Кто эти аферисты-убийцы, пока не установлено, но, по имеющимся у автора данным, расправа с Крониным была местью за смерть криминального авторитета Вадима Ланского, с которым у Кронина были темные делишки и к смерти которого Кронин мог быть причастен. Руководил операцией по отъему у Кронина денег один американский бизнесмен, он же бывший советский эмигрант. Роль организатора убийства сыграл некий криминальный авторитет, а обольщала банкира некая молодая девушка, влюбившая его в себя и заставившая сделать неосторожный шаг. И что банкир перед смертью переписал на девушку все свое заокеанское имущество и счет ей завещал в швейцарском банке — опять же по непроверенным данным, согласно которым сохранилась копия письма банкира своему заграничному адвокату. И что выявление аферистов — вопрос времени.
И название сверху: “Звезда и смерть Виктора Кронина” — не оригинальное, но броское. И подпись: Лариса Польских.
“А ведь это труба, — спокойно говорю себе, делая вид, что читаю, сохраняя на лице безразличное, всего чуть-чуть заинтересованное выражение. — Это труба натуральная”. Я опять в долине, всадники так же неподвижно стоят, окружая меня, но жестокий ребенок, двигающий фигурки, кидает первый камешек со скалы, а за ним срывается еще один, и камнепад начинается, грозя меня раздавить. Вот, значит, каким будет мой памятник, весьма незамысловатым.
Похоже, что деньги мои швейцарские накрылись — ну не накрылись, потому что я их перевела с номерного счета мистера Кронина на счет Оливии Лански, вместе с деньгами от продажи виллы, но адвокат, прекрасно знающий меня в лицо, и номер счета наверное знает, по крайней мере, знает банк, который, хотя и не скрывает якобы тайных вкладов, но если, скажем, российская генпрокуратура запросит, то может сделать исключение. Бывали такие случаи, я слышала, и хваленая швейцарская конфиденциальность — пустой номер. Они конфиденциальность соблюдали, только когда у них деньги гитлеровской верхушки лежали, и исчезнувших в ходе войны богатых евреев, а тут расколются в два счета.
Но даже не в деньгах дело, а в том, что если соответствующие органы мной заинтересуются, то мне конец. Потому что счет на имя Оливии Лански выдаст меня с головой. И подкинь Ленчик эту газетку в ФБР и укажи, что речь идет обо мне, и как меня зовут на самом деле, и чья я жена — всё, кранты. Арестуют, выдадут России, там точно найдется кто-то, кто меня опознает как кронинскую спутницу — тот же тюменец, и второй, кореш его, и в банке кронинском я бывала, и водители его меня видели. Можно и тут отпереться — что случайно стала любовницей Кронина, прилетев на отпуск в Москву из Штатов, что после его убийства испугалась и уехала, но, хотя и нет доказательств моей причастности, поверить в это сложно. И даже если отпустят меня в итоге, то вида на жительства в Штатах лишат точно и все счета мои здесь арестуют, а без денег я даже скрыться никуда не смогу — там же, в Москве, и кончат.
Да, непростые люди обитают в городе Тюмени. Я ведь не дура, понимаю, кто скормил Ларисе Польских факты, — и понимаю, что, если я буду и дальше артачиться с Ленчиком, тот же самый человек может сообщить журналистке и мое имя, и имя Корейца заодно. И та напишет с удовольствием — в газете ей почет и слава за такой сенсационный материал, а заказчики и деньжат подкинут, тысчонку там баксов, а то и на пару тысчонок расщедрятся. Я ее понимаю, конечно, это все объяснимо — но с удовольствием повесила бы ее на доску почета, вниз головой разумеется, и набила бы рот газетой, как мои родители набивали старые ботинки, убирая на зиму на антресоли.
Знакомое почему-то имя, Лариса Польских. И тут этакое прозрение на меня нисходит, и я вспоминаю, что это та самая девица, которая давным-давно написала про тебя, что ты причастен к убийству одного деятеля шоу-бизнеса, что сам ты отпетый бандит, что еще несколько раз тебя в убийствах подозревали, только доказать не удавалось. Это как раз в самом начале нашей совместной жизни было и произвело на моих родителей такое впечатление, что мама потребовала в буквальном смысле, чтобы ушла от бандита и убийцы. Она потом еще что-то писала — мне Кореец показывал статью, вышедшую после твоей смерти, и говорил, что и после моего убийства была статья в газете, наверняка тоже ее. Но те статьи не важны, важны первая и последняя. Да, хреновую роль играет в моей жизни Лариса Польских, одни неприятности мне от нее, и серьезные притом. Я понимаю, что у нее работа такая, и бабки ей за это платят, и явно не газетные зарплату и гонорар, и что это бизнес для нее, но этот бизнес угрожает даже не бизнесу моему, а моей жизни. Что ж, мне до нее сейчас все равно не дотянуться, мне бы с этими как-то решить — но я тебя не забуду, Лариса. Можешь мне поверить, моя милая, — я тебя никогда не забуду.
Многовато козырей Ленчик припас для последнего раунда: и Виктор, и имя мое настоящее, и угроза родителям, и статейка. Может, отдать ему эти деньги? В конце концов, Кронин убит, фильм снят, и мне останется дай бог, даже без того, что в Швейцарии. Но дело в принципе, в одном принципе — к тому же прекрасно понимаю, что отдай я эти деньги, ему меня проще убить, чем оставить в живых. Не только для того, чтобы деньги отданные зажать или солидную их часть, хотя для него это самое важное, но и для того, чтобы со мной рассчитаться, отплатить за дерзкие речи и неуважение и свой авторитет беспредельщина поднять. Но беспредельщиком он может считаться только по местным меркам, и то хреновым, а в Москве бы его давно завалили.
Ну деньги он с меня возьмет, а потом и остаток попробует вытрясти — ему, как негру, только палец стоит дать, и он всю руку отгрызет. Он же шакал натуральный — как только увидит страх, начнет откусывать кусок за куском. Будь он настоящий вор — или настоящий авторитет, каким ты был, например, или истинный беспредельщик Кореец — я бы с ним так не разговаривала, он бы меня давно сломал морально, запугал и уничтожил. Но я же воспитанница твоей школы и Корейцевой, хотя напрямую никто из вас не воспитывал меня, но я была рядом — “разговоры разговаривать” умею.
Ну а если по делу — то все удары его сегодня крайне неприятные, и показывают они мне только одно. А именно то, что, выражаясь боксерским языком — недаром летала с великим любителем бокса мистером Каном в Лас-Вегас на бои, — хотя первые два раунда были за мной и ловушки, ждавшей меня в Нью-Йорке, я избежала, сейчас по очкам ведет он, и если бой будет так продолжаться и дальше, то он его выиграет. Если только я не пошлю его в нокаут, что я и собираюсь сделать через знакомых Ханли. И хотя мне нужны только Ленчик, тюменец и Виктор, меня не смущает, что, возможно, на мне будет семь трупов, а вместе с Виктором восемь. В случае их победы трупов этих будет куда больше. И потому лучше уж я их, чем они меня.
А пока пусть думает, что ничего не дает ему эта статья. Он хоть и дурак, должен понимать, что у нас с ним, так сказать, нулевой вариант — как в свое время у России с Америкой. И русские, и американцы могли в любую секунду нажать на ядерную кнопку, только на хрена — какой, к примеру, американцам смысл радоваться тому, что их ракеты упадут на Россию на минуту раньше, чем выпущенные в ответ русские боеголовки на Америку? У Ленчика есть компромат на меня, а у меня — на него, и куда более убийственный: я потерей денег и нынешним положением рискую, а он — свободой и высылкой в Россию после долгой отсидки здесь. А то и электрическим стулом, которому без разницы — Ленчиков зад жарить или чей-то еще.
— Ну так это туфта, Леонид, — говорю, подумав и делая вид, что только кончила читать. — Натуральная туфта, пустой базар, доказательств — ноль. Вот я, между прочим, тоже могла бы статейку организовать — в местной прессе, разумеется, связи-то у меня есть по Голливуду — про убийство преуспевающего бизнесмена одним нью-йоркским авторитетом, с иллюстрациями, кстати. В общем, газету оставьте себе — я лучше детектив куплю, все поинтересней и интриги побольше… Мне пора — надо будет по пути еще в книжный заехать. Счастливо!