Нинель Александровна не стала их уговаривать, предложила подумать. Она согласна подождать, пока они примут окончательное решение, но намекнула, что есть много желающих работать в агентстве. Через два дня девушки подошли и подписали контракты.

С этого времени каждый выходной несколько модисток по установленному графику выезжали в загородную резиденцию полиции на «субботники».

Одна девушка, поехавшая на пикник в честь приезда из области высокопоставленных чиновников, отказалась выполнять кураж перебравшего спиртного гостя, дала ему пощечину и убежала с вечеринки. До дома возвращалась на попутном транспорте и больше не захотела работать в агентстве. На её место, на следующий день была принята другая особа – покладистая и без комплексов.

Нинель Александровну огорчило, что Марина, одна из лучших модисток, уволилась. Она звонила ей и уговаривала вернуться. В ответ услышала, что та лучше умрёт от нищеты и голода, чем будет исполнять желания безмозглых и тупых мусоров. Нинель Александровне в душе было жаль терять Марину. Реальная жизнь так груба и цинична, что чувствительным и гордым девушкам наверняка в ней придётся трудно. Однажды она случайно услышала разговор моделей, когда они делились впечатлениями о прошедшем пикнике.

– Хорошо вчера повеселились, не правда ли? – говорила одна из них. – Какой богатый стол! Какие угощения! Чего только не было! Я душу отвела. Икра, балыки, жаркое, манты, вино, шампанское, фрукты, конфеты, всё вкусное! Ну и мужики, тоже ничего себе. Тебе кто достался?

– За мной ухаживал кавалер в полном соку, выложился по полной программе. Есть что вспомнить.

Нинель Александровне хотелось узнать, кто говорил, но девушки разговаривали тихо и поэтому понять, кому принадлежали высказывания, было невозможно.

– А со мной был какой-то слабак. Ему долго лечиться нужно, прежде чем на девушек заглядывать. Напился, слюни распустил, руками облапил и заснул. Нет, мне не понравилось.

– А я думаю, как бы не заразиться чем-нибудь, а то сейчас всякой заразы полно.

– Мне бывший уголовник попался. Разделся, смотрю: весь татуировками расписан. На груди кающаяся Магдалина, на спине церковный собор с куполами, крестами и череп с двумя костями. Страшно стало.

– Смотри, он тебя «крестами» не наградил? Может, СПИДом болеет или сифилитик?

– Уверил, что ни СПИДом, ни сифилисом, ни гонореей не болел.

– Выходит, полиция вместе с уголовниками тусуется?

– Нам, какое дело? Уголовники у нас называются «авторитетами» или «ворами в законе». Сама полиция их побаивается, может, поэтому и приглашает к себе в компанию. Говорят, что у криминала есть всё: и деньги бешеные, и оружие. На их стороне сила. Нам этого не понять. Мне, самое главное, работу не потерять, таких денег я нигде не заработаю, а у меня двое детей, мужа нет, одной очень трудно.

– Да, сейчас такие цены на всё, просто ужас! За квартиру, за свет, за учёбу – не напастись. Продукты дорогие! Детей одной невозможно прокормить и выучить, а на работу сейчас куда устроишься? Люди с высшим образованием полы моют или к богатым господам идут няньками и домработницами работать. У всех семьи, дети. Каждый ищет свой выход. Я никого не осуждаю. Хорошо рассуждать о чести и порядочности людям независимым и богатым. А поставь их в наши условия, и они поступят точно так же. Жить-то все хотят. Сейчас одни процветают в роскоши, другие прозябают в нищете. Вот, Маринка, осталась со своей гордостью и независимостью один на один с жизнью. У неё нет мужа, больной ребёнок. Я встречала её. Она такая погасшая, грустная. Жалко, говорит, хорошую работу потеряла, теперь приходится в нескольких местах работать, чтобы свести концы с концами. Но упрямая, говорит, всё равно не вернусь к вам. Ей Нинель Александровна домой звонила, уговаривала.

– Да, жалко Марину, может, повезёт, встретит хорошего человека, – с сочувствием в голосе ответила собеседница.

Глава девятнадцатая

К огромному разочарованию Нинель Александровны, Пётр Аркадьевич негативно отнёсся к идее проведения шоу с использованием ювелирных украшений из его коллекции.

Когда она заговорила о том, что как было бы великолепно, если бы он согласился дать на один вечер драгоценности для восточных костюмов девушек, муж нахмурился и сказал:

– Вот на это не рассчитывай. Не для твоих девиц создавал коллекцию и не собираюсь её демонстрировать. Это глупо и небезопасно. Слишком много желающих появилось до моих сокровищ. Ни с кем делиться не намерен. Серебро и золото принадлежат мне, и я знаю, как им распорядиться.

– Не понимаю, – обиженным тоном сказала Нинель Александровна. – Я до сих пор думала, что ювелирная коллекция принадлежит нам обоим. Ты кого имеешь в виду?

– Мне уже несколько раз забрасывал удочки насчёт своей доли сынок. Ему нужны деньги, а он не знает, где их достать. Работать не хочет, а чужое добро ему не даёт покоя.

– Володька? – глаза Нинель Александровны округлились от удивления. – Да он наркоман. Ему, наверное, не на что уколоться, для этого он ходит вокруг тебя. Какое он имеет право на нашу собственность? Ты двадцать пять лет живёшь со мной. Твой сын – отрезанный ломоть. Он не маленький мальчик, чтобы ему оказывать материальную поддержку. Откуда он узнал, что у тебя есть драгоценности?

– Узнал. Последнее время зачастил ко мне на работу. Один раз, когда меня не было на месте, пришёл, и секретарша, по доброте душевной, разрешила дождаться меня в кабинете. Открыла Володьке дверь и оставила его там. Он находился в нём два часа, заглянул в сейф. Я пришёл и вижу: сидит перед ним и рассматривает содержимое. Я чуть с ума не сошёл. Спрашиваю: – Как ты смел в кабинете хозяйничать? Почему открыл сейф? Он ответил, что шкаф у меня не очень-то сложный, что для такой богатой коллекции нужно приобрести ящик надёжнее, да к тому же, говорит, связка ключей на столе лежала. Богатая, говорит, у тебя коллекция, поделись со мной хотя бы третьей частью. Я его, конечно, выпер, секретаршу отругал, а сам теперь думаю: небезопасно такое богатство на работе оставлять. Что ему стоило, бывшему уголовнику, снять слепки ключей? Перевезу шкаф домой, поставлю квартиру на охрану. Тебе на шоу украшения не даю, нечего демонстрировать драгоценности, спокойнее жить будет. Время сейчас непонятное, подумаю, как их сбыть. Надёжней всего хранить валюту в заграничном банке.

– Уж не собираешься ли ты уехать за границу?

– Пока нет, но мысли такие приходят. Давай уедем с тобой вместе, денег нам на всю оставшуюся жизнь хватит, будем жить без проблем, где ты захочешь.

– Нет, я никуда не поеду, мне здесь неплохо.

– Да, я это чувствую, что тебе хорошо здесь, ты расцвела. Всё, что я мог, сделал для тебя: купил помещение, отремонтировал, открыл агентство на твоё имя, ты теперь на ногах твердо стоишь. Не хочешь ехать, оставайся, – обиженным тоном сказал Пётр Аркадьевич.

Самолюбие Нинель Александровны было глубоко задето. Оказывается, жизнь мужа для неё потемки. Володька ходит к нему на работу и вымогает драгоценности, а сам муженёк подумывает о том, как бы уехать за границу. А сама? Она ведь тоже давно живёт отрешённой от него жизнью. Что их связывает? Общая квартира, фамилия, быт, старые привычки. С тех пор, как Нинель Александровна узнала страстную любовь Игоря Семёновича, они с мужем разошлись по разным спальням. Пётр словно догадывался об истинной причине отчуждения, становился хмурым и замкнутым. За три дня до убийства перевёз сейф домой и поставил его в кабинете.

Глава двадцатая

Князев работал на месте скоропостижно скончавшегося Конева Олега Ивановича. Принципиальность Конева в отношении исполнения законов была хорошо известна всем сотрудникам районного и городского отделов полиции. Он был справедливым и бескомпромиссным человеком, много лет прослужил во внутренних органах. Но времена стали меняться, кому-то не по душе стали его высокий профессионализм и человеческая порядочность. Конева потихоньку, целенаправленно «выдавливали» с должности. За последний год районный отдел подвергался всевозможным проверкам по два-три раза в месяц. Кто их устраивал и зачем, было неизвестно.