Тюрьмы не улучшаютъ нравственности своихъ обитателей; онѣ не предотвращаютъ дальнѣйшихъ преступленій. И невольно возникаетъ вопросъ: что намъ дѣлать съ тѣми, кто нарушаетъ не только писанный законъ, — это печальное наслѣдіе печальнаго прошлаго, — но которые нарушаютъ принципы нравственности, написанныя въ сердцѣ каждаго человѣка? Этотъ вопросъ занимаетъ теперь лучшіе умы нашего вѣка.

Было время, когда все искусство медицины сводилось на прописываніе нѣкоторыхъ, эмпирическимъ путемъ открытыхъ, лекарствъ. Больные, попавшіе въ руки врача, могли быть отравлены этими лекарствами, или могли выздоровѣть, вопреки имъ; но докторъ всегда могъ сослаться на то, что онъ дѣлалъ, какъ всѣ другіе врачи: онъ не могъ перерасти своихъ современниковъ.

Но наше столѣтіе, смѣло поднявшее массу вопросовъ, едва намѣченныхъ въ предыдущіе вѣка, отнеслось къ медицинѣ инымъ образомъ. Не ограничиваясь однимъ леченіемъ болѣзней, современная медицина стремится предотвратить ихъ, и мы знаемъ, какой громадный прогрессъ достигнутъ въ этомъ отношеніи, благодаря современному взгляду на причины болѣзней. Гигіена является самой успѣшной областью медицины.

Таково же должно быть отношеніе къ тому великому соціальному явленію, которое теперь именуется «Преступностью», но которое наши дѣти будутъ называть «Соціальною Болѣзнью». Предупрежденіе болѣзней — лучшій изъ способовъ леченія, — къ такому заключенію пришла цѣлая молодая школа писателей, растущая съ каждымъ днемъ, особенно въ Италіи и представителями этой школы являются: Полетти[74], Ферри[75], Коладжанни[76] и, до извѣстной степени Ломброзо; къ нимъ же должна быть причислена великая школа психологовъ, во главѣ которыхъ стоятъ Гризингеръ[77], Крафтъ-Эббингъ[78]'), Дэпинъ[79] — на континентѣ и Маудсли[80] — въ Англіи; соціологи, въ родѣ Кэтле и его, къ несчастью, малочисленныхъ послѣдователей; наконецъ современная школа психологіи въ ея отношеніи къ индивидууму и соціальныхъ реформаторовъ, разсматривающихъ общество. Въ ихъ трудахъ мы находимъ уже готовые элементы, изъ которыхъ должно создаться новое отношеніе къ тѣмъ несчастнымъ, которыхъ мы теперь вѣшаемъ, обезглавливаемъ или посылаемъ въ тюрьмы.

Три великія первопричины ведутъ къ тому, что называютъ преступленіемъ: соціальныя причины, антропологическія и космическія.

Вліяніе послѣдней изъ этихъ причинъ до настоящаго времени еще недостаточно обслѣдовано, хотя его нельзя отрицать: Кетле (Quetelet) давно уже доказалъ ея значеніе. Изъ годовыхъ отчетовъ англійскаго Генералъ-Почтмейстера намъ извѣстно, напримѣръ, что количество писемъ, въ которыя вложены денежные знаки и которыя опущены въ почтовые ящики Англіи безъ адреса, изъ года въ годъ остается почти неизмѣннымъ. Если такой капризный элементъ нашей жизни, какъ разсѣянность по отношенію къ одному, извѣстнаго рода предмету, подчиненъ законамъ, почти столь же строгимъ, какъ тѣ, которые управляютъ движеніемъ небесныхъ тѣлъ, то тѣмъ болѣе это справедливо по отношенію къ правонарушеніямъ. Мы съ большою точностью можемъ предсказать за годъ впередъ количество убійствъ, которыя будутъ совершены въ каждой изъ странъ Европы; и если мы примемъ во вниманіе нѣкоторыя побочныя вліянія, могущія увеличить или уменьшить число убійствъ въ теченіе слѣдующаго года, то цифра нашего предсказанія будетъ отличаться еще большей аккуратностью.

Нѣсколько лѣтъ тому назадъ, въ англійскомъ журналѣ «Nature», былъ помѣщенъ статистическій очеркъ о количествѣ буйствъ и убійствъ, совершенныхъ въ Индіи, въ связи съ температурой и влажностью воздуха. Всякому извѣстно, что излишняя теплота и влажность воздуха дѣлаютъ людей болѣе нервными, чѣмъ когда температура умѣренна и дуетъ сухой вѣтеръ. Въ Индіи, — гдѣ температура иногда достигаетъ чрезвычайной высоты, а воздухъ въ то же самое время отличается необычайной влажностью, — разслабляющее вліяніе атмосферы, конечно, чувствуется въ значительно большей степени, чѣмъ въ нашихъ широтахъ. Вслѣдствіе этого С. А. Гиллъ, изъ цифровыхъ данныхъ, охватывающихъ нѣсколько лѣтъ, вывелъ формулу, которая позволяетъ вамъ, если вы знаете среднюю температуру и степень атмосферической влажности каждаго мѣсяца, предсказать съ удивительнымъ приближеніемъ къ дѣйствительнымъ цыфрамъ количество самоубійствъ и кровавыхъ насилій, которыя будутъ зарегистрованы въ теченіи разсматриваемаго мѣсяца[81]. Подобныя вычисленія могутъ, конечно, показаться очень странными людямъ, непривыкшимъ разсматривать психическія явленія въ зависимости отъ ихъ физическихъ причинъ; но факты указываютъ на эту зависимость съ такой ясностью, что не остается мѣста для сомнѣній. И люди, которымъ пришлось испытать вліяніе тропическаго жара въ соединеніи съ тропической влажностью на ихъ нервную систему, не будутъ удивляться, что именно въ подобные дни индусы склонны хвататься за ножъ для разрѣшенія споровъ, и что люди, разочаровавшіеся въ благахъ жизни, въ такіе дни охотнѣе рѣшаются на самоубійство[82].

Вліяніе космическихъ причинъ на наши дѣйствія еще не было подвергнуто всестороннему анализу; тѣмъ не менѣе, нѣкоторые факты твердо установлены. Извѣстно, напр., что покушенія противъ личности (насиліе, убійство и т. д.) возрастаютъ въ теченіи лѣта, а зимою достигаютъ максимума покушенія, направленныя противъ собственности. Разсматривая кривыя, вырисованныя проф. Э. Ферри[83] и глядя одновременно на кривыя температуры и кривыя, указывающія количество покушеній противъ личности, глубоко поражаешься ихъ подобіемъ: онѣ иногда до того сходны, что трудно бываетъ различить одну отъ другой. Къ сожалѣнію изслѣдованіями подобнаго рода не занимаются съ той энергіей, какой они заслуживаютъ, вслѣдствіе чего лишь немногія изъ космическихъ причинъ анализированы въ связи съ ихъ вліяніемъ на человѣческіе поступки.

Необходимо, впрочемъ, признать, что изслѣдованія этого рода сопряжены со многими затрудненіями, въ виду того, что большинство космическихъ причинъ оказываетъ вліяніе лишь косвеннымъ путемъ; такъ, напримѣръ, когда мы наблюдаемъ, что количество правонарушеній колеблется, сообразно урожаю зерновыхъ хлѣбовъ или винограда, вліяніе космическихъ агентовъ проявляется лишь чрезъ посредство цѣлаго ряда вліяній соціальнаго характера. Все же никто не станетъ отрицать, что при хорошей погодѣ, обильномъ урожаѣ и вытекающемъ изъ нихъ хорошемъ расположеніи духа жителей деревни, послѣдніе менѣе наклонны къ разрѣшенію своихъ мелкихъ ссоръ путемъ насилія, чѣмъ во время бурной или мрачной погоды, когда, въ придачу ко всему этому, испорченные посѣвы тоже вызываютъ общее недовольство. Я думаю, что женщины, имѣющія постоянную возможность наблюдать за хорошимъ и дурнымъ расположеніемъ духа ихъ мужей, могли бы сообщить много интереснаго о вліяніи погоды на семейное благополучіе.

Такъ-называемыя «антропологическія причины», на которыя въ послѣдніе годы было обращено много вниманія, несомнѣнно играютъ еще болѣе важную роль, чѣмъ причины космическія. Вліяніе унаслѣдованныхъ качествъ и тѣлесной организаціи на склонность къ преступленію иллюстрировано за послѣднее время столь многими интересными изслѣдованіями, что мы можемъ составить почти вполнѣ обоснованное сужденіе относительно этой категоріи причинъ, приводящихъ людей къ дверямъ нашихъ судовъ. Конечно, мы не можемъ вполнѣ согласиться съ тѣми заключеніями, къ которымъ пришелъ одинъ изъ наиболѣе видныхъ представителей этой школы, д-ръ Ломброзо[84], особенно въ одной изъ его послѣднихъ работъ[85]. Когда онъ указываетъ, что многіе обитатели нашихъ тюремъ страдаютъ недостатками мозговой организаціи, мы должны признать этотъ фактъ. Мы готовы даже допустить — если это дѣйствительно доказано, что большинство преступниковъ и арестантовъ обладаютъ болѣе длинными руками, чѣмъ люди, находящіеся на свободѣ. Опять-таки, когда Ломброзо указываетъ намъ, что самыя звѣрскія убійства были совершены людьми, страдавшими отъ серьезныхъ дефектовъ тѣлесной организаціи, мы можемъ лишь преклониться предъ этимъ утвержденіемъ и признать его точность. Но подобныя утвержденія остаются лишь заявленіемъ факта, — не болѣе того. А потому мы не можемъ слѣдовать за г. Ломброзо, когда онъ дѣлаетъ черезчуръ широкіе выводы изъ этихъ и подобныхъ имъ фактовъ и когда онъ высказываетъ мысль, что общество имѣетъ право принимать, какія ему заблагоразсудится, мѣры по отношенію къ людямъ, страдающимъ подобными недостатками тѣлесной организаціи. Мы не можемъ признать за обществомъ права истреблять всѣхъ людей, обладающихъ несовершенной структурой мозга и еще менѣе того сажать въ тюрьмы всѣхъ, имѣвшихъ несчастье родиться съ черезчуръ длинными руками. Мы можемъ признать, что большинство виновниковъ звѣрскихъ дѣяній, отъ времени до времени, вызывающихъ общественное негодованіе, недалеко ушли отъ идіотовъ по степени своего умственнаго развитія. Такъ, напр., голова нѣкоего жестокаго убійцы, Фрея, рисунокъ котораго обошелъ всю прессу въ 1886-мъ году, можетъ считаться подтверждающимъ фактомъ. Но, точно также какъ не всѣ въ Индіи берутся за ножъ въ жаркую погоду, точно также не всѣ идіоты и еще менѣе того, не всѣ слабоумные мужчины и женщины дѣлаются убійцами; такъ что самому ярому криминалисту антропологической школы придется отказаться отъ мысли всеобщаго истребленія идіотовъ, если только онъ припомнитъ, сколько изъ нихъ находится на свободѣ (нѣкоторые — подъ надзоромъ, а многіе — даже имѣя здоровыхъ людей подъ своимъ надзоромъ); а, между тѣмъ, вся разница между этими несчастными и тѣми, которыхъ отдали въ руки палача, является, въ сущности, лишь разницей обстоятельствъ, при которыхъ они были рождены и выросли. Развѣ во многихъ, въ другихъ отношеніяхъ вполнѣ «респектабельныхъ» семьяхъ, а также во дворцахъ, не говоря уже объ убѣжищахъ для умалишенныхъ, мы не находимъ людей, страдающихъ такими недостатками мозговой организаціи, которые д-ръ Ломброзо считаетъ характерными, какъ показателей «преступнаго безумія»? Болѣзни мозга могутъ содѣйствовать росту преступныхъ наклонностей; но при другихъ условіяхъ, такого содѣйствія можетъ и не оказаться. Здравый смыслъ и доброе сердце Чарльза Диккенса помогли ему прекрасно понять эту простую истину и воплотить ее въ образѣ мистера Дика.