Ничего удивительного, Найрин. Я ведь из другого мира.

Улыбнувшись, я пожал плечами.

Так почему не стоит открывать эту хрень? Что с ней не так?

«Помнишь магию, которая всех усыпила? Тогда Фахиса напугала убийцу, пробравшегося в нашу комнату».

Ага. Открою коробочку, и все уснут. Полезный инструмент.

Взяв новое приобретение, отложил влево.

Следующим на свет выбрался золотой диск, свободно умещающийся в ладони. И? Эта штука для чего?

«От неё тоже веет магией, господин», – произнесла ханира, – «но какой – определить не могу. Тебе стоит поинтересоваться у какого-нибудь мага. Но я не чувствую в диске какой-либо опасности».

Хорошо. Непонятная штука устроилась рядом с коробочкой.

Нащупал в отдельном кармане гладкие трубки и выудил их вместе с каким-то медным полым цилиндриком да чёрным лакированным футляром. Взяв его, осмотрел со всех сторон. Вроде обычный футляр.

Найрин?

«Опасности нет, господин».

«Есть»,

– вклинилась Садара.–

«Я чувствую яд».

Ладно. Мы всё равно проверили, что отрава для меня не опасна.

Пожав плечами, я отщёлкнул крышку футляра. Внутри, в специальных выемках, покоились четыре дротика – одна пустовала. Значит, в меня этим попали. Я перевёл взгляд на трубки и медный цилиндр – а это духовое оружие. Разобранное. Кхм. Азам сидел на крыше на довольно приличном расстоянии от меня, а трубка – это не лук и не арбалет – с двухсот шагов хрен попадёшь в цель с первого же выстрела. Да и попадёшь ли? Аборигены Южной Америки, Африки и Малайзии – профи в этом деле – и то подбирались к добыче (или к нарушителям границ) как можно ближе, чтобы поразить цель наверняка. А тут… да и дунуть нужно от души, чтоб дротик преодолел такое расстояние. Я сомневаюсь, что лёгкие Азама были способны на такое.

Подняв с покрывала трубки, я внимательно их осмотрел. Абсолютно одинаковые и имеют пазы. Вставив одну в другую, я осторожно повернул их вокруг оси в противоположные стороны. Щелчок – есть контакт. Повторил процедуру с оставшимися трубками. Ну вот, смертоубийственная флейта готова.

Взяв в руку цилиндр, я повертел его пальцами, поднёс к глазу, посмотрев сквозь отверстие.

Найрин, чувствуешь какую-нибудь магию?

«Нет, господин».

Хм. А если так? Я насадил цилиндр на конец трубки.

«Есть магия, господин! Но очень слабая. Телепортационная магия!»

Интересно! Если предположить, что дротик, пролетая сквозь цилиндр, телепортируется к жертве… Н-да. Теперь понятно, как ядовитый снаряд преодолел световой барьер.

Говоришь, магия слабая?

«Да, господин».

То есть, если я вставлю дротик и дуну в трубку, тогда, вероятно, цилиндр растеряет силу?

«Скорее всего».

Тогда… я вытащил насадку с трубки и разобрал флейту. Всё это вместе с футляром и дротиками нафиг ненужный для меня хлам налево – к кинжалу и отмычкам.

Так. Что ещё в сумке? Всё? И никаких потайных карманов? Не верю! Ещё в погребе Азам мне показался хитрецом, так что должно быть что-то ещё. Собираюсь ощупать сумку вдоль и поперёк…

«Не утруждай себя, господин»,

– вновь вклинилась Садара.–

«Потайной карман есть, но он уже пуст».

Объясни. Я нахмурился.

«Ещё в погребе мы с Фахисой обыскали сумку Азама. Я разрешила Фахисе забрать амулет из потайного кармана».

Ну, хорошо. Я пожал плечами. Уверен, ты не стала бы это делать просто так, без причины. Но хочется узнать, что это за причина.

«Фахиса нашла амулет и сказала, что заберёт его. Я сначала воспротивилась, но стерва объяснила, что это амулет связи, и что через него она, возможно, найдёт заказчика».

Ясно. Что ж, значит, я правильно решил, отправив её по следу джадугяра. Есть ещё что-либо, что мне стоит узнать?

«Нет, господин».

Ну, хорошо.

Расстегнув рюкзак, я положил в специальные карманы магические артефакты. Затем принялся складывать одну за другой ненужные вещи обратно в сумку Азама. Когда очередь дошла до кинжала убийцы, я остановился. Поразмыслив, решил оставить клинок себе – может, и пригодится. Не всегда же рассчитывать на магию. К тому же я до сих пор помню, как встретился с Садарой, когда она ещё не была привязана ко мне и намеревалась сожрать будущего господина. Я ухмыльнулся. Мои магические способности в те времена оставляли желать лучшего, так что спасся я благодаря везению и прихваченному с Земли складному ножу. Так что да – пусть кинжал останется при мне. С этими мыслями я прицепил ножны к поясу слева – правая рука всё равно привычна к мечу. Попробовал достать клинок, чтобы проверить, насколько оружие удобно размещено и легко ли обнажается. Деревянная полированная рукоять села в ладонь как влитая. Кинжал свободно скользнул из ножен, блеснув режущей кромкой в свете ламп – вся прочая поверхность клинка оказалась матово чёрной. Ох! Это прям любовь с первого взгляда! Мой любимый цвет! Не оружие, а мечта. Жаль, не керамбит

15

, но и так сойдёт.

«А я, господин?»

– подала голос Найрин.

А что ты?

«Разве я – твой меч света – не мечта?»

Най, хватило мне в своё время ревности Алаи! Теперь ещё и ты начнёшь ревновать… к кинжалу!

«Най…»,

– ханира вздохнула.–

«Как мило ты меня назвал, господин».

Дурдом, блин!

«Господин…»

Я закатил к потолку глаза. Что, Садара?

«А меня… меня тоже как-нибудь мило назови».

Я бессильно рухнул на кровать. Ну и что прикажешь делать? Молчать? Обидится. Даришь печенюшку одной, не забудь и о другой. Но тут полная засада! Как мне её назвать, чтоб было мило и коротко? Не Дарой же – принцессой Хаоса

16

, невзирая на то, что все викары его порождения.

Садара, прости. Но в голову ничего не приходит. Прошу, не обижайся. Но Садой я тебя называть не хочу, а если буду звать Дарой, то и чувствовать себя буду странно… Прости ещё раз.

«Тебе не нужно извиняться, господин»,

– её голос прозвучал холодно – да так, что мурашки по спине побежали.

Садара, обещаю отдать тебе на съедение ещё какого-нибудь засранца, если тот попадёт к нам в плен. Как тебе такое предложение в качестве извинения?

«Всех пленных засранцев, господин. И пообещай, что постараешься брать их в плен, если это не будет угрожать твоей жизни».

Я вздохнул. Хорошо, Садара. Обещаю. На что только не пойдёшь ради своих.

В комнату робко постучали. Вот и ужин подоспел!

Вскочив с кровати, я быстро прошагал до двери и сдвинул засов. На пороге стояла черновласая кареокая девушка – на вид ей не больше двадцати лет. Одета в длинное зелёное платье, расшитое бисером и гирляндами медных кругляшей, звенящих при любом движении. В руках она держала поднос, накрытый блестящим колпаком.

– Ужин для господина демона-гладиатора, – девушка чуть поклонилась.

Её слова заставили меня поморщиться. Так и захотелось сказать ей в тон что-то вроде:

«Оооо! Надеюсь, это поджаренное сердце свежеубитой девственницы!»

Господин демон-гладиатор! Тьфу ты, блин!

– Благодарю, – я посторонился, пропустив служанку в комнату.

Та поставила поднос на кровать, развернулась и, держа руки перед собой – одна поверх другой, вновь поклонилась.

– Желает ли господин что-нибудь ещё?

Надо бы оскалиться и прорычать:

«Твоей сочной печени!»

– Нет, не желает, – я мотнул головой. – Ты свободна.

– Как будет угодно господину, – она юркнула к выходу, прозвенев украшениями платья.

– Чёрт бы побрал того урода, раскрывшего на открытии турнира всему Дархасану мой секрет! – процедил я сквозь зубы и захлопнул дверь.

Вздохнув и успокоившись, задвинул засов и зашагал к кровати. Надо бы поесть – живот тут же заурчал, соглашаясь с приятной и полезной мыслью.

Я поднял колпак с подноса. В нос ударил аромат мясной похлёбки, сочных жареных бараньих рёбрышек, свежих, с хрустящей корочкой лепёшек. Рот наполнился слюной. К блюдам прилагались традиционный кувшинчик с вином, украшенная вязью золотого орнамента фарфоровая чаша и белый сыр с душистой зеленью. Рядом с блюдами на подносе поблёскивали серебряная ложка и нож.