– В таком случае, успокойся. Поговорим сначала о вещах отвлечённых. Там и воспрянешь духом.

– Да, так будет лучше.

– Как доплыл-то хоть?

– Море благоволило! – сразу оживился даймё. – Добрались с ветерком. Сами Боги хотели, чтобы мы встретились.

– Разумеется.

Высшие силы, о которых говорил отец, – просто выдумка. Старая чужая сказка, принятая на веру и используемая рычагом давления на население. Иначе они бы давно вмешались в дела смертных. Но не их это смертные.

После долгих умозаключений и всевозможных перипетий я потерял веру в мэйнанский пантеон без сожалений. Но рушить хрупкий мир Урагами Хидео не спешил. Скоро весь Мэйнан узрит своих истинных богов.

Наши глаза встретились.

– Как ты покинул страну?

– Очень просто, Рю. Найти и снарядить судно не долго – наши участвуют в морском дозоре. У Зубов Рёками другие не проплывают, поэтому выдвинулись без помех. Велел страже никого не впускать в замок и разнести слух, что я тяжело заболел. Предварительно отправил жену к родственникам – она давно хотела. Детей тоже нет. Так что сейчас дома пусто. Моим людям можно доверять…

– Ты это про мать говоришь?

Он никогда не называл её так. Обычно, по имени или «любимая», а тут – такое. Отец темнил.

Скрывая стыд, Урагами Хидео молча улыбнулся.

– Рассказывай.

Моё терпение было на исходе.

– Прости. Её больше нет со мной.

– Умерла? Как?

Я принял его заявление спокойно. На сей раз.

– Может, и не умерла…

Даймё Фурано зарделся, напоминая спелый помидор.

– Не понял.

– Когда тебя выслали, Фумико закрылась в себе. И во всём винила меня. А я ненавидел её за то, что она не могла родить ещё одного сына. Появление Юки стало последней каплей. Брак безнадёжно рушился…

– И?

Излишние детали отнимали время. Потеря даже минуты была чревата: война уже началась.

– Она просто пропала. Нигде и никто не мог найти её. Сам дурак, что надавил…

– Понятно всё.

Урагами Хидео вздрогнул от моего хладнокровия.

– Ты не зол на меня, Рю? – растерянно спросил он.

Отец был готов мужественно выстоять перед любыми нападками, перенести семейную драму и даже пропустить апперкот. Так наивно.

– Нет.

– К-как же так?.. Ничего не понимаю.

Его прежнее представление обо мне обрушилось окончательно. Но правда есть правда. Тем более, горькая.

– Она ушла – и мне жаль. Я соболезную. В ссылке я свыкся с мыслью, что не вернусь домой. Или не застану семью.

– Разве ты не хотел бы с ней повидаться?

– Хотел бы. Но мать пропала – ничего не поделаешь. Время движется. Надо идти с ним вровень. Я доволен уже тем, что застал тебя.

Идзины редко доживают до ста лет, а успевают не раз перемениться. Чего и говорить обо мне. Я столько людей повидал. Привязывался и терял. Апостериори научишься спокойно принимать чужую смерть, сохраняя почву под ногами.

– Ты женился вновь. – Я разорвал неловкую паузу. – Мои поздравления. Насколько теперь у тебя большая семья?

– Что значит у меня? – запротестовал он. – Она и твоя, Рю!

– В мере гораздо меньшей, – логически разграничил я. – Остатки же моей семьи – ты и… Юки? Впрочем, я её не знаю.

– Познакомим, не переживай. Со всеми!.. Ну, почти. – Даймё по неясной причине запнулся и ушёл в себя.

– Отец?

– Да, что?

– Я спросил, сколько у тебя детей.

– Так… Юки. Нагиса. Рэй. Мидори... Фу́до…

Последние два имени Урагами Хидео произнес, скрипя зубами. Это привлекло моё внимание. Я тут же решил поставить акцент на них.

– Мидори с Фудо – самые младшие?

Отец покачал головой.

– Почему тогда назвал их опосля и с такой неуверенностью?

Вопрос поразил его, как удар молнии.

– С ними… довольно сложно.

– Почему?

– Мидори – моя незаконнорожденная дочь, – признался отец.

– Брак несчастливый?

– Да, вынужденный, – Он готов был провалиться сквозь землю. – Прости, сын.

– Не за что извиняться. Ты в первую очередь человек – и поступил соответственно.

– Мне… мне был нужен наследник!

– Но ведь он стоит прямо перед тобой!

Я вытянул руки в стороны, показывая себя. Сильное заявление. Сущая дерзость, но по факту. Право первенства было за мной супротив мнения Коногава.

– И то верно, сынок, – не стал спорить даймё.

Его терзало всё, чего бы мы ни касались. Отец был мерзок сам себе.

– Вопрос задан неслучайно. Расскажи о каждом кратко и ёмко.

– Юки покинула семью. Вышла замуж за Кадзита́ни Ха́ндзо. Их владения лежат чуть севернее нас. У них вот-вот появится ребенок, а он станет даймё.

На неё положиться было нельзя. Да и нет нужды тревожить чужой семейный очаг.

– Давай дальше.

– Нагиса находится в заложниках у сёгуна. Но ничего страшного. Славный ребёнок. Легко за себя постоит.

– Коногава довольно умны. Правящая верхушка в постоянной суете. Ей движет страх за родных. Тут не до переворота. У меня есть кое-какие мысли насчёт освобождения Нагисы. Мы положим этому конец. Теперь о Рэй.

– Очень хрупкая девушка. Цветочек, одним словом. Но только с виду. Она – истинная воительница. Несмотря на запрет я подарил ей катану. Дочь преуспела и временами даже укладывала на лопатки брата. Сейчас вместе с матерью.

Для Рэй найдётся место в заговоре семьи Урагами.

– Весьма любопытно. Неужто не выдал её замуж?

– Успеется. Пусть пока в девочках походит.

– Хорошо. А что с незаконнорожденной?

– Она куноити.

– С чего бы? – напрягся я. – Ты не узаконил её существование?

– Сёгун дал добро. Но дело в другом. Когда у Коногава образуется свободное место в личном отряде шиноби, он собирает с сотни даймё по одному ребёнку. В течение двадцати лет их готовят, после чего они борются за право занять его. Насмерть…

– Что ж, жестокий, но действенный способ сокращать население искусственно. Если идет вкупе со множеством других, разумеется. Земли на всех не хватает, а в войны Мэйнан давно не вступал.

– Так уже было три раза. Последний задел Урагами. Но Мидори выиграла.

Услышанное вызвало негодование. Я столько раз наблюдал, как брат идёт на брата, и не хотел подобного в отношении моей родни.

– На самом деле, она с нами. Мне удалось убедить Мидори остаться, что бы ни было у тебя на уме. Мы с ней «за» обеими руками. Я – тем более.

Отец видел во мне лидера, хотя где это видано?..

– А где сейчас Мидори?

– Её призвали в Ому.

– У нас есть глаза и уши при сёгуне? А ты неплох, отец! Что с Фудо?

– О нём я говорить не собираюсь. Вообще.

– Почему же?

– Фудо опорочил имя семьи, – презрительно пояснил Урагами Хидео. – Я возлагал большие надежды. А он предал меня.

Я был… заинтригован.

– Что с ним стало?

– Я отправил его в монастырь Ото́бе. Пожизненно, – поведал даймё сквозь гнев.

– Кажется, ты преувеличиваешь. Раз не прикончил его собственноручно, не такой уж он и преступник.

– Сорняки надо выдирать. И если бы Мидори выбрала сёгуна, её бы подстрелил Сон Кю Ран. Наказание Фудо тоже равносильно смерти. Но самолично я никогда не подниму руку на своих детей.

Следовало ожидать. Проявив эмпатию, я кивнул ему.

– В любом случае, я не сбрасываю Фудо со счетов. Он может искупить вину – своей и чужой кровью. Не хочешь говорить, что он натворил, – не говори. Сам узнаю.

– Что-о-о?

– Ты сказал, монастырь Отобе? Туда я и направлюсь, как мы закончим. По пути будет. Главное, подбрось.

– Хочешь и его в это впутать? Мне кажется, он ни за что не согласится.

– Поживём-увидим. Если уж я расположил к себе Ивентар, неужели не смогу совладать с собственным братом? Неспроста же расспрашиваю. Лучше всего, когда восстание – дело семейное. Больше доверяешь родне. В своё время Коногава доказали это.

– Делай, как считаешь нужным, – сдался даймё Фурано. – Лишь бы получилось.