— Ты убила… — начал было старик и вздрогнул, увидев изгвазданную в крови воительницу, вышедшую из ворот кладбища. — Создатель! Ты не ранена?

— Всё в порядке, — Алая показала Фарху ладонь, остановив шагнувшего к ней деда. — Устала немного. Но с демоном покончено.

— Хвала Всеблагому Ану! Наконец-то! Пойдём. Наша община со всем радушием примет тебя. Заодно отдохнёшь и смоешь кровь.

Алая устало кивнула и последовала за стариком.

Фарх привёл её в довольно просторный двор, окружённый десятком домов, среди которых своей убогостью выделялись курятник и хлев. В середине двора широким, каменным пеньком торчал колодец. Под навесом сидели три женщины, одетые в белые платья, и взбивали палками баранью шерсть, разложенную на тёмной скатерти. Рядом с ними играли дети в какую-то игру с камешками.

— Эй, Манья! — сложив ладони перед губами, позвал Фарх, едва они с Алаей оказались во дворе общины.

Одна из женщин встала из-под навеса и быстрым шагом направилась к прибывшим.

— Долгих лет вам жизни, отец, — подойдя, произнесла она и поклонилась.

— Куда уж ещё дольше жить? — проворчал старик. — Уже девятый десяток разменял. Лучше помоги нашей гостье смыть кровь, а потом проведи её домой, пусть отдохнёт.

Фарх ушёл по делам, оставив с Алаей Манью.

Относительно обещанной платы девушка волновалась чуть-чуть. Сидела в ней слабая мысль, что её могут обмануть и не отдать обещанных жетонов. Хотя с другой стороны — зачем им это делать? Жетоны не представляли для простых людей особой ценности…

Смыв у колодца запёкшуюся кровь, и приведя себя в порядок, Алая почувствовала себя лучше. Затем Манья повела воительницу к себе в дом. Девушка переступила порог вслед за хозяйкой, после Манья тихо и аккуратно притворила за ними дверь. На немой вопрос Алаи хозяйка улыбнулась и прошептала:

— У нас дочка спит.

— У вас? — приподняв бровь, тихо спросила Алая.

— Да, муж мой с ребёнком остаётся, пока я работаю. И наоборот.

Алая кивнула, затем Манья провела девушку в небольшую гостиную и жестом пригласила гостью устроится на подушках, беспорядочно лежавших на узорчатом ковре.

— Я сейчас принесу попить и поесть.

Тут было темно. Свет еле пробивался сквозь занавешенные квадратные окна косыми лучами, в которых танцевала блестящая пыль. Алая откинулась на подушках, расслабилась и устало прикрыла глаза, наслаждаясь тенью и прохладой. Вспоминая скоротечную, но напряжённую битву с демоном, девушка волей-неволей возвращалась в мыслях к словам демона об изнасилованной возлюбленной. О том, что Масира убили люди этой общины. Глядя на старика Фарха и его дочь Манью, она не могла себе представить, что здешние люди способны на такое. Хотя дома, в своём родном мире, люди совершали и более ужасные вещи по отношению к её расе.

Хозяйка вскоре вернулась с подносом, на котором исходила паром чаша вареных белых зёрен с кусочками мяса сверху и кружка с каким-то напитком. Манья опустилась на колени и поставила поднос перед гостьей.

— Прошу, — хозяйка улыбнулась.

Еда пахла приятно, отчего живот очнулся и заурчал, а рот наполнился слюной. Взяв деревянную ложку, Алая принялась за угощенье. Довольно быстро покончив с блюдом, она пригубила напиток. Он оказался слегка сладким на вкус, горячим, но в то же время холодил язык и горло. Ничего подобного Алая никогда не ела и не пила.

— Спасибо за угощение, — произнесла она и благодарно кивнула. Её обуревали смешанные чувства, ибо не привыкла к тому, что люди относятся к ней дружелюбно.

Манья улыбнулась, взяла поднос и поднялась.

— Отдыхай. Отец скоро вернётся.

Она развернулась, чтобы уйти, но Алая вдруг заговорила:

— Скажи… ты знала Масира и Изман?

Манья замерла, а затем медленно развернулась к гостье. Алая всё поняла по лицу хозяйки.

— Масир… был младшим братом моего мужа. А Изман… моей младшей сестрой. В Масира вселился демон, он обезумел и убил мою сестру.

Проклятье! Алая замерла с открытым ртом, так и не решаясь спрашивать дальше.

— Прости. Я не знала. Иначе б…

— Ничего страшного, — Манья тяжело вздохнула.

Алае очень хотелось разузнать подробности их гибели, но она не имела права ворошить чужое прошлое и бередить чужие душевные раны. Но хозяйка сама продолжила:

— Пойдём, я покажу.

Алая без слов поднялась и зашагала вслед за Маньей. Они вышли из гостиной, прошли короткий коридор и остановились у одной из двух дверей. Манья приставила к губам палец, затем, грустно улыбнувшись, осторожно приоткрыла дверь.

В комнате, лёжа в маленькой деревянной кроватке, посапывал младенец. Рядом, устроившись на полу, спал на подушках мужчина.

— Дочку мы нарекли именем Изман, — прошептала Манья. — Она родилась год назад. Муж в ней души не чает.

Алая промолчала. А что ещё ей оставалось? Сказать, что муж гостеприимной хозяйки, возможно, в прошлом убил собственного брата и изнасиловал сестру Маньи? Нет. Не её это дело. Пусть уж лучше живут счастливо…

Солнце клонилось к горизонту, постепенно окрашивая небо в цвета пламени. Светившаяся тёплыми боками башня хозяйки Таргин возвышалась вдали. Алая уверенным шагом продвигалась к цели. А перед мысленным взором стояла картина: мирно спящие в одной комнате отец и дочь. Сказал демон правду? Или солгал? Это уже не имело значения. Если муж Маньи действительно повинен в смерти собственного брата и Изман, то, возможно, он теперь изменился. Как бы там ни было, Алая не считала себя вправе разрушать чужую семью из-за слов какого-то демона…

Глава 5

Звёзды одна за другой загорались в небе. Пора было Алае озаботиться ночлегом.

Глаз Ану, как здесь называли сияющий ночной вихрь, медленно выплывал из-за горизонта. Алая никогда прежде не видела подобной красоты, поэтому вновь и вновь останавливалась, дабы полюбоваться невероятным зрелищем. Она хоть и прибыла сюда из другого мира, тоже верила, что это Око Создателя. А чем ещё может быть такая красота?

Эх! Придётся искать место для ночёвки. Денег нет, иначе можно было бы остановиться на постоялом дворе. Продвигаясь по улицам, Алая внимательно глядела по сторонам, надеясь присмотреть место для сна. Но таковых не находилось. Неужели придётся спать на крыше какого-нибудь дома? Как бродяжка! Алая тяжело вздохнула.

Но вскоре продвижение затруднилось, а потом и вовсе застопорилось. Алая упёрлась в толпу людей, стеной стоявших вокруг широкой площади. Оттуда доносились звуки развесёлой музыки, пения, запах дыма и жареного мяса. При таком количестве народа разговоры, смех и бубнёж, смешиваясь друг с другом, превращались в малопонятный гомон. На стенах домов играли отсветы костров, языки пламени которых время от времени являли себя из-за голов обступивших их людей. Иногда в небо взметались жёлтые икры и гасли, подхваченные ночным ветром.

И чего это тут все встали? Что за празднество? Только пройти мешают. Делать нечего, придётся обходить.

Алая шла вдоль живой стены, через каждые десять шагов она натыкалась на стражников с копьями. Они явно здесь, чтобы следить за порядком. Решившись, девушка подошла к одному из них.

— Простите, уважаемый.

— А? Чего тебе, девочка? — стражник был старше Алаи на десяток лет, если не больше. По крайней мере, ей так показалось — в темноте трудно было судить. А ещё тени делали черты лица воина более глубокими, отчего он казался ещё старше. Да и будь иначе, он бы не назвал её девочкой.

— Скажите, что тут за праздник?

— Ты не знаешь? — стражник удивлённо покосился на неё, будто только сейчас увидел, и тут заметил волнистый узор на правой руке Алаи. — Так ты гладиатор. Я должен был понять, что ты не местная.

Алая улыбнулась и пожала плечами.

— Один из ваших недавно выбрался из чёрного квартала, — сказал стражник и, видя, что девушка терпеливо молчит, ожидая подробностей, продолжил: — Квартал назвали чёрным, потому что в нём лет десять назад поселилась какая-то тварь. Наши маги оградили его охранными письменами, чтобы тварь не могла выбраться.