Промышленный пролетариат по своему объективному положению и уровню организации является основным ядром, цементирующей и направляющей силой рабочего класса. Он составляет в разных странах 45–60 % всего рабочего класса, образуя, как и прежде, самый массовый его отряд. В США промышленный пролетариат насчитывает около 30 млн. человек.

Изменились его качественные характеристики. В начале века средний рабочий в промышленности США имел четыре класса общего образования (служащий — 8-10 классов); теперь число лет, затраченных на образование, у рабочих и служащих превысило 12. Растет и квалификация рабочих. Частая перестройка производства, связанная с выпуском новой продукции или изменением технологии на базе внедрения открытий и изобретений, требует от современного рабочего постоянного повышения квалификации, овладения новыми знаниями и навыками и периодической переподготовки. Квалификация широкого профиля служит предпосылкой мобильности работника, возможности его перехода от одной производственной задачи к другой.

Превращение профессий служащих в массовые привело к размыванию их традиционно более высокого материального и социального статуса, их обособленности от рабочего класса. Группа конторских служащих по условиям жизни, месту в общественной организации труда и т. д. перестала существенно отличаться от промышленных рабочих. Нарастание же объема информации, без которой немыслимо современное производство, превратило их деятельность в часть совокупного общественного труда. Невозможно представить, например, современное производство без ЭВМ, которые обслуживают работники многих профессий, в том числе операторы, набирающие программу. А это именно те лица, которые, обладая средней квалификацией, относятся к разряду конторских служащих. Труд служащих все более сближается с трудом промышленных рабочих, превращаясь в поточно-конвейерный, а так называемая информационная революция способствует такому сближению. Чтобы оценить масштабы использования труда этой группы рабочего класса, скажем, что в США в нее входило в 1985 г. 17,3 млн. человек ³.

В состав рабочего класса вливаются переходные по своему социальному положению слои трудящихся из числа интеллигенции, т. е. «работников духовного производства». Интеллигенция по своим классовым корням может тяготеть либо к буржуазии, либо к пролетариату. Под влиянием НТР наиболее глубоко процесс классовой дифференциации затронул научно-техническую интеллигенцию, верхушка которой пополняет ряды правящего класса, а основная ее масса подвержена довольно глубоко зашедшему процессу пролетаризации. Собственники современных корпораций вместе с верхушкой управляющих образуют такой же социальный полюс по отношению к основной массе инженерно-технических специалистов, как и к рабочим. Это объясняется в первую очередь изменением характера социально-трудовых отношений: научно-техническая интеллигенция не принимает участия в сколько-нибудь важных хозяйственных решениях, их трудовая деятельность практически не связана с управлением людьми. НТР внесла много нового в характер использования их труда, в характер их эксплуатации. Теперь уже они не отделены стеной кабинета от жизни и труда массы рабочих. И даже стены научных лабораторий уже не являются преградой: создаются новые единые коллективы в так называемых научно-производственных процессах, нацеленные на разработку и внедрение новых товаров. Научно-техническая интеллигенция разделяет все в большей степени участь рабочих: капитал эксплуатирует ум и способности этой растущей группы, примыкающей к рабочему классу. В 1985 г. в США насчитывалось 13,6 млн. человек, входящих в группу научно-технических работников и других специалистов с высшим образованием ⁴. Не всех их можно отнести к указанной группе пролетариата, но большинство входит в нее.

Все изменения в составе и численности рабочего класса в целом и составляющих его отрядов, как и качественное совершенствование рабочей силы, не могли не отразиться на способах его эксплуатации. Оставаясь наиболее многочисленной и ключевой группой в его составе, промышленный пролетариат до сих пор испытывает на себе нововведения в этой области. Детальному рассмотрению таких нововведений, а также постепенному их распространению на все другие слои трудящихся посвящены последующие разделы книги.

У

истоков организации труда на капиталистических предприятиях в условиях поточно-массового производства стоял американский инженер Ф. Тэйлор, создавший первую систему «научного управления» трудом. «Научность» его подхода при этом заключалась в изучении предельной физической выносливости человека, чтобы как можно рациональнее приспособить его к работе машин, в разработке на этой основе наиболее целесообразных движений, приемов и методов труда и установлении напряженных норм выработки, не учитывающих возможных границ нагрузок на человека, за пределами которых начинается уже работа на износ.

Нынешние представители буржуазного менеджмента неоднозначно относятся к тэйлоризму. Преобладает, пожалуй, критическое отношение. Так, в докладе министерства здравоохранения, образования и благосостояния США «Труд в Америке» есть строки о том. что «промышленность расплачивается за продолжающуюся приверженность практике тэйлоризма низкой производительностью рабочих, отлыниванием от работы, прогулами и высокой текучестью кадров» ⁵. Этими представителями менеджмента тэйлоризм объявляется устаревшим, поскольку, во-первых, он уделял основное внимание поискам методов использования физических возможностей работников, тогда как в настоящее время необходимо всемерно интенсифицировать использование их умственного потенциала. Тэйлоризм критикуется за то. что он использовал только один рычаг привлечения работника к труду (т. е. один фактор мотивации его) — заработную плату.

В свое время систему Тэйлора подверг критике В. И. Ленин, метко назвав ее «научной» системой выжимания пота, системой порабощения человека машиной, последним словом самой бесшабашной капиталистической эксплуатации⁶, предназначенной для того, чтобы в течение того же рабочего времени выжимать из рабочего втрое больше труда, заставлять его работать с наибольшей интенсивностью.

При всех пороках тэйлоризма корень зла, однако, не в нем, а в социально-экономических условиях частнособственнической системы с ее господством над рабочими и принуждением их к труду. Обращая внимание на противоречивость и двойственный характер системы Тэйлора, В. И. Ленин рекомендовал выявить содержащиеся в ней рациональные элементы и творчески их использовать в сочетании с мероприятиями Советского государства, обусловленными его социалистической природой, заботой о трудящемся человеке. В. И. Ленин требовал соединять их «с сокращением рабочего времени, с использованием новых приемов производства и организации труда без всякого вреда для рабочей силы трудящегося населения» ⁷.

Ни одно улучшение теории и практики организации труда при сохранении капиталистической собственности не в состоянии решить противоречия между трудом и капиталом, облегчить участь миллионов тружеников.

В. И. Ленин подчеркивал, что «прогресс техники и науки означает в капиталистическом обществе прогресс в искусстве выжимать пот» ⁸. Все нынешние изменения способов организации труда рабочих в капиталистических странах свидетельствуют о том, что самые существенные, глубинные основы тэйлоризма как системы эксплуатации в производстве остаются неизменными. Они используются в несколько подновленном и слегка загримированном виде, но метод марксистско-ленинского анализа общественных явлений позволяет снова и снова вскрывать их незыблемую суть.

Каковы же главные элементы системы Тэйлора и его последователей, на которых основывается так называемое научное управление трудом? Это — профподбор, хронометрирование и нормирование работ, поощрительные системы заработной платы и конструирование рабочих мест. Весь этот инструментарий является предметом неусыпного и бдительного внимания и постоянно обновляется с учетом самых последних достижений науки и техники. Недаром маститый представитель буржуазной науки управления, имя которого приобрело не менее широкую известность, чем имя самого Фредерика Тэйлора, П. Дракер заявил: «Тэйлоризм — это скала, на которой мы воздвигаем нашу дисциплину»⁹. Он, однако, вынужден был признать и то, что одно лишь «научное управление трудом» не в состоянии более способствовать росту производительности труда: «Мы должны