Догоняющий Солнце
Полетели
Поэзия
И что-то важное…
А я краду себя по миллиметру ночи.
Застывшее «спаси» в седеющих висках.
И что-то важное застряло между прочим,
И что-то смелое в себе качает страх.
Рассыпав боль на мелкие крупицы,
Ловлю молчание забытых номеров.
И что-то важное бессонницей струится,
И что-то смелое застряло между слов.
Считаю пульс в растраченных минутах.
У этой пустоты не кончился запал.
И что-то важное я не отдал кому-то,
И что-то смелое я в страхе потерял.
В небеса
Когда стихи читает кто-то поздним вечером
Под шёпот падающих звёзд, под свет луны,
Они уходят в небеса, рождаясь вечностью…
Они уходят в небеса,
В мир тишины.
Они взлетают высоко — мечты творение,
И льются на людей дождём ленивой осенью…
Прочти же пульс в моём стихотворении…
Прочти стихи мои.
Узнай их, Господи.
Не смей прощения просить
Не смей прощения просить. Не смей прощаться.
Мне проще пульс остановить, чем не остаться.
И проклинать не смей любовь. Не виновата,
Что крылья вырастают вновь. Поверь, так надо…
Под звук капели по весне мечтаю слиться
С тобою — солнечной, простой. И раствориться
В осенних красках октября, под синим небом…
А был ли жив я до тебя? Ты знаешь — не был.
Перевою
Сковырни своим словом зажившую рану,
Разломай мой фасад — ведь основа прогнила.
Пережду, перевою, дышать перестану
И прощу навсегда… чтобы ты не простила.
В пустоту как в капкан — с головой до отчаянья.
Пульсом сжатая боль на порезах искрила.
Сковырни мои страхи, как прежде, нечаянно.
Я, как прежде, прощу… чтобы ты не простила.
Заходи иногда в серый мир одиночества.
На гранитном фасаде — последний причал.
Может быть, сковырнуть мою боль не захочется,
Переждал, перевыл и — дышать перестал.
Зима-старушка
Она сидела, слегка насупившись,
Листала пальцами белоснежными
Свою мечту. И, чуть-чуть ссутулившись,
Качала город уже заснеженный.
Она на звёздах ткала мелодию,
Да тишиной разливалась звонкою.
И всё в порядке, казалось ей, вроде бы,
Да только грани порядка тонкие.
А чьё-то сердце стучит? Прислушалась:
Помочь рыдающему очень хочется.
Да пусть умрёт этот снег лужами!
А вместе с ним и её одиночество.
Да только пальцы замёрзли. Скрючились
Её мечты. Уж не стать ей прежнею,
И жмётся к звёздам опять. «Соскучились?
Я к вам с теплом, хотя вся и снежная».
Впустите в дом через дверь стужами
Да отогрейте уж её, странницу.
Она уйдёт по весне лужами,
И от неё ничего не останется…
Она сидела, слегка простужена,
Листала пальцами белоснежными
Свои мечты, что кому-то — нужная
Зима-старушка, такая снежная.
Мне поздно
— Закрывай свои глазки, сынок,
Я тебе кое-что покажу.
То не жизни огромный урок,
Я тебя за неё провожу…
— Это мы, пап? Смешные, скажи?
Ты обнял меня, кажется, крепко.
Словно куклы из гипса лежим…
— Полетели, сынок. Нам — до верха…
Видишь — слева? Созвездие есть —
Ураганы бушуют веками…
— Я бывал уже, кажется, здесь.
А расскажем потом это маме?
— Ну, а прямо по курсу — дыра,
Её чёрною все называют.
Видишь свет вдалеке? Нам туда!
— Знаю, папа! Я всё это знаю!
(А за дырами чёрными свет
Чистотой первозданной струится.
Лучше дома — конечно же, нет).
— Пап! Я счастлив сюда возвратиться!
Только что-то огромной плитой
Давит грудь. Это мамины слёзы?
— Возвращайся, сынок…
— Папа, стой!
Как же ты?
— А мне уже поздно…
Впусти
Ты знаешь, наверное, счастье живёт в детском доме,
Когда вдруг слезу вытирают заботливо взрослые руки.
В больницах живёт, когда кто-то судьбою был сломлен,
Но удалось избежать этой серой смертельной разлуки.
Счастье, бывает, запрячется скромно в прозренье
Когда-то слепого, теперь вдруг прозревшего сердца.
А счастье в тебе уже так заждалось воскрешения,
Открой ему душу, впусти в ней немножко погреться.
Падаю в небо
Падаю в небо мольбой о причале,
Касаюсь ресниц я застывшей слезой.
Мне бы чуть-чуть дотерпеть до начала,
Мне бы чуть-чуть — и остаться собой.
Мне бы чуть-чуть не хватило до горя,
Заметить его и плечом не коснуться.
Падаю в небо мольбой о просторе —
Чтоб птицей однажды весною проснуться.
Чтоб укрыло меня от потерь тёплым пледом,
Чтоб корабля не заклинило лопасть —
Мольбой о Судьбе своей падаю в небо.
А оказалось, что падаю в пропасть.