9

Теперь воспоминания протекали сквозь сознание Билла и Джен сразу двумя параллельными потоками.

Долгий полет сквозь космическую бездну давно забывшего свое истинное имя, скорбящего Странника, везущего на звездолете пока еще проявляющее еле различимые признаки жизни тело сородича, зараженное колонией паразитов, телепатически питающихся памятью живых существ. Его осознание того, что поглощенной ранее памяти остальных — погибших сородичей — уже не хватит на то, чтобы дольше удерживать пси-паразитов спящими. Способные выживать в самых суровых условиях микроскопические создания, проголодавшись, проснутся и начнут размножаться, разносясь по вселенским просторам в поисках новой пищи. Начнут подчинять, поглощать все способные накапливать и хранить воспоминания виды живых существ во вселенной, превращая их в марионеток. Так же, как когда-то поступили со множеством обитателей родины Странника, прежде чем случайным образом удалось резко сократить их популяцию и распространение. Прежде чем в безуспешных попытках окончательно уничтожить пси-паразитов не менее случайно был найден способ их усыпить и удерживать в таком состоянии достаточно долгое время. Достаточно долгое, чтобы Странник смог найти себе преемника, который бы продолжил присматривать за тем, чтобы Спящие больше никогда не проснулись. Но подходящие живые существа во вселенной оказались не настолько распространены, как он надеялся.

Запасы поглощенной памяти почти истощились, и для удержания пси-паразитов спящими Страннику оставалось только одно — заразить ими себя и уничтожить тело сородича. Так он мог избавиться от разросшейся в давно бессознательном теле колонии пожирателей памяти и отложить момент пробуждения еще хотя бы ненадолго. Оставался последний шанс, чтобы найти мир с подходящими жизненными формами, среди которых можно было бы выбрать того, кто станет следующим тюремщиком. И Страннику улыбнулась удача. Он нашел нечто намного большее, чем искал. Не просто форму жизни. Огромную планету, населенную странными существами, когда-то развившими естественные псионические способности больше, чем удалось сородичам Странника. Огромную колонию роевых псионических разумов…

Счастливая и беззаботная жизнь Каотолла рядом с теми, кого он мог считать семьей в родном мире. Ослепительные жаркие дни, в которые никакой рой не позволял своим представителям вытягивать глаза наружу, а их желеобразные тела растекались чуть ли не до состояния широких луж и прятались в прохладных глубоких подземных пещерах, где погружались в ежедневный сон. Непроглядные темные ледяные ночи, в которые свет давали лишь далекие звезды. Но только тогда, когда небо не затягивали желтоватые ядовито-снежные тучи, осыпающие поверхность желто-зеленым пушистым снегом, порой не таящим несколько дней подряд. Иногда свет звезд затмевали две луны. В снежные ночи Каотолл с сородичами исполняли ритуальные танцы, благодаря небо за утоляющий жажду снег. В ясные лунные ночи — танцевали, радуясь прекрасному рыжеватому свету и влиянию ярких небесных луж, помогающему роям делиться, увеличивая свое количество. Холодные ночи Каотоллу, как и любому рою, нравились больше жарких дней. Периоды, когда даже ночи становились теплыми, почти никто не любил. Те, кто оставались на жаркой поверхности слишком долго, навсегда растекались, превращаясь в огромную лужу, которую позже — ночью могли поглотить вновь выбравшиеся на поверхность. Чаще всего так умирали самые древние представители каждого роя, жертвуя собой ради потомков, которым заранее оставляли все свои воспоминания. Сменяющие жаркие периоды сезоны холодных пасмурных дней, когда желто-зеленый снег мог падать с неба круглые сутки, любили все.

Прибытие Странника в мир Каотолла. Их первый контакт посредством свойственных обоим пси-способностей. Необычная внешность Странника по сравнению с народом Каотолла. Длинное узкое, покрытое твердой оболочкой, бурое непрозрачное тело и тонкие длинные лапы со множеством коготков по всей длине, удерживающие его высоко над землей. Его стремительное перемещение по поверхности, за которым медлительному Каотоллу было тяжело следить. Первый краткий обмен знаниями, пониманием, ощущениями, памятью. Глубинный страх пришельца перед последствиями возможного пробуждения пожирателей памяти, который Каотолл запомнил на всю жизнь. Так же, как и картины того, что стало с сородичами Странника. Страх за то, что подобное может произойти и с его соплеменниками, навсегда уничтожив память обо всех их радостных танцах под ночным небом, звездами, небесными лужами и рыжеватым снегом, подтолкнул тогда Каотолла к принятию предложения пришельца. К тому, чтобы тот подготовил его с сородичами к будущему принятию тяжкой ноши.

Принятие одними роями новой цели жизни и неприятие другими — с чуть ли не агрессивной реакцией на приближение к ним Странника. Раскол между ранее миролюбивыми существами, одни из которых были готовы измениться ради будущего всего живого, а другие решили сопротивляться новому до самого конца.

Обучение Странником Каотолла, делившегося новыми знаниями и умениями с поддерживающими его роями. И начало первой войны, спровоцированной прибытием принесшего с собой угрозу пришельца. Агрессивно настроившиеся против Странника рои принялись уничтожать его защитников, а тем пришлось бороться с ними. Пришлось уничтожать их ради сохранения большей части воспоминаний еще живых и, пользуясь полученными от пришельца знаниями, поглощать ценную для будущего память побежденных — отдельных особей и целых роев, присоединять ее к своей, очищая от всей агрессивности и неприятия новых целей.

Полная победа сторонников Каотолла и его последнее общение с медленно умирающим Странником. День, когда Каотоллу пришлось окончательно принять его тяжелую ношу. Когда он узнал о том, что Странник раньше тщательно скрывал. О том, к чему он не успел его подготовить. Когда, переняв от него заразу, Каотолл впервые ощутил кажущийся безграничным голод, заставляющий его поглотить остатки воспоминаний Странника, прежде чем растворить его тело пищеварительными ферментами внутри своего. День, когда он узнал о настоящей причине агрессии со стороны сородичей. О том, что Странник тайно подчинил их себе, натравив на остальных только для того, чтобы общие воспоминания всех роев постепенно объединялись в одном общем хранилище. Чтобы Каотолл был вынужден с ними бороться и в процессе становился сильнее, поглощая всю их память. Ненависть к Страннику в тот день наполнила его сознание. Ненависть и скорбь по ушедшим временам радостных танцев его народа. По разрушенным Странником устоям и спокойной жизни сородичей Каотолла.

День, когда ненависть и скорбь были побеждены голодом, вытеснившим их на задворки сознания и памяти. И когда он начал думать о составляющих своего роя как о том, что может хоть немного его утолить.

День, когда он принялся уменьшать численность своего роя. Когда остался в нем один, и его начали одолевать мысли о необходимости поглощать память других роев. Сородичи пытались с ним бороться, сражались до последнего, но проигрывали. А голод Каотолла почти не уменьшался. Только иногда случались мгновения просветления, когда приходило понимание, что так он только способствует ускорению роста спящей колонии паразитов внутри себя и уменьшает запасы воспоминаний, сокращая период до ее пробуждения. И Каотолл старался удерживать такое свое состояние как можно дольше. Учился игнорировать голод пожирателей памяти. Учился впадать в спячку на долгое время, уходить в забытье, чтобы только не думать о нем. И сначала казалось, что у него получается контролировать себя. Но затем стал замечать еще более быстрое уменьшение численности других роев, а себя — обнаруживать просыпающимся среди зеленых луж, оставшихся от новых жертв, чьи воспоминания он поглощал в периодические моменты вспышек неистового голода. Численность сородичей Каотолла уменьшалась быстрее, чем они успевали размножаться. Понимая последствия происходящего, он старался забирать побольше чужих воспоминаний, не поглощая их, не растворяя в голодной внутренней пустоте, а делая частью собственной памяти.