Хотя это было больно. Но это было больше похоже на свежую рану, с которой сняли пластырь. Они все выглядели как семья. А моя сестра, мирно спящая рядом с ними, была ударом под дых.

Я не была частью их семьи. Хайден как-то пытался ввести меня в нее, но он тоже сдался. Их связь, их дары связывали их вместе, а я была аутсайдером.

Все сложилось: и авария, то, что случилось с моей мамой, два года, что я боролась за нашу жизнь. И то, что нас привезли сюда, в мир, которого я не понимала, в окружение людей, которые не только меня боятся, но, скорее всего, еще и хотят причинить мне вред.

Я шла по дороге от дома Кромвела, дрожа все сильнее с каждым шагом.

И прижимала руки все сильнее к груди и остановилась, когда дошла до конца частной собственности. Я не осознавала, что иду так долго. Только сейчас я заметила, что солнце уже заходит за горы Сенека.

Часть меня не хотела возвращаться в этот дом, снова видеть Хайдена и Фиби в таком виде. Я сделала глубокий вдох. Я не думала, что между ними что-то было, но они и правда проводили много времени вместе.

Мою грудь сдавило болью, когда я развернулась и пошла прочь от дороги. По лесу проходили тропинки, те самые, что Хайден и остальные создали за долгие годы. Ноги несли меня все дальше в лес. Температура упала, как только солнце зашло, и тени заполнили пространство между деревьями.

Подойдя к упавшему дереву, я присела на него и стянула перчатки. Пальцы были испачканы серым грифелем. Они не были такими изящными, как у Фиби, и такими сильными, как у Хайдена, но их руки не убивали.

Хотя, может Хайден и мог, если бы задержался подольше.

Но его руки все равно были прекрасны.

Я провела пальцами по волосам, подбирая выбившиеся из хвоста пряди. Мое сердце все еще странно болело, что заставило меня сомневаться в своем благоразумии, ведь я продолжала вспоминать о той ночи, что мы провели с ним в хижине. Если сильно постараться, то я могла вспомнить ощущение от его присутствия, его сердцебиение под своей щекой.

То же самое сейчас чувствовала Фиби.

Дыхание перехватило, и я прижала ладони к щекам. Мой взгляд затуманили слезы. Вокруг меня росли высокая трава и кусты с густой листвой.

Я плотно закрыла глаза и заставила себя очистить разум, избавиться от всей боли и страха. Если бы я могла прикоснуться к чему-то и не убить, то все бы изменилось.

Должно было измениться.

Медленно, задержав дыхание, я потянулась к кусту и провела пальцами по листьям. Они задрожали под моими пальцами. Мягкая листва превратилась в сухую и безжизненную. Я зажмурилась еще сильнее и закусила губу. Когда я снова их открыла, весь куст лежал у моих ног, мертвый.

– Я и правда смерть, – пробормотала я. А затем очередной поток соленых слез накрыл мое лицо.

Я услышала резкий звук, и что-то пролетело мимо моей головы, прямо в дерево. Сердце подскочило к горлу, и я развернулась. В глубине дерева застряла стрела, все еще дрожа. Я краем сознания поняла, что это стрела, которую использую профессиональные охотники. У папы был такой набор.

– Какого чер… – меня пронзила резкая боль, перехватив вдох. Сила удара повалила меня с дерева. Затылком я ударилась о камень. В глазах заплясали звездочки, а потом меня накрыло темнотой.

Глава 22

Когда я открыла глаза, было уже темно, а около моего лица землю рыл енот. Я сделала глубокий вдох, застонав от боли в руке и голове.

Енот застыл на месте и поднял уши. Через один удар сердца он убежал.

Я снова застонала и медленно села, коснувшись предплечья. Футболка была порванной и липкой. Я нажала сильнее и вскрикнула. В темноте рукав и сама рука выглядели так, словно были испачканы маслом. В паре футов от меня, там, где копался енот, лежала стрела на траве между двумя камнями.

Меня подстрелили чертовой стрелой. Боже мой, я самая большая неудачница из всех.

Я подскочила на ноги, покачнувшись, потому что головокружение чуть не сбило меня с ног снова. Я положила ладонь на рану и, не обращая внимания на боль, зажала ее сильнее. Кровь сочилась через пальцы.

Пока я пробиралась по лесу, в голове был туман. К счастью, я умудрилась остаться на тропе и смогла выйти на дорогу, которая вела к дому Кромвела. Плохие новости были в том, что мне надо было подняться на холм, и я сильно сомневалась, что у меня это получится. Я заставляла себя передвигать ногами, периодически вытирая пот со лба.

Каждые пару секунд у меня наступали моменты прояснения. Кто-то выстрелил в меня случайно, или стрела предназначалась оленю? Но эти вопросы снова исчезали в тумане. Я была истощена, ноги мои дрожали, пока я продолжала идти по дороге.

И тут темноту разрезал желтый свет, а потом раздался голос:

– Эмбер!

Я постаралась идти быстрее, спотыкаясь о свои же ноги.

– Хайден? – мой голос был грубым и слабым. Сомневаюсь, что он меня услышал.

– Хайден, я ее чувствую. Думаю… думаю, она ранена, – услышала я Фиби. – Ее эмоции почти отключены, подавлены. Она на дороге.

Раздались приглушенные проклятия, а затем звуки тяжелого бега. Свет прошел мимо меня, а потом вернулся. Через пару секунд Хайден выбежал ко мне из темноты и схватил меня за плечи.

Я закричала от боли, пронзившей мою руку.

Хайден резко меня отпустил.

– Что случилось? – его взгляд метался по мне. – Боже, ты истекаешь кровью! Ты в порядке?

– В меня стреляли… стрелой, – эти слова звучали глупо даже для меня.

В ответ он взял меня на руки так, что моя щека оказалась над его сердцем.

– Фиби, возвращайся и скажи им, чтобы встретили нас на полпути.

Я слышала лишь ее удаляющиеся шаги.

– Я могу… идти. Я в порядке.

– Рана от стрелы не входит в понятие порядка, – Хайден пошел обратно, его длинные шаги сокращали дистанцию между нами и домом. – Мы весь последний час искали тебя. Ты знаешь, что случилось?

С каждым шагом рана болела все сильнее. Интересно, насколько она глубокая. Будет еще один шрам, отстранено подумала я. Я рассказала ему все, опустив часть про то, что видела его на диване, обнимающим Фиби.

– Господи, тебя могли убить, – сказал он. Я открыла глаза, но жесткие черты его лица ничего мне не сказали. Он внимательно посмотрел на меня. – Голова болит?

– Выживу, – если только сейчас никто не выстрелит в меня ракетой.

На дороге появилась машина и остановилась около нас. Курт выскочил с водительского сидения и открыл заднюю дверь.

– Клади ее сюда.

– Когда… когда он вернулся? – спросила я.

– Час назад или около того, – ответил Хайден. – Он отвезет тебя в больницу.

Я вцепилась в его руку, не желая никуда ехать с Куртом.

– А ты?

– Я поеду с тобой, – он посадил меня на заднее сидение. – Не переживай.

– Нет, – Кромвел развернулся на переднем сидении, его глаза были холодны, как лед. – Я хочу, чтобы ты вернулся в дом, Хайден.

– Но…

– Мне нужно, чтобы все оставались спокойны, Хайден, ты нужен там. Мы позаботимся об Эмбер.

Я затряслась, пока мои глаза переходили с Курта на отца Хайдена. Я мертвой хваткой вцепилась в его руку.

Хайден неохотно освободился от меня. Он смотрел, как Курт садится за руль; сжав губы, он повернулся ко мне.

– Все будет хорошо, – и он отпустил меня и закрыл дверь. Его бледное лицо мелькнуло в окне.

Курт тронулся с места, оставляя Хайдена позади. Я повернулась вперед и встретилась глазами с Хайденом, моя раненная рука повисла, как плеть. Ледяные кубики сформировались в моем желудке.

– Расскажи мне все, – сказал он.

Я рассказала ему то же самое, что и Хайдену, и все время чувствовала взгляд Курта на себе через зеркало заднего вида. Лед разрастался, передвигаясь по венам. Я словно приросла к месту от мысли, которая меня посетила. Ничто в прошлом не было случайностью. Почему же машина после костра или это должно быть случайным?