…Очевидно, настало время ужина. Дверь открылась, и вошел очередной «тюремщик» — пираты менялись. Ему было около сорока лет, он, видимо, долго не брился. Она видела его там, на базе. Он обшаривал карманы специалиста по электронике и все время шутил. Сейчас пират выглядел не то усталым, не то подавленным. Все же космос делает свое и вводит в депрессию даже таких странников — подумала Лиса. Ей впервые захотелось говорить. Может, она слишком долго молчала и была наедине со своими мыслями, может, короткий разговор с Маером пробудил в ней это желание, а может, стоящий перед глазами закат… Лиса даже приоткрыла рот, подыскивая слова. Но нужных в этот момент не нашла. Она действительно не знала, о чем говорить с пиратом. А он, оставив еду, быстро удалился прочь, закрыв на замки дверь. Девушки осталось лишь думать и спать. И сон пришел — как награда, на удивление крепкий и здоровый…

Маер с пищей появился в следующий раз. Он был задумчив и Лиса, пересилив себя, заговорила первая.

— Куда мы летим?..

— По-моему, капитан тебе все объяснил в первый день, — ответил Маер.

Он поставил пластиковую тарелку перед пленницей и сел рядом. Уходить он не собирался. Лиса краем глаза осмотрела его. В этот миг ей показалось, что она сможет обманом завладеть каким-нибудь оружием и вырваться наружу. Вырваться из камеры. Но вот что дальше?…

— Сколько дней мы уже в космосе? — опять спросила Лиса.

— У нас дальняя дорога. Мы в пути уже почти полтора месяца.

— Господи, за это время мы могли бы пересечь Галактик пять! — обречено выговорила девушка.

— Ну… Не пять, конечно. Но далеко, очень далеко от цивилизаций и законов. От ваших законов.

Он помолчал и взглянул на Лису. Страх. В его глазах был такой страх, что Лиса почувствовала в сердце холод…

— Ты ведь врач, правда? — спросил вдруг Маер быстро и тихо. — Ты врач… Ты должна помогать людям, да?

— Не в твоем случае… — робко сказала Лиса, еще не понимая, в чем дело.

Маер, казалось, не заметил ни тона, ни смысла слов девушки. Он отвернулся в сторону и продолжал говорить, будто бы с самим собой:

— Я не знаю пока, что случилось… Понимаешь… Ты врач, всем нужен врач…

Лиса удивленно посмотрела на пирата. По телу пробежала предательская дрожь. Ей привиделось что-то ужасное, угрожающее всем.

— Что случилось, Маер? Так тебя, по-моему, зовут… — обратилась она к парню.

— Я пока не знаю, — повторил Маер, потом улыбнулся и неожиданно сменил тему. — Надин часто говорит, что она ненавидит тебя.

— Передай ей, что и я ее ненавижу. Что я вас всех ненавижу.

— Ладно, — согласился Маер, поднялся на ноги и исчез за дверью.

Лязгнули замки, Лиса снова осталась одна. Тарелку с едой она отодвинула подальше, есть сейчас не хотелось. Из головы не выходил Маер со своей непонятной речью. На некоторое время она даже позабыла, что ее ожидает в ближайшие недели. Ей захотелось увидеть корабль и рассмотреть его команду…

Сон был таким крепким, что Лисе казалось, будто она проваливается в бездну. Ей ничего не снилось, а когда она просыпалась, она чувствовала себя увереннее и сильнее. Девушка подумала, что человек может привыкнуть ко всему. Она, как обычно, прохаживалась по своей тесной камере, пытаясь хоть как-то размять мышцы, как вдруг отворилась дверь. Лиса удивилась: еду приносили недавно, а заходили к ней только для этого. В камеру вошли двое мужчин.

— Руки… — скомандовал один из них.

Лиса протянула вперед руки, тотчас на них застегнули наручники. Один из пиратов подхватил ее под локоть и потащил за собой. Лиса не сопротивлялась. Она послушно следовала за ним, едва успевая приноровиться к быстрому шагу.

— Куда вы меня ведете? — лишь спросила она. Пираты не ответили.

Корабль был большим, они шли по длинным, слабо освещенным коридорам. За время этого путешествия Лиса почти не видела помещений для экипажа. Вероятно, потому, что членов экипажа было немного, а все каюты использовались в военных целях (девушка слышала, что корабль буквально набит оружием). Узкая крутая лесенка, капитанский отсек. Возле двери капитанской каюты — трое мужчин и чернокожая Надин. Та недобрым взглядом встретила пленницу, но ничего не сказала. Лису, между тем, втолкнули в каюту капитана и закрыли за ней дверь. Девушка огляделась.

Очевидно, каюта состояла из двух-трех комнат. Она находилась сейчас в уютной гостиной, даже роскошной, если сравнивать ее с условиями на базе и тем более в камере. Мягкий теплый пол, гобеленовые покрытия на стенах, — как в старину. Картины с пейзажами Земли, голографические портреты людей. Молодая женщина и маленькая девочка. Семья?.. Капитан сидел напротив своей пленницы на кожаном огромном диване. В руках он держал стакан, доверху наполненный темной жидкостью, во рту дымилась сигарета. Как бы отвечая на ее немое удивление, капитан проговорил:

— Знаешь, когда по целому году не видишь ничего, кроме железа и крови… Хочется такого уюта.

— Знаю… Уже знаю… — ответила Лиса и опустила голову.

Капитан усмехнулся и затянулся сигаретой. Он пристально смотрел на девушку и молчал. Ей стало не по себе. Лиса почувствовала, что не выдерживает такого взгляда. К тому же ее положение не могло означать вызова на доверительную беседу. Наконец капитан потянулся к деревянному столику и взял в руки микрокарту. Лиса узнала ее. Это было ее личное дело, которое хранилось у командира базы. Капитан не спеша включил карту и некоторое время изучал ее содержимое, хотя было ясно, что делает это он не первый раз.

— Значит, тебя зовут Марина… — сказал он. — Лисовская… Поэтому называли Лисой?

— Может быть, — коротко сквозь зубы ответила девушка.

— Врач… Врачи сегодня в цене. Да еще и с навыками практического биолога. Ты можешь оказывать помощь, правда?

Лиса насторожилась. Она вдруг вспомнила слова Маера и вызов к капитану показался ей весьма подозрительным. Он не на допрос ее позвал и не для того, что бы повеселиться, это девушка поняла.

— Тут пишут, что ты хороший врач… — продолжал капитан. — Очень хороший, хотя еще и очень молода… Доброволец… откуда такие способности к науке? Наследственность?

Лиса исподлобья посмотрела на Родчерса.

— Что вам нужно? Вы же не собираетесь сейчас рассказывать мне все обо мне?

Капитан не замечал нетерпения пленницы, он также основательно продолжал:

— За время командировки на базе «ДК-15» оказала медицинскую помощь участникам экспедиции. Провела обследование местных племен, произвела вакцинацию, работала над изучением новых форм болезней и вирусов. Девочка, ты почти ученый… Я даже смотрел список твоих работ.

— Что вам нужно? — опять спросила Лиса.

— Не торопись… — холодно сказал капитан. — Ты стоишь много денег. Но, клянусь дьяволом, я испорчу тебе шкурку, если не станешь помогать мне.

— Помогать? — удивилась Лиса и, вдруг набравшись храбрости, объявила: — Не стану.

Капитан улыбнулся.

— Да не жаль мне этих денег. Сначала ты пройдешь все круги ада, а потом я тебя выброшу в открытый космос. Хорошо?

Девушка дрожала всем телом, она понимала, что делает глупости, но твердо сказала:

— Я не буду помогать…

Родчерс перестал улыбаться. Он встал, подошел к Лисе и выпустил ей в лицо клуб табачного дыма.

— Если бы ты знала, сколько таких героев я видел в своей жизни… — произнес он. — Мне даже не интересно ломать человека. Все гуманоиды похожи. Ты сейчас не та, что была в день захвата. Ты боялась даже глаза поднимать от страха. А сейчас ты свыклась с мыслью о рабстве, ободрилась и началась игра в принципы. Марина, девочка, мне даже неинтересно как ты будешь кричать и кого звать на помощь, когда затрещат твои суставы. Неинтересно. Здесь дело в другом. Ты даже не спросила, зачем я позвал тебя…

Капитан медленно сделал затяжку и продолжил:

— Ты думаешь, если не поможешь мне сейчас, ты отомстишь за то, что я сделал на вашей базе? Я сделаю это еще и еще на других планетах. Не я, так другие. Ты думаешь мало джентльменов удачи, пославших подальше ваши идиотские законы? Мне наплевать на всех вас. Но есть вещи святые и для меня, девочка. Я не бью раненого, не стреляю в спину. А ты сейчас — стреляешь прямо туда, под лопатку… Ты, врач… Знаешь, я не буду ничего с тобой делать. Мне все равно. Я сделаю свое дело. Но не знаю, как спокойно будешь теперь спать ты. Потому что ты стала жертвой своих дурацких принципов. Я мог бы тебя заставить помочь мне, но я не хочу. Я так устал от вас, цивилизованных. Вы думаете про себя, что вы цивилизованны.