— Ну ладно, — сказал Рохелио. — Тино, наверно, нужно уже укладывать. Я пойду почитаю ему на ночь сказку.

Позже, когда Эрлинда уже легла, Рохелио вошел в гостиную. Он отпер ящик письменного стола. Деньги были там. Ровно двести тысяч песо — в том же самом конверте. У Рохелио закружилась голова. Он больше не мог копить все подозрения в себе. Нужно поговорить с Рикардо, может быть, брат что-то посоветует, как-то успокоит.

Рохелио лег в постель, но заснуть никак не мог. Он снова и снова вспоминал странное поведение Эрлинды и приходил к неутешительному выводу — жена скрывает от него что-то очень серьезное.

ГЛАВА 41

В этот день в доме банкира Хасинто Менендеса был гость. Это был уже известный читателям сеньор Феликс Наварро. Поскольку в его планы входило открытие представительства своей компании в Гвадалахаре, он обратился в банк «Кредито насьональ», чтобы открыть в нем свой счет. Банкир Менендес был польщен тем, что у него появился такой солидный и выгодный клиент. Чтобы показать Наварро свое особое уважение, Менендес назначил ему сегодня встречу у себя дома.

— Приходите к нам домой, дорогой сеньор Наварро. Вы окажете честь мне и моей супруге.

Вот почему Феликс оказался в то утро в гостиной Менендесов, когда слуга доложил о приходе Каролины. В этот момент банкир говорил по телефону из своего кабинета, и гостя оставили на попечение доньи Консепсьон.

Феликс всегда отличался учтивыми манерами в общении с дамами. Когда он услышал, что к донье Консепсьон пришла подруга, он сказал:

— Уважаемая донья Консепсьон, я ни в коем случае не хочу помешать вам. Вы можете смело оставить меня здесь, я как раз собирался просмотреть сегодняшние газеты.

Консепсьон вышла в холл и хотела предложить Каролине пройти в другую комнату. Но когда Каролина услышала, кто у подруги в гостях, у нее разыгралось любопытство и она попросила провести ее в ту же гостиную, где сидел Феликс. Ей показалось, что лучше всего совместить оба дела: сообщить подруге важную новость и заодно познакомиться с известным бизнесменом, о котором столько судачили в городе. Если бы Каролина знала заранее, к каким это приведет результатам, она ни за что не стала бы затевать свой разговор при Феликсе, но ей это даже в голову не приходило.

Таким образом, обе дамы оказались в той же гостиной, что и сеньор Феликс Наварро. Дамы попросили прощения за то, что несколько минут посвятят приватной беседе. Сеньор Наварро охотно их извинил со свойственной ему любезностью. Сам он в это время сосредоточенно изучал биржевые новости, помещенные в утренней газете. И вполне возможно, он так и остался бы сосредоточенным на биржевых новостях, если бы его чуткий слух не уловил в разговоре женщин имени Розы Дюруа.

— Ты можешь себе представить, Кончита? — возбужденно говорила Каролина. — Вхожу я в ювелирный салон сеньора Ластра и на самом видном месте вижу то самое колье Розы Дюруа, про которое ты мне говорила.

— Как то самое? Не может быть! — чуть не подпрыгнула Консепсьон, несмотря на свои внушительные пропорции.

— Точно тебе говорю, то самое. Серебряное, с изумрудами и с большим рубином. А цена знаешь какая?.. — и она наклонилась к самому уху Консепсьон и что-то тихо сказала. На лице жены банкира отразилось почтительное изумление.

— Но постой, — произнесла она. — Тут что-то не так. Она же не могла его взять и продать. Ее столько раз уговаривали, а она ни в какую не соглашалась.

— В том-то и дело, — горячо заговорила Каролина. — Если говорила, что не продаст, а сама продала, значит, что-то случилось. А что именно? Значит, ей срочно нужны были деньги.

— Да, пожалуй, ты права. — Донья Консепсьон, которая соображала не очень быстро, с уважением посмотрела на свою более молодую подругу.

— Я думаю, что через несколько дней мне удастся это узнать, — задумчиво сказала Каролина.

Консепсьон вдруг спохватилась:

— Послушай, я как-то не сразу сообразила. Ты говоришь, что колье выставлено на продажу? То есть я смогу его купить?

— Ну да, именно потому я к тебе и прибежала.

— Постой, мне все-таки не верится. А вдруг это не то самое колье, а нечто подобное?

— Ты за кого меня принимаешь? — обиделась Каролина. — Что я, по-твоему, в камнях не разбираюсь, что ли? Не веришь — поезжай сама и посмотри.

— Это мысль, — задумчиво протянула Консепсьон. — Хотя что толку просто так ездить. Если это оно, нужно сразу покупать.

— Так купи, кто же тебе мешает?

— Ты понимаешь, цена уж очень высокая. Если я куплю его из своих средств, у меня ничего не останется. Так что придется, к сожалению, просить деньги у Хасинто.

— Ну, мне кажется, это не проблема. Он тебе ни в чем не отказывает.

— Когда-то это было так, а в последнее время такие скандалы устраивает. — Она оглянулась на Феликса и понизила голос: «Я, говорит, один в этом доме работаю, а все остальные сидят на моей шее, и ни слова благодарности от них не дождешься».

— Так прямо и заявляет? — изумилась Каролина.

— Так и заявляет, — горестно вздохнула Консепсьон.

— Ну, подруга, что-то он у тебя разбаловался. Пора тебе им заняться.

— Я тоже так считаю, — усмехнулась Консепсьон.

Теперь, когда новость была сообщена, Каролину больше интересовал привлекательный мужчина, сидевший в кресле и листавший газету. Она устремила на него самый зажигательный взгляд из своего арсенала и произнесла уже громким голосом:

— Консепсьон, ты не попросишь принести немного мартини со льдом? Я уверена, что господин Наварро тоже с удовольствием выпьет.

Феликс в ответ внимательно посмотрел на молодую женщину и решил, что она достойна внимания. Вслух он сказал:

— Я с удовольствием выпью, пока мы ожидаем сеньора Менендеса. Как только он закончит разговор и получит для меня необходимую информацию, мне придется отправляться по делам.

Консепсьон теперь тоже ждала, пока муж закончит деловые разговоры и она сможет поговорить с ним о намеченной покупке.

Она позвонила горничной и попросила принести мартини. Феликс с удовольствием разглядывал Каролину, которая, приняв соблазнительную позу, вступила с ним в светскую беседу.

— Мы все так рады, сеньор Наварро…

— Называйте меня, пожалуйста, Феликс, — перебил он ее.

— Благодарю вас. Мы все так рады, Феликс, что вы вскоре сделаетесь членом нашего общества. Такие люди, как вы, — энергичные, деловые, думающие — нам нужны.

— В самом деле, сеньор Наварро, — вставила Консепсьон. — Мы все от души надеемся, что вы будете проводить в Гвадалахаре больше времени. Наверно, вы не вечно будете жить в гостинице.

— О, в таком случае Феликсу, вероятно, понадобится дом. Я могу быть в этом вам полезна, — сказала Каролина. — Совсем недавно в результате развода мне пришлось въехать в новый дом. Конечно, это стоило мне многих хлопот. Но зато я могу вам порекомендовать хорошего декоратора по интерьерам.

— Благодарю вас, сеньора Рокас.

— О, пожалуйста, называйте меня Каролина.

— Благодарю вас, Каролина.

— Кроме того, я могу вам порекомендовать замечательную фирму по продаже недвижимости, которую возглавляет мой хороший друг Эрнандо Тампа.

— Большое спасибо, — ответил Феликс. Каролина не знала, что имя Эрнандо Тампа не вызвало у Феликса большого восторга. Впрочем, он подумал, что, если бы Эрнандо и впрямь удовольствовался тем, чтобы быть «хорошим другом» Каролины, это было бы неплохо.

— Кстати, Феликс, — вновь начала Каролина. — Вы уже получили приглашение на наш благотворительный бал?

— Да, донья Консепсьон была так добра, что вручила мне приглашение, и я приму участие с превеликим удовольствием.

— Вот это я понимаю, — обрадовалась Каролина. — Я уважаю людей, которые не замыкаются в четырех стенах, а принимают участие в жизни общества. Кроме того, я уверена, что вы прекрасно танцуете.

— Мне не хочется хвалиться, — сказал Феликс, — но я надеюсь продемонстрировать вам свое умение. И для этого прошу вас уделить мне хотя бы один танец.