– Давай, делаем вид, что мы влюбленные, – скомандовал Грек.

Обняв девушку за талию и чуть заваливаясь на нее, зарываясь лицом в волосы, он вывел Наташу на улицу, Поравнявшись с "Опелем", Грек выпрямился – в машине никого не было. Он взялся за ручку, дверца была не заперта.

– Залезай, – сказал Грек и сам сел за руль.

Завести машину без ключей зажигания было нетрудно. Этому его обучил Рязанов.

Дом, в котором жил Грек, имел два подъезда с разных сторон. Если его ждут, то, наверное, у его подъезда, а не с противоположной стороны. У Виктора были хорошие отношения с соседом по балкону Николаем Илларионовичем. Правда, время было позднее, но…

– Извините, пожалуйста, – сказал Грек, – ключи потерял. – Разрешите мне через балкон перелезть?

– Не боитесь? – спросил сосед, пропуская их в квартиру.

– Высоко все же.

– Боюсь, – честно ответил Грек, – но что делать, очень хочется спать.

Он боялся лишних расспросов. Сосед был знаком с его женой. Но тот вел себя корректно. Вероятно, потому что был старым холостяком.

– Прекрасно вас понимаю, – одобрительно сказал Николай Илларионович, оглядывая Наташу, – обидно в такой ситуации потерять ключи. Когда спать хочется, – добавил он, открывая балконную дверь.

Теплый ветер ударил в лицо. Внизу светились разноцветные огни большого города. Виктор на мгновение улыбнулся какому-то детскому воспоминанию, кольнувшему из глубины памяти. Ему вдруг показалось, что все это когда-то было.

– Мне очень страшно, – как-то по-детски сказала Наташа.

– Другого выхода нет, хватаясь за перегородку и перекидывая ногу на свой балкон, успокоил Грек. – Очень быстро. Раз и два. Давай руку.

– Он схватил Наташу за руку и при помощи соседа перетащил к себе.

– Всего хорошего, – напутствовал сосед, уходя.

– Спасибо, крикнул ему вслед Виктор.

Балконная дверь была закрыта, но Виктор влез через форточку и впустил Наташу.

– Это наша спальня, – неизвестно зачем объяснил Грек.

– Да уж вижу, – ревниво сказала Наташа, – хорошая спальня, импортная. Хорошая спальня, – повторила она и, раскинув руки, упала лицом на кровать, затем перевернулась на спину, – когда-нибудь у меня тоже такая будет, – мечтательно сказала она.

При виде Наташи, лежащей на кровати, Виктор вдруг испытал угрызения совести. Он вспомнил, что Марина всю ночь отстояла у дверей мебельного магазина в очереди.

– Пойдем, я покажу тебе квартиру.

Наташа поднялась с постели.

– Это детская комната. Кухня. Это вроде гостиной.

– Неплохо, – равнодушно сказала Наташа. – У твоей жены есть вкус. Я смотрю, картинки висят на стенке, веревки художественные.

– Это называется макроме.

– Понятно. Если бы еще съесть чего-нибудь.

– Есть борщ и рис. Что будешь?

– И то, и другое.

– Все в холодильнике на кухне. Давай, займись, а я пока позвоню.

Виктор пошел в гостиную и сел у телефонного аппарата. Если он сейчас позвонит по телефону, который дал ему Яша Грек, они тотчас же приедут и испортят предстоящую ночь. И вообще неизвестно, чем все это закончится… В то же время, необходимо было позвонить и рассказать Яше, что произошло. Янычар вполне мог свалить убийство Коростыля на него; ему поверят – побои, как говорится, налицо, если уже не позвонил. Как он сам не сообразил сделать это сразу же, хотя ему тогда было не до этого. Все равно он уже опоздал.

Виктор набрал номер Рязанова, но тот, если был дома, вероятно, уже спал, отключив телефон. Грек положил трубку и прошел на кухню. На столе дымились две тарелки с рисом.

– А борщ? – спросил Виктор.

– Да ну, какой борщ, ночь на дворе.

– Ну, как знаешь. Выпить хочешь?

– Не мешало бы, после такой нагрузки.

Виктор достал из настенного шкафа бутылку медицинского спирта.

– Больше нечего, – сказал он, – извини.

– Это откуда? Старые запасы?

– Жена с работы принесла. Они им приборы протирают. Грек поставил на стол рюмки, налил до половины и разбавил водой из чайника.

– Будь здорова, чтобы все обошлось.

Наташа кивнула. Выпили. Стали есть рис.

– Прямо как в Китае, – сказала Наташа, – без хлеба. Хлеба-то у тебя нет?

– Извини. Ты что, была в Китае?

– Подруга мотается туда челноком. Она здесь на рынке торгует.

– Ну и как?

– Нормально, довольна. На тыщу баксов – тыща прибыль.

– А ты чего же теряешься?

– Пробовала один раз. Половину шмоток не продала, еле с долгами рассчиталась.

– Еще выпьешь?

– Давай.

Грек наполнил рюмки, разбавил водой.

– Ты извини, – сказала Наташа, – из-за меня попал в такое положение.

– Ладно уж, – махнул рукой Виктор. Не стоило обвинять девушку, с которой предстояло лечь в постель.

– Я уберу сейчас.

– Ладно, утром уберем.

– Тогда я в ванную, можно?

– Давай, потом я пойду.

Виктор остался один, закурил. Завтра он передаст героин, и одной проблемой станет меньше. Опасность представлял Янычар. Яша не простит ему предательства, а значит, он должен избавиться от свидетелей. До утра, впрочем, можно не волноваться. Дверь он запер на два замка. А утром он потребует, чтобы Яша приехал лично. При нем Янычар ничего не сможет сделать. Как быть с Бахтиным?

Как ни старался Грек додумать эту мысль, он не мог. Шум падающей воды из ванной не давал ему сосредоточиться. Он невольно вспомнил, как стояла Наташа под струями воды. Виктор поднялся, подошел к ванной комнате и взялся за ручку. Дверь была не заперта. Увидев его, Наташа закрыла руками груди и так стояла, не двигаясь и ничего не говоря. Виктор взял в руки мочалку и стал намыливать Наташу. Девушка улыбнулась и, сделав шаг, вышла из под душа. Грек взял левой рукой ее за плечо, правой стал, едва касаясь, натирать ее груди, плечи, живот. Наташа стояла, закрыв глаза, и улыбалась. Виктор стал тереть сильнее: бедра, ноги. Повернул ее лицом к стене, стал намыливать спину. Сгибая поочередно ноги в коленях, вымыл ступни. Вновь повернул к себе лицом, стал намыливать низ живота. Наташа застонала.

Виктор Грек взял ее в ванной под струями воды, но завершение этого было не так хорошо, как то, что ему предшествовало.

В эту ночь Виктору ничего не приснилось. Утром он долго не мог сообразить, где находится, открывал и закрывал глаза, засыпал и вновь пробуждался. Наташа прерывисто дышала ему в плечо, рука ее лежала у Виктора на животе. По мере того, как сознание возвращалось к нему, он чувствовал беспокойство.

Виктор Грек осторожно снял руку девушки с живота, поднялся и прошел в ванную. Долго чистил зубы, стоял под горячим душем. Когда он вышел, Марина сидела в спальне на пуфике, закуривая сигарету. Руки ее тряслись. Виктор почувствовал, как все у него оборвалось внутри. Это был конец. Она сказала:

– Ты встревожил меня своим приездом и расспросами, я, собственно, поэтому и приехала. Не думай, что я хотела тебя проверить.

– Я тебе все объясню, – сказал Виктор.

– Нет уж, милый мой, уволь. Я все поняла. Не хочу слушать твое вранье. Как, кстати, девочка, лица не вижу, ничего?

Наташа спала или делала вид, что спит, зарывшись лицом в подушку.

– Сколько ей лет?

– Девятнадцать.

– Твой любимый возраст, да? Как же ты так долго скрывал свои склонности?

– Ты ничего не знаешь. Я все объясню тебе. Так сложились обстоятельства.

– Достаточно, – сказала Марина.

Она поднялась и, обойдя Виктора, как столб, вышла из спальни. Грек пошел за ней. На кухне Марина сказала, указывая на неубранную посуду:

– Смотри-ка, ты даже кормил ее тем, что я для тебя приготовила.

Виктор попытался что-то сказать, но Марина движением руки остановила его.

– Я сейчас уйду, – сказала она, – поеду в деревню. У меня к тебе одна-единственная просьба: когда мы вернемся, тебя здесь не должно быть. Это моя квартира.

– Марина, я люблю тебя, и мне некуда ехать.

– Меня это не интересует, а о любви мне больше никогда не говори. Все, прощай.