Не хватает ещё на железе сидеть! Мне мама строго-настрого наказывала ни в коем случае на железе и на камне не сидеть.

Ползал, ползал, пока эту тряпку не нашёл.

«У прохожих на виду…» - вот какие там были слова, а вовсе не «телеграммы развожу», как это мне сначала показалось. «…еду, еду я по свету у прохожих на в и д у…», - меня к потолку подняло, и я понял, что потолок тоже обит железом - так же, как пол.

А когда меня бросило в стену, я даже удивился, как раньше не заметил, что стена тоже обита железом.

Нет, петь мне уже не хотелось.

Меня всё швыряло.

Я встал, руками упёрся в потолок, а ноги расставил как можно шире.

Меня тут же сшибло. И я покатился.

Запутался в тряпке.

От тряпки пахло всем.

«У прохожих на в и д у», - нелепо мелькнуло в голове.

«Ну, а если не доеду, всё равно пешком д о й д у», - вот какие там были дальше слова!

Лучше бы пешком дошёл, подумал я.

Я вылез из тряпки. Нет, по-моему, это был какой-то мешок.

Я стал думать: мешок это или не мешок. Похоже, что мешок. А может, не мешок. Может, это только кажется, что мешок, а на самом деле просто тряпка. А если это тряпка, почему же я тогда из неё с трудом вылез?

Трясти перестало. Это, значит, на асфальтовую дорогу выехали, а если на асфальтовую дорогу выехали, -значит, скоро в город приедем.

Всю асфальтовую дорогу я о Свете Савельевой думал.

- Эх, Света, Света… - сказал я.

Машина резко затормозила, и я уже приготовился вылезать, но дверь не открывали, и я стал барабанить кулаками, чтобы открыли. Я долго ещё барабанил ногами, но дверь так и не открыли, и… дальше поехали. Тогда я догадался, что, наверное, шлагбаум был, а это значит - скоро город будет.

Опять стало швырять.

Я сразу догадался, что мы с асфальтовой дороги съехали на не асфальтовую.

Едем долго.

Кошмар!

Наконец мы останавливаемся и стоим.

Я изо всей силы, с разбегу, наваливаюсь на эту дверь и вываливаюсь на землю.

Встаю. Сразу ничего не мог разглядеть на таком свету.

В каком направлении бежать мне к Таврическому саду?

Я жмурюсь. Но вижу уже мачту, кухню, забор… вижу лагерь… (?!) начальника лагеря… Он хочет, кажется, что-то спросить у меня, иначе зачем же он идёт ко мне?..

Я больше не жмурюсь.

Смотрю на всё широко раскрытыми глазами и ничего понять не могу - честное пионерское!

Что получается?

И как всё понимать?

Я мчусь к забору, в два счёта перепрыгиваю и бегу дальше.

Вбегаю во двор, налетаю на Матвея Савельича, он обнимает меня и говорит:

- Я тебе лодку начал делать, а ты пропал…

Новый день

Автобусы въезжали в лагерь. Новые ребята в автобусах так галдели, как будто грачи прилетели со всего света. Я этот галдёж ещё издали услышал и выбежал навстречу.

Я стоял в пыли, а они мимо меня проезжали.

Последний автобус остановился, один мальчишка высунулся из окошка и стал мне махать панамкой, как будто он мне знакомый. И чего это он мне машет, если я его первый раз вижу! Но всё-таки я ему тоже помахал на всякий случай.

Этот автобус всё стоял, а другие уже в лагерь въехали.

Я поближе подошёл, а мальчишка меня спрашивает:

- Как здесь, ничего?

- Чего же п л о х о г о, - говорю, - конечно, ничего.

- Ну и как?

- Что как?

- Комары кусаются?

- Какие там к о м а р ы, - говорю, - никаких здесь кома ров нет.

- Это хорошо, что здесь комаров нет, а то я их ненавижу.

- Да кто их л ю б и т, - говорю, - никто их не любит.

- Некоторые их т е р п я т, - говорит, - а я их просто тер петь не могу. Если здесь комары, есть, я сейчас же обратно поеду.

Я, сам не знаю, почему-то испугался, что он вдруг обрат но поедет, и говорю:

- Да что ты, что ты, ни одного комарика здесь нету…

- Ну, если н е т, - говорит, - тогда другое дело…

Он спросил, как меня зовут, и я чуть было не сказал, что меня Лялькой зовут, но потом вспомнил и сказал своё новое имя. А он сказал, что его зовут Вольдемаром и что ему это имя не очень-то нравится.

Автобус тронулся, и он мне крикнул, чтобы я непременно к нему в лагерь приходил.

А я ему головой кивнул, мол, непременно приду, а как же иначе!

НАДОЕДЛИВЫЙ МИША

Всё будет прекрасно!

Ника был вовсе не маленький мальчик. Он даже в школу ходил. Знал почти все буквы. Наверняка он не маленький был, а большой.

Но… Он не мог сам одеваться. Его одевали папа с мамой. Папа с мамой его оденут, и он идёт в школу, так, словно он сам оделся. А раздеваться он почему-то мог. Это он умел делать вполне. У него получалось это.

Папа с мамой, бывало, ему говорят:

- Ведь ты сам разделся. Теперь сам попробуй одеться. Точно так же, как раздевался. - А он машет руками.

Ногами стучит. Согласиться не хочет. И зря… Вот что вышло.

Был урок физкультуры. Наш Ника разделся со всеми.

Побегал, попрыгал. Потом урок кончился, все оделись.

А Ника не знает, что делать. Он сам ведь не может одеться. Его должны мама с папой одеть. А их нету. Они дома.

Как же они его оденут?

Держит Ника под мышкой штаны и рубашку.

И ждёт чего-то. Но ждать-то нечего. Кого ждать?

Пришлось ему самому одеться.

Он надел туфли не на ту ногу. Задом наперёд рубашку.

А штаны так и не смог надеть.

Так и пошёл домой в трусиках. Со штанами в руках.

Хорошо ещё была осень.

А если бы вдруг зима была?

Самому надо делать всё с самого детства.

И всё будет тогда прекрасно!

Паровозик в небе

Шёл Ника в школу, остановился. Стал в небо смотреть, на облака. Даже рот раскрыл, до того засмотрелся.

Плывут облака по небу. Вон одно облако, как пе тух. Вон другое - похоже на зайца. Третье - белый медведь бежит.

«Чудеса какие! - думает Ника. - Забавно как получается: по небу звери и птицы плывут!»

Спешат мимо ребята в школу. Только Ника пока не торопится.

Он слегка недоволен небом. Одни только звери плывут по нему. Вот если бы паровозик проплыл! Хорошо бы с вагончиками. Без вагончиков тоже не плохо. Но с вагончиками всё же лучше.

Ждёт Ника паровозик.

А его нет.

А Ника ждёт.

А паровозик всё не появляется.

Может, ещё появится?

Так бы и сказал

Ника сломал у стула ножку. Но этого в классе никто не видел.

Ника приставил ножку к стулу, чтобы стул кое-как стоял.

И поставил его на место.

Косится одним глазом: интересно всё же, кто сядет на стул! Но никто, как назло, не садится.

На другой день Ника забыл про стул. Сам сел на него и свалился со стулом на пол.

- Кто стул сломал? - крикнул Ника.

- Так это же ты сломал! Ведь ты только что упал со стулом!

- Я вчера сломал, а не сегодня!

- Значит, ты два стула сломал!

- Я нечаянно!

- Так бы и сказал.

Ну и что же?

- Ты опять на мороз выбегаешь без шапки?

- Ну и что же? - говорит Ника.