класса, рост преступности в его рядах. Многие участники «уотергейтского дела» казались людьми весьма респектабельными по американским понятиям. Это не банда уголовников, а лица с университетскими дипломами, с высоким общественным положением. Среди них три министра — два министра юстиции (Митчелл, Клейндинст) и министр торговли (Станс), помощники президента (Холдеман, Эрлихман) и другие лица, занимавшие высокие посты в государственном аппарате и в республиканской партии. Среди них и представители монополистической верхушки типа мультимиллионеров Хьюза и Веско, руководители 20 крупных корпораций 14. И все они оказались замешанными в совершении уголовно наказуемых преступлений — от заговора в целях совершения вторжения со взломом до попытки сокрытия преступления. Участники проникновения в «Уотергейт» были лишь послушными пешками представителей правящей элиты. Для них, рядовых исполнителей, высокопоставленные политические деятели служили эталоном поведения. У Маккорда, одного из участников вторжения в «Уотергейт», спросили, почему он согласился участвовать во вторжениях со взломом и незаконном подслушивании телефонных разговоров, он ответил:
— Был ряд причин, связанных с принятием мной решения сделать это. Одной из причин, и очень важной для меня, было то, что, по словам Лидди, министр юстиции Джон Митчелл в своем служебном кабинете лично рассмотрел и одобрил операцию. Во-вторых, эти решения принимались при участии юрисконсульта президента Джона Дина 15.
Деятели демократической партии, стремясь нажить политический капитал, пытались свести «уотергейтский скандал» к «упадку морали» в рядах республиканской партии. В действительности моральное разложение, коррупция, связь политики и преступности не являются монополией только одной из двух буржуазных партий. Это двухпартийные явления. Один лишь пример на этот счет: взятки от Хьюза принимали и республиканцы, и демократы. Среди последних был, например, сенатор Г. Кэннон, получивший от 30 до 70 тысяч долларов 16. Другой пример. Летом 1980 года в Вашингтоне произошел очередной крупный скандал, получивший название «Биллигейт». На этот раз в получении взяток от одной из арабских стран оказался замешанным брат президента Картера — Билли Картер.
Характерно и то, что многие высокопоставленные участники «уотергейтского дела» (банкир Ребозо, финансист и промышленник Веско, адвокат Чотинер, менеджер Мэхью и другие) были связаны с организованной преступностью, поддерживали деловые отношения с ее главарями. Более того, в Белом доме не чурались пользоваться услугами преступных элементов. Характерен эпизод, о котором поведал Джон Дин. Однажды зимой 1973 года президент увидел из окна человека с большим антивоенным плакатом в руках. Президент выразил свое неудовольствие и потребовал, чтобы плакат был немедленно убран. «Я,— рассказывает Дин,— поспешил к Дуайну Чэпину. Тот сказал, что он вызовет нескольких «головорезов», чтобы они выдворили этого человека из парка Лафайетта. Потребуется несколько
17
часов на то, чтобы они прибыли, но зато они хорошо справятся с делом» . Некоторые сотрудники Белого дома принимали непосредственное участие в досрочном освобождении уголовных преступников. Не является ли подобное утверждение преувеличением? Обратимся к документам. При расследовании «уотергейтского дела» стала известна докладная записка, написанная советником президента Колсоном юрисконсульту президента Дину. Приведу его полностью:
«Совершенно секретно особой важности.
Белый дом. Вашингтон.
30 декабря 1971 г.
Докладная записка — Джону Дину от Чака Колсона Прилагаемый материал является слишком горячим, чтобы я мог этим заняться. Мне звонил Смазерс (бывший сенатор от Флориды, близкий друг Никсона.— Авт.), как я думал, просто, чтобы поговорить о политике. Но когда он стал излагать дело, я включил магнитофон. При сем я прилагаю
полную запись. Как из нее явствует, он ясно изложил суть вопроса. Я думаю, что если в наших силах что-либо сделать, мы должны это сделать. С другой стороны, учитывая, какие личности вовлечены в это дело, я думаю, что здесь следует соблюдать крайнюю осторожность. Я заверил Смазерса, что вскоре позвоню ему, поэтому я буду признателен вам, если вы как можно скорее посоветуете, как нам следует поступить. Пожалуйста, переговорите со мной, прежде чем дело пойдет дальше. Я убежден в том, что, учитывая решение Смазерса поддерживать президента в будущем году, нам лучше заняться этим делом, а не спустить его на тормозах.
По очевидным причинам с прилагаемым должны ознакомиться только Вы, и оно должно остаться в том же виде» 18.
Текст докладной напечатан на машинке. Но наверху и внизу рукой автора написано: «Только для ознакомления». Эта формула используется на самых секретных документах. Что же заставило помощника президента ставить такой гриф? Послушаем, что говорил Джон Смазерс Колсону. Он попросил, чтобы президент Никсон помог освободить из заключения некоего Кэлвина Ковенса, которых! был осужден в 1963 году за незаконную сделку.
Поясняя политическую выгоду, которая ожидает Никсона, Смазерс сказал: «Я действительно считаю, что с политической точки зрения было бы очень предусмотрительно, если президент сделает это (добьется освобождения Ковенса.— Авт.)». Это, по словам Смазерса, может обеспечить ему голоса евреев в городе Майами.
Через семь дней преступник был на свободе.
А некоторое время спустя Ковене внес 30 тысяч долларов наличными в Комитет по переизбранию президента Никсона.
В ходе уотергейтских расследований было обращено внимание и на досрочное освобождение одного из боссов Мафии в штате Нью-Джерси, Анджело Де Карло по кличке Мошенник. Де Карло занимал высокий пост «капитана» («капо») в «семье» Дженовезе. Занимался вымогательством и другой преступной деятельностью. Однажды избил до полусмерти некоего бизнесмена Саперстейна, добиваясь от него денег. Тот чудом выжил, сообщил в полицию, но предупредил, что опасается за свою жизнь. Действительно, вскоре он умер от отравления19. В 1970 году Де Карло по обвинению в вымогательстве был осужден на 12 лет. Кто из политических деятелей ходатайствовал за него — осталось тайной. Известно лишь, что Дин принес президенту текст указа о помиловании, и Никсон подписал его. Это было за две недели до выборов 1972 года.
«Уотергейт» отразил процессы развития государственно-монополистического капитализма, роста военно-промышленного комплекса. Беспрецедентное увеличение военных расходов, расширение государственного вмешательства в экономику ведут к тесному переплетению государственных ведомств и крупнейших корпораций, к созданию условий для процветания коррупции. Многомиллиардные правительственные заказы, совместные частно-государственные программы, различные льготы и поблажки монополиям становятся источником баснословных прибылей для бизнесменов и взяток для чиновников. Рост ГМК усилил борьбу между крупнейшими монополистическими объединениями за влияние на администрацию и конгресс. Отсюда щедрые пожертвования — легальные и тайные — в избирательные фонды буржуазных деятелей — республиканцев и демократов.
«Уотергейт» стал символом «политики со взломом», коррупции и беззакония в высших эшелонах власти. В этом смысле «уотергейт» возник задолго до самого «уотергейтского дела». И он остался неотъемлемым элементом американской политической системы и после того, как конгресс и суды прекратили свои разбирательства «уотергейтского дела», а его осужденные участники угодили за решетку, а затем вышли на свободу.