Дульсе шла по улице и не подозревала, что является объектом пристального внимания человека, который следовал за ней, хотя и в некотором отдалении. У этого парня были светлые курчавые волосы, довольно смазливые черты лица, но в его улыбке было что-то зловещее.

Дождавшись, пока девочка остановилась у какого-то прилавка со сладостями, мужчина догнал ее и встал рядом с ней.

— Привет, Лус Мария! — развязным голосом обратился он к ней. — Неужели не узнаешь старого знакомого?

Дульсе отозвалась: «Добрый день!», а потом посмотрела на него повнимательнее. Разумеется, узнать она его не надеялась, но все же вид этого человека показался ей несколько странным. Он отличался от остальных маминых знакомых, хотя ей трудно было бы сказать, чем именно.

Херувима этот взгляд ничуть не смутил. Он так же бесцеремонно продолжал.

— Нехорошо, малышка, забывать приятелей. Ну, как поживает твоя мамочка?

— Спасибо, она поживает хорошо, — осторожно ответила Дульсе.

— Хорошо, говоришь? Ну и славно. Значит, тебе нетрудно будет передать ей привет от друга Лало и вот это письмецо. — С этими словами он вытащил из кармана конверт без марки, на котором было только написано: «Госпоже Розе Дюруа».

Дульсе все это показалось каким-то необычным. Почему этот мамин знакомый не отдал Розе конверт сам? А впрочем, может быть, он собирался это сделать, но увидел Дульсе на улице и решил сэкономить себе время. Может быть, это какой-нибудь заказ на букеты. Ну да, скорее всего этот парень работает посыльным в какой-нибудь фирме, подумала Дульсе. Конечно, девочка еще не разбиралась в тонкостях сословных различий, несмотря на наставления тети Кандиды, но чутье подсказывало ей, что этот человек вряд ли относится к той же категории людей, что ее отец или новый мамин знакомый, сеньор Наварро. Но отказаться выполнить просьбу ей было неловко.

— Хорошо, я передам маме, — сказала она. — А сейчас простите меня, я должна идти. Меня ждут.

— Иди, иди, красавица, — усмехнулся Херувим. — И не забудь передать мамочке, чтобы она не мешкала с ответом.

С этими словами он насмешливо поклонился девочке и зашагал в другую сторону. Дульсе даже не успела заметить, куда он свернул.

Дома Дульсе ждал обед и расспросы Томасы о школе. Кое-как она с этим справилась. А вот вопрос с хором так просто было не решить. Дульсе поняла, что визита к врачу ей не избежать, но что она там скажет?

Когда Роза пришла домой, Дульсе протянула ей письмо.

— Мамочка, это тебе твой знакомый передал.

Роза посмотрела на конверт. Почерк был совершенно незнакомый.

— Какой знакомый? — спросила она.

— Он сказал, что его зовут Лало. Он сам подошел и поздоровался со мной.

— А какой он из себя?

— Обыкновенный, довольно молодой. Волосы светлые. Еще зубы желтые. Какой-то он немного странный.

Роза похолодела.

— Что он тебе сказал? — встревоженно спросила она.

Дульсе смутилась. Как могла, она попыталась пересказать свой разговор с незнакомцем.

— Подожди, ты говоришь, что он тебя узнал? Так ты его раньше видела?

Дульсе смутилась еще больше.

— Мамочка, я не знаю. Может быть, видела мельком, но забыла. А может быть, и нет. Во всяком случае, я его не узнала.

Роза поняла, что дальше спрашивать бесполезно. Она взяла письмо, сказала Томасе, что есть сейчас не хочет, и пошла наверх в свою спальню.

Там Роза дрожащими руками вскрыла конверт. Письмо гласило:

«Известные вам лица хотели бы получить от вас двадцать пять миллионов песо. В этом случае вам гарантируется полное молчание касательно известной вам информации. Деньги должны быть переданы не позднее чем через два дня. О способе передачи сообщим дополнительно. В противном случае информация попадет всем заинтересованным лицам. Подумайте о своей дочери».

Подписи не было.

Роза пошатнулась и почти упала на кровать. Письмо выпало из ее рук на пол. Роза попыталась поднять его и снова начала вчитываться в строчки, написанные печатными буквами, которые расплывались перед ее глазами. Но ничего нового ей прочитать не удалось. Неслыханные, невозможные требования были сформулированы весьма четко.

Особенно потрясло Розу то, что преступник обратился к ней через ее дочку. Несомненно, это была часть психологического давления. Они ясно давали понять, что в курсе всех Розиных дел, знают членов ее семьи и не остановятся перед тем, чтобы причинить ей вред.

«Я этого не вынесу», — подумала Роза. Ей пришло в голову, что надо немедленно обратиться в полицию. Ведь шантаж — уголовное преступление. Этого ужасного человека найдут и посадят в тюрьму.

Да, но он сам сказал, что действует не один. У него наверняка есть сообщники. Так что поимка одного этого типа Розу не спасет. И кроме того, если Роза обратится в полицию, ее годами скрываемая тайна выйдет наружу.

Двадцать пять миллионов песо? Где взять такие деньги? Разумеется, цветочный салон приносил Розе доход, но столько свободных денег у нее не было.

Что же делать? Придется что-нибудь продать. Собственно, слово «что-нибудь» для этого не подходило. Единственной драгоценностью Розы, за которую можно было выручить большие деньги, было колье Паулетты.

Роза отперла небольшой сейф, стоявший в ее спальне, где она хранила важные документы, и достала оттуда футляр, выложенный бархатом. На темном бархате сверкали и переливались камни, вставленные в великолепно выполненную оправу из массивного серебра. Это колье было старинной драгоценностью, которая перешла Паулетте от ее бабушки. Это произведение искусства работы испанских мастеров было, по всей вероятности, выполнено в конце семнадцатого или в начале восемнадцатого века. Хотя камни — несколько крупных изумрудов и великолепный рубин — были явно с Американского континента. Роза очень дорожила этим подарком матери. Когда Паулетта подарила дочери это колье, она просила только об одном: не держать это украшение взаперти в каком-нибудь банке, а носить его.

— Ты знаешь, дочка, говорят, что, когда камни соприкасаются с телом человека, они дышат и приобретают волшебную силу. Носи их, пусть они принесут тебе счастье. А кроме того, когда ты будешь надевать это колье, ты каждый раз будешь вспоминать меня.

Действительно, старинное украшение удивительно шло Розе, подчеркивая ее необычную красоту. Она надевала его по разным торжественным случаям, и ее друзьям оно было хорошо знакомо. Такое уникальное украшение вызывало большой интерес. Богатые дамы Гвадалахары могли похвалиться многими дорогими камнями, но такая старинная драгоценность, пленявшая изяществом и мастерством, была большой редкостью. Многие обращались к Розе с просьбой продать колье, предлагая большие деньги, но Роза всегда отказывалась. Поскольку она не скрывала, что эта вещь подарена ей матерью, такой отказ никого не удивлял. Хотя, например, супруга банкира Менендеса постоянно просила своего мужа купить у Розы это колье и до сих пор не оставила этой надежды.

Роза знала, что за это колье она получит даже больше, чем требуемые двадцать пять миллионов. Но мысль о том, что придется расстаться с подарком матери, больно ранила ее. Роза сидела на постели и чувствовала себя не успешной деловой женщиной, как было еще пару недель назад, а слабой, беззащитной и нерешительной. Ей вдруг чуть ли не впервые за много лет захотелось прислониться к надежному мужскому плечу и предоставить решать все проблемы кому-то другому.

Она вспомнила пылкий взгляд Феликса Наварро, обращенный к ней во время их расставания накануне. Он явно был настроен серьезно. Розе стоило большого труда удержать его от разговоров на слишком личные темы.

«А что, если бы я вышла замуж за Феликса? — спросила сама себя Роза. — Тогда, безусловно, он бы настоял на том, чтобы взять на себя решение всех проблем». Брак с Феликсом означал бы отъезд из Гвадалахары, прочь от низких шантажистов. Но думать о браке было бессмысленно, поскольку самой Розе слишком хорошо было известно ее семейное положение.

Тем не менее Томаса много раз уговаривала Розу довести начатое дело до конца и официально развестись с Рикардо. В конце концов, это, вероятно, можно сделать без огласки, если найти хорошего адвоката. Можно на время уехать из города, пока не будет вынесено судебное решение, и обратиться в суд не здесь, а в другом месте. Кто знает, возможно, Рикардо будет рад тому, что сможет без помех начать новую жизнь.