Доложив начальнику лагеря о своем убытии, Алексей впрыгнул в свой «Жигуленок» и рванул в Москву. По дороге он обратил внимание на бесконечные колонны военных грузовиков, державших направление к городу. Дома он обнял и поцеловал маму, посмотрел в холодильник, убедился, что у неё есть все необходимое, и позвонил по телефону. Маркарян сказал, что разговор будет длинным и важным, что Алексей может быть занят не только сегодня вечером, но и несколько дней, сколько, он не знает, и что он будет ждать Алексея в интернате в кабинете директора через час.
Там уже собралось человек пятнадцать, из которых только директор интерната и бывший Алешин куратор Николай Николаевич были знакомы Алеше. На этом совещании Маркарян был главным. Он сообщил, что в стране происходит попытка переворота, в Москву вводятся войска, утром будет объявлена по радио и телевидению какая-то оправдательная чушь для народа.
– Я хорошо понимаю, что с этой минуты мы вынуждены хотя бы в силу нашей профессиональной принадлежности принять непростое и очень важное для каждого из нас решение. Это решение повлияет на всю будущую жизнь не только нас с вами, но и всей нашей страны. По существу, это решение означает принципиальный выбор, за что или за кого мы готовы фактически воевать, да-да, именно воевать! За отживающий свой век порядок вещей с прогнившей насквозь системой, которую пытаются реанимировать организаторы переворота, или за новую свободную страну, без кривых зеркал, с нормальными человеческими отношениями. Каждый из вас должен сейчас принять самостоятельное решение.
– Георгий Ашотович, а кто организует переворот? Фамилии известны? И кто противостоит этому перевороту? – спросил незнакомый Алексею мужчина в кожаной черной куртке.
– А в чем собственно состоит переворот? Что, Горбачева, что ли, арестуют или убьют, прости господи? – спросил другой участник совещания.
– Все детали будут после принятия вами принципиального решения, о котором я только что сказал. Повторяю, для тех, кто не понял. Или мы за реанимацию советской власти, КПСС и других развалившихся структур, или мы за новую Россию, демократию и европейский путь развития. А детали потом. Многое вы услышите уже утром по радио и телику. Кто не хочет воевать за новую страну, может быть свободен, ваш выбор мы будем уважать, и, надеюсь, этот выбор не очень повлияет на наши чисто человеческие отношения. Однако продолжение разговора может быть только с единомышленниками, – произнес Маркарян спокойным ровным голосом, в котором слышалась недюжинная сила абсолютно убежденного в своих словах человека.
Алексей понимал, что Маркарян как специалист по кадрам высочайшей квалификации собрал далеко не случайных людей. И он не удивился, что никто из присутствующих не выразил желание быть свободным.
– Ну, вот и хорошо, я и не сомневался в таком решении. А теперь несколько конкретных вопросов, и мы переместимся в другое помещение, в район дачи Бориса Николаевича Ельцина, – тон Маркаряна нисколько не изменился, хотя Алеше и показалось, что некая тень облегчения промелькнула на его лице.
Путч был коротким и бесславным для путчистов. Балет «Лебединое озеро» из шедевра мировой классики превратился по милости путчистов в надоедливую шарманку. Алексей с новыми и старыми друзьями провел трое суток у Белого дома. Алешин добрый гений Маркарян познакомил его с интереснейшими людьми. Из этого калейдоскопа лиц, впоследствии очень известных и публичных персон, особенную роль в жизни Алексея сыграл Евгений Сергеевич Заславский, чрезвычайно образованный интеллигентный человек с неожиданным для такого человека послужным списком. Он был военным юристом, работал в Главном разведывательном управлении Генштаба, а затем в ЦК КПСС.
Наряду с очень волнующими, а иногда и критическими событиями в течение трех дней у Белого дома возникали ситуации ничегонеделанья, когда можно было просто вести неторопливые беседы. В один из таких моментов Алексей рассказал Заславскому свою жизнь. Евгений Сергеевич, по виду совершеннейший академик, а по уровню интеллекта уж точно академик, любил применять в своей речи отнюдь не академические выражения.
– Ну и что ты теперь делаешь? Груши околачиваешь, без формального образования, хорошо подготовленный и физически, и умственно парень? Это не дело. Конечно, как посмотреть, подготовка молодежи – тоже занятие. Но судя по тому, что о тебе говорил Маркарян, у тебя потенциал огромный. Все твои трагедии и болячки время вылечит, поверь мне. Как говорил один мой знакомый, выслушав мой рассказ о моих «неизлечимых» в кавычках болезнях, «ничего, дружок, пробздисся».
– Да я более или менее уже восстановился, – бодро отреагировал Алеша.
– Вот и хорошо. Знаешь что, вот устаканится немного ситуация с властью в стране, а похоже, это произойдет очень быстро, приходи ко мне, вот тебе мой домашний телефон, потолкуем.
Алексей в который раз с благодарностью подумал о Маркаряне, который взял незримое шефство над его жизнью. Что он там наговорил Заславскому? Алеша недооценивал степень собственного участия в своей судьбе, считая, что если бы не отец, если бы не Маркарян, если бы не старший брат, то не получилось бы то, что получилось. Он по молодости не мог тогда оценить степень своего собственного обаяния и влияния на людей, которыми от природы он обладал и бессознательно пользовался.
Евгений Сергеевич сам позвонил Алексею в начале сентября. Они встретились с Заславским и с Маркаряном в том самом кабинете директора интерната, в котором они собирались в ту памятную ночь с 18 на 19 августа. В стране происходили умопомрачительные перемены, и в жизни Алеши, похоже, намечались интересные перспективы. Заславский при молчаливой поддержке Георгия Ашотовича сообщил Алексею, что организуется новая частная юридическая структура, руководить которой ему поручено. На вопрос Алеши, кем поручено, Евгений Сергеевич усмехнулся и сказал, что поручено группой товарищей. По рассказу Заславского новая фирма планируется весьма необычной, в виде модного названия «холдинг».
– А что такое холдинг? – спросил Алексей, не поднаторевший еще в современном рыночном новоязе.
– Холдинг – это группа компаний, объединенных одной миссией и единым руководством, – включился в разговор Маркарян. Этот ответ судя по выражению Алешиного лица ничуть не прояснил для Алексея сути обсуждаемого вопроса.
После подробного и детального рассказа Заславского и коротких комментариев Маркаряна Алексей в общих чертах понял идею создания холдинга и какое это имеет отношение к нему лично.
К своему удивлению, Алеша услышал, что его родной интернат прекращает свое существование, а на его базе и создается новая структура.
– В нашей сфере деятельности настолько важны вопросы конфиденциальности, строгой дисциплины и чистоты рук, что мы сразу же создаем службу собственной безопасности, которая подчиняется только мне, – сообщил Алеше Заславский. – Предлагаю тебе возглавить эту службу. Георгий Ашотович рекомендует тебя, а такие рекомендации дорогого стоят.
Алексей настолько не был готов к такому повороту разговора, что тупо промолчал, переводя взгляд то на Маркаряна, то на Заславского. Георгий Ашотович, считая вопрос решенным, перешел к перспективам Алешиного образования.
– Для тебя самый лучший вариант – поступить в заочный юридический институт. Есть несколько вариантов, но главное – не терять время. Нужно постараться сделать так, чтобы многие дисциплины, которые ты освоил в училище и сдал по ним экзамены и зачеты, могли быть зачтены в институте. Попробую это организовать, – Маркарян говорил, как всегда, мягко, но было понятно, что, когда он говорит «попробую», он уверен в успехе.
Только позднее, работая в разных подразделениях холдинга, очень постепенно Алексей понял, что собой представляла группа компаний, бессменно руководимая Евгением Сергеевичем Заславским. Центральной фигурой группы компаний была юридическая фирма, оказывающая широкий спектр услуг в виде консультаций и защиты интересов своих клиентов. Кроме юридической фирмы в группу входили нотариальное бюро, детективное агентство, частное охранное предприятие, бюро информационных услуг, а также фирма технического обеспечения охраны объектов недвижимости, средств передвижения и личной безопасности.