— У нее все хорошо, Трейвон, я, конечно, был бы счастлив, если бы она была в сознании, но с серьезностью травм, ее состояние понятно.

— Почему она еще не пришла в себя, Луол?

— Я не знаю, точно так же, как и не знаю, почему она так долго была без сознания после предыдущего нападения. Это могло бы иметь какое-то отношение к тому, что регенератр иначе воздействует на ее организм. Может быть, ее тело не восстанавливается так быстро как наши.

— Но разве тело Маккензи не отреагировало так же? — потребовал Трейвон.

— Не обязательно. Вы же знаете, что все реагируют по-разному на лечение. Но, честно говоря, для Джен эта атака стала благословением Богини.

— Благословением?! — Трейвон даже не пытался скрыть свое изумление и гнев. — Она была почти полностью обезображена!

— Да, и поэтому я смог исправить то, что раньше не мог.

Тихо произнесенные слова Луола пронзили ярость Трейвона и заставили его взглянуть на целителя в шоке.

— Объясни, — прошептал Трейвон.

— Вы правы. Почти каждая кость в теле Дженнифер была сломана, включая и ранее поврежденную лодыжку. Из-за этого, — Луол говорил быстро, зная, что Трейвон мог его прервать, — регенератор смог восстановить ее, в конечном итоге…

— Продолжай…

— Теперь она не будет чувствовать боль, — голос Луола стих. — Как и исчезнут ее шрамы.

— Ты исцелил ее шрамы…

— Это вышло непреднамеренно. Я понимаю, почему она отказывалась позволить мне исцелить их раньше, — Тревон слышал вину в голосе Луола. — Но в тот момент я был настолько сосредоточен на том, чтобы восстановить ее лодыжку, что не обратил внимания, что регенерационный блок приступил к восстановлению травм, не угрожающих жизни. К тому времени, когда я обратил на это внимание, ее лицо почти полностью исцелилось, и я принял решение завершить процедуру до конца.

— С обеих сторон…

— Да. И хотя я знал, что Дженнифер красива, даже со шрамами, я понятия не имел, что она будет соперничать с Богиней.

— Зато я знал, — прошептал Трейвон и отключил комм.

— Ты не похожа на меня.

Джен услышала мелодичный голос.

— Что?

— Я сказала, что ты не похожа на меня.

Дженнифер оглядела белую комнату, в которой она оказалась, пока не обнаружила, откуда раздался голос. Он принадлежала самой красивой женщине, которую она когда-либо видела. Она была высокой. Выше Джен, с длинными темными волосами, которые, казалось, двигались сами по себе и меняли цвета на свету.

— Ты — Богиня, — нахмурилась Джен.

— Да.

— Почему ты думаешь, что мы похожи? — спросила Джен.

— Кое-кто упомянул об этом, и я подумала, что должна посмотреть, правда ли это.

— Они были не правы, — Джен встала. — Ты потрясающе красива, а я… я — нет.

— Есть те, кто думает иначе.

— Они ошибаются.

— Что для тебя красота, Дженнифер Нейбаур? — спросила Богиня, подняв одну бровь. — Красота внутренняя или внешняя?

— Что ты имеешь в виду?

— Есть те, на кого смотрят свысока, даже избегают, но они являются одними из самых достойных. И есть те, которые скрывают свое «уродство» за красивым лицом и улыбкой. Кто ты, Дженнифер Нейбаур?

— Наверное, я бы сказала, что я больше отношусь ко второй категории, — спокойно сказала Джен.

— И почему ты так решила? — тихо спросила Богиня, слегка наклонив голову в сторону. — Ты отказалась от своей младшей сестры после смерти своих родителей?

— Конечно нет! — возразила она. — Но это не значит, что эта мысль никогда не приходила мне в голову.

— Ты оставила своего Дашо, когда обнаружила, что он солгал тебе? Солгал не единожды.

— Нет, но я чувствовала себя преданной.

— Так из-за этого предательства, когда твой Дашо подвергся нападению, ты решила ничего не делать?

— Ты знаешь, что это неправда!

— Знаю, — призналась Богиня, — но ты согласна? Мысли и чувства могут сформировать человека, но именно его действия определяют его. Ты судишь себя слишком строго, Дженнифер.

— Разве? Разве не ты осудила Аади также строго?

— Я осудила Аади за его действия! Он остался в стороне, когда мог остановить все!

— А я сделала это, потому что он был моим мужем! — Джен отстранилась. — Сделала бы я то же самое, если бы это был кто-то еще? — боль наполнила ее голос. — Я не знаю, что это все говорит обо мне! Как это меня отличает от Аади?!

— Аади выиграл от того, что остался в стороне. Если бы ты отвела взгляд тогда, это бы преследовало тебя на всю оставшуюся жизнь. Оно преследует тебя и сейчас, но не так. В этом разница.

— Это не имеет значения, — Джен махнула рукой. — Мои родители мертвы. Я не смогла спасти Тодда. И Кимми… Кимми потеряла меня. Я подвела всех, кого я когда-либо любила.

— В твоих словах есть какая-то доля правды, но не вся. Есть тот, кого ты любишь, кто еще жив. Тот, кого ты можешь спасти. Если ваша любовь — истинная.

— Что? О чем ты говоришь? Они все ушли!

— Я говорю не о твоем прошлом, Дженнифер, а о твоем будущем. Ты знаешь, о ком я, — Богиня посмотрела вниз, когда белый туман поредел, раскрывая то, что было видно только Богине. — Но твое время истекает. Ибо даже самые сильные и достойные теряют веру, когда бремя, которое они несут, становится слишком тяжелым.

— Я не понимаю… — но когда она заговорила, рев потряс вселенную. Он был наполнен той же болью и мукой, что Джен чувствовала за всех близких, которых потеряла. Она опустилась на колени, и ее глаза наполнились слезами, когда она прошептала:

— Трейвон…

Трейвон откинулся на спинку кресла на «Защитнике», подумав о том, что сказал ему Луол, и посмотрел на коричневый комок в руке. Что, во имя Богини, происходит?

Они знали, что ганглицы открыли Землю. Дженнифер и другие люди были доказательством этого, но они также обнаружили альтернативный источник пищи? Если это так, то это дало бы им большую власть над Кализианской Империей. Но почему это было на залудианском корабле?

Торнианцы, будучи союзниками кализианцев, не отреагировали бы хорошо, если бы кализиаские драгоценности и энергетические кристаллы начали бы поставляться кому-то другому в обмен на продовольствие. Торнианцы нуждались в этих вещах, чтобы сохранить своих оставшихся женщин счастливыми.

Женщина, которую обнаружил Рэй, Император Торнианской Империи, она тоже была с Земли? Была ли она совместима с ними? Если это так, то некоторые из них будут делать что угодно, отдадут что угодно, чтобы приобрести таких женщин. Это приведет к изменению баланса сил внутри Торнианской Империи и может разорвать союз между торнианцами и кализианцами. Обе Империи были на грани краха. Если это произойдет…

Звук входящего вызова коммуникатора вытащил Трейвона из его темных мыслей, чтобы найти изумленного и сбитого с толку Грифа на другом конце.

— Гриф, — Трейвон не беспокоился о формальностях. — Что у тебя?

— Я обнаружил кое-что в грузовом отсеке, — начал он. Трейвон догадывался, что это были такие же запасы еды.

— Что?

— Я… я не думаю, что это то, что должно обсуждаться на открытом канале. Это слишком важно. Я оставил там Руда, а сам возвращаюсь на «Защитник». Я прошу тебя встретить меня в стыковочном отсеке, Трейвон, — Гриф тоже опустил регалии. — Только тебя.

Трейвон нахмурился от необычной просьбы, но он доверял Грифу. Они слишком часто спасали жизни друг друга.

— Хорошо, встретимся там.

Трейвон уже приближался к дверям, чтобы уйти с капитанского мостика, когда закричал Маттео.

— Вторжение! У нас два ганглианских боевых корабля!

— Всем кораблям! Боевые станции! Приготовьтесь стрелять!

— Да, генерал!

Императорские крейсеры первыми открыли огонь, так как они были ближе всех, но щит ганглианцев выдержал, и противники пролетели мимо них, сосредоточив свой огонь на двух поврежденных залудиаских кораблях.

— На абордаж [8] ! — приказал Трейвон. — Они пытаются уничтожить залудианские корабли!