Я передала Клай ответ Аарона на ее просьбу. Она стойко выдержала вердикт, в глубине души ожидая именно такого решения. Чувство долга и веления сердца были одинаково сильны. Зная, что служба важна для подруги, я постаралась дать ей выбор.

- Ты можешь послушаться капитана и выполнить свой долг, а можешь следовать зову сердца и уйти на поиски Эша. Но если тебе интересно мое мнение, то я считаю, тебе стоит отправиться в Силию. Все это может закончиться всеобщей гибелью, которую, вероятно, не избежать и тебе. Может лучше умереть рядом с любимым?

- Но это прямое нарушение приказа…

- Поверь, в ближайшее время, капитану будет не до этого. А после…, или победа, или гибель. Что будет, не все ли равно?

- Ты ведь понимаешь меня? Ты сможешь объяснить капитану, что я не могу иначе, просто не могу. Как бы ни складывались ваши отношения сейчас, вы рядом. Я тоже должна знать, что стало с Эшем. Я все еще мечтаю познакомить его с матушкой и увидеть его семью. Он лучшее, что было в моей жизни, Эйв.

- Ты не должна мне что-либо объяснять. Я полностью на твоей стороне.

Клай собрала свои вещи за считанные минуты, и я проводила ее до озера. Горько было отпускать ее одну, но совершенно очевидно, я поступила бы так же. На прощание мы обнялись и пообещали друг другу быть осторожными и не лезть на рожон. Всем сердцем я желала, чтобы подруга нашла Эша живым и семья Стэлзов больше не потеряла ни одного своего сына.

Поскольку, Аарон практически не разговаривал со мной и всячески избегал личных встреч, я чувствовала себя совсем одинокой, впервые, с тех пор как покинула школу. Маркус погиб, Клай ушла, а Крист пропал. Магистр зарылся в книги и древние писания, в поисках ответа на наш вопрос, поэтому поговорить с ним мне никак не удавалось. Я была готова к походу и старалась помочь всем кому могла, лишь бы занять себя полезным делом.

Вечером, накануне наступления, я сидела в столовой и помогала Мэл готовить ужин. Женщина сновала по кухне с видом хозяйки, словно всегда была здесь. Ее заботливые руки и любящее сердце, согревали всех вокруг, рядом с ней всегда было уютно и тепло. Это именно то, чего мне сейчас не хватало.

- Малец – то твой, вон как в бой рвется, – между делом, сказала Мэл. – Хороший парень растет, на гордость близким. Твоим родителям вообще повезло, вырастить таких прекрасных деток.

- Натан всегда был напористым и упрямым. Это у нас общее. – Каждая мысль о том, что ему придется вступить в бой, причиняла мне боль. – Только этого недостаточно для борьбы с теми ужасами, что нам предстоят. Я видела их, Мэл. Наши воины сломлены и ни во что уже не верят. Увидеть Натана таким, непостижимо для меня.

- Война страшная вещь. Я тоже видела это, и сейчас, и двадцать три года назад. Она грязная и подлая. Тут ничего не попишешь. Но удержать ты его не сможешь. Своим отказом, ты только подтолкнешь его к непоправимым глупостям. У него возраст такой, опасный. Так не лучше ли позволить ему это, но на твоих условиях?

- На моих? Это как?

- Ну, уж это тебе видней. Или с собой бери, чтобы под присмотром был, но тогда ты не сможешь сосредоточиться на выполнении своей миссии. Или отправь его с тем, кто прикроет его спину наверняка. – Ее слова не были лишены смысла, и я задумалась. – Натан смышленый мальчик и за эти несколько дней, мой муж очень привязался к нему. И я уверяю тебя, если во время сражения они будут поблизости, Картер сделает все, чтобы уберечь твоего брата.

Я верила Мэл безоговорочно, и точно знала, что она права. Если я запрещу брату, он все равно сбежит, ибо следить за ним у меня не будет возможности. Но что если, отпустив его, я пошлю его на верную смерть? Как мне жить дальше, если он погибнет? Я не могу потерять его. Я уже теряю Аарона.

- Приведите задержанного гвардийца. – Аарон сидел за столом, в палатке капитана Минта. – Я хочу поговорить с ним.

Через несколько минут привели воина из армии Хорна и начался допрос. Его спрашивали о том, сколько точно людей у правителя Гвардии и какие у них планы. Аарон задавал свои вопросы, в свойственной ему спокойной манере, ровным голосом. Пленный молчал, он тоже был спокоен.

- Я даю тебе последнюю возможность ответить хотя бы на один вопрос, если будешь молчать, все закончится плохо. Мне придется самому достать информацию из твоей головы. – Аарон сказал это чуть жестче, и я понадеялась на то, что причина в том, что эта идея ему самому не нравилась. Меня приводила в ужас сама мысль о том, что он сделает это. Если его сила так возросла, то сомнений нет, он сможет. Но подчинение разума другого человека, это невиданная жестокость. Я не верила, что он сможет перейти эту грань.

Аарон встал и прошелся по палатке, заложив руки за спину. Капитан Минт и его лейтенант стояли чуть поодаль и наблюдали за допросом.

- Ты видел, что стало с твоими людьми. Моя магия сильна и верь мне, когда я говорю, что смогу покопаться в твоей голове.

- А он действительно так может? – Услышала я шепот Харви Гроуга, который неожиданно оказался возле меня.

- Теоретически, да. – Мне становилось все страшнее от того, как спокойно Аарон говорит о своих чудовищных способностях. Ведь каждый, кто мало-мальски знаком с основами магии, знает, что такая сила затягивает.

- То, что твой меч разит «неживых» еще не говорит о том, что ты способен поработить мое сознание. – Это прозвучало как вызов и к моему ужасу, Аарон его принял. Его лицо вмиг, изменилось.

- Капитан, возможно, это не очень хорошая идея…,- я сделала шаг вперед и попробовала коснуться его плеча, но он сбросил мою руку и даже не посмотрел в мою сторону.

- Не помню, чтобы спрашивал вашего мнения, сержант. – Его голос был острее бритвы, и я безотчетно схватилась за горло.

В ту же минуту, гвардиец взялся за голову и упал на колени. Арон навис над ним и продолжал сверлить взглядом. Поворот головы и пленный завопил страшным голосом. Это жестокое зрелище было пыткой и для меня. Мой любимый мужчина уничтожал все хорошее, что было в нем, все то, что я так любила. Смотреть на это было выше моих сил.

- Возможно, вы были правы, капитан, когда сказали, что я вас совсем не знаю. – Когда я вышла из палатки, крики воина все еще звучали в моей голове.

Я теряла человека, которого любила и не знала, как этому помешать. Сказать, что с ним происходит, откуда взялось столько жестокости, было мне не подвластно. Это не было тьмой, потому что глаза капитана оставались синими, как прежде. Он контролировал себя, и жестокость его не была вспышками, это теперь его постоянное состояние. Он был спокоен и сосредоточен и как будто умиротворен. Это – то и пугало больше всего.

В минуты, когда я оставалась совсем одна, давала выход боли и тоске. Завтра мы отправимся в поход и вероятно умрем, а человек, чья поддержка мне нужна больше всего, стал для меня чужим. Несколько раз я пыталась поговорить с ним, но неизменно натыкалась на стену равнодушия. Это отчуждение стало настолько невыносимым, что я ушла жить в другую комнату, а он, похоже, и не заметил. Мне так не хватало его рук, его губ и запаха. Он пах как лес после дождя, он пах домом. С каждым днем его любовь и преданность, становились похожими на сон, будто все, что было между нами, я придумала себе сама.

Возможно, все дело в предстоящей битве. В том, что на наши плечи ложится огромная ответственность, и мы ведем на гибель столько людей, не уверенные, что сможем осуществить свой план. Возможно, Аарон не хочет отвлекаться от задания, таким образом, настраиваясь на тяжелейшее противостояние в своей жизни. Почему еще он мог так поступать со мной? Я была готова придумать сотню оправданий для него, но никогда бы не смирилась с тем, что он просто стал таким жестоким, и это все было частью его всегда. Я отчаянно хотела обсудить это с магистром, но он продолжал старательно избегать меня.

На рассвете, когда мы готовы были выступать, Люк принес мне записку от Кронуса.