Фейвелл быстро спрятал банкноты в карман.
— Я не очень много знаю,— начал он, расслабившись.— Между прочим, не мог бы ты попридержать язык? У этой рыженькой муж профессиональный боксер, и он будет рад потренироваться на мне.
— Забудь о ней. Меня интересует Кайл.
— Он приехал из Сан-Франциско. Живет здесь не больше двух месяцев. Купил большой дом на бульваре
Рузвельта, еще не расплатился за него, да, наверное, никогда и це расплатится. Три года назад он играл на бирже и сорвал приличный куш, но с тех пор, кажется, бросил бизнес. В основном проводит время на скачках. Должно быть, больше выигрывает, чем проигрывает, потому что других источников дохода у него нет.
— А что насчет его неприятностей?
Фейвелл докурил сигарету и вытащил из пачки Далласа еще одну.
— Просто небольшой скандальчик. Парень никак не может повзрослеть. Его стихия — это вино, женщины и разгневанные мужья. Он специалист по замужним, а это не очень-то нравится их супругам. Один из них подстрелил его. Дело замяли, но это ничему его не научило. Ему раз плюнуть ввязаться в уличную драку. Он слишком много пьет и хулиганит, когда напьется. В его возрасте следовало бы вести себя поумней, но его могила исправит.
— Что за блондинка вертится возле него?
— Ева Джиллис. Симпатичная, не так ли? Он взял ее из «Фоли» около месяца назад и поселил в квартире на Роксбург-авеню. Но это ненадолго. Он всегда их бросает, однако, судя по ее возрасту и взгляду, эта вытрясет из него все, что сможет, прежде чем он укажет ей на дверь.
— Они заходили к радже Читтабада около часа назад,— задумчиво проговорил Даллас.— Судя по тому, что ты мне рассказал, они неподходящая компания для раджи.
Фейвелл заинтересовался.
— Совсем неподходящая. Ты уверен?
— Да, я видел, как они входили в его номер.
— Ты все еще занимаешься этой кражей драгоценностей?
— Конечно. Ведь это основной источник дохода Пурейса.
Фейвелл на мгновение задумался, постукивая холеными пальцами по столу.
— Это что-то значит,— наконец сказал он.— Я слышал, что Кайл связан с преступниками. Только слухи, запомни, ничего конкретного. Я не смог добыть никаких доказательств. Он проводит много времени в клубе «Фру-фру», который содержит итальянец по имени Ральф Рико, мелкий скупщик краденого. Я не удивлюсь, если услышу, что за ним стоит Кайл. Может быть, тебе следует присмотреться к Рико?
— В полиции на Кайла ничего нет,— нахмурившись, сказал Даллас.
— Я знаю. Я тебе только что сказал, что одно время Кайл ворочал большими деньгами. Некоторые его сделки были весьма сомнительны, но в общем-то все финансовые киты ходят по лезвию бритвы.. Что меня поражает — это то, что он уже два года не занимается делами. Быть может, у него еще достаточно денег, но он их безудержно тратит. Связан он с Рико или нет, не ясно, но вполне возможно, что он задумал новое дельце.
— Хорошо, проверим.— Даллас встал со стула.— Звякни, если услышишь что-либо интересное для меня.
— Не ругай меня, если я послал тебя не по тому адресу,— сказал Фейвелл, вытаскивая из ящика стола пачку бумаг.— Слухи о Кайле могут быть полнейшей чепухой.
— Я знаю. Половина следов, которые я нахожу, никуда не ведут,— уныло сказал Даллас,— Адская работа. Ну, пока. В следующий раз при операциях на глазах запирай дверь.
Он вышел, поклонился рыженькой девушке в приемной, которая сосредоточенно печатала на машинке, улыбнулся про себя, когда она кивнула ему в ответ, и быстро вышел на улицу.
Глава 3
Так, значит, она умерла!
Верн Бэрд скомкал газету и обшарил взглядом набитый людьми бар. Кругом слышался смех и пьяные голоса, в углу несколько пар танцевали под грохот музыкального автомата. Убедившись, что на него никто не смотрит, Бэрд бросил газету на пол и запихнул ее ногой под табуретку.
«Черт побери,— зло подумал он.— Умереть ни с того ни с сего! Вроде бы он только один раз ее и стукнул. Сломана шея! Невероятно!»
Теперь нужно поскорее убраться из города. Олин, конечно, уже охотится за ним. Как глупо было торчать в этом баре целый час! Теперь не так просто смотаться. Все фараоны в городе ищут его.
Он подозвал негра бармена. Тот подошел, лицо его блестело от нота.
— Еще одно пиво с рюмкой виски. И пошевеливайся.
Когда негр отошел, Бэрд закурил. У него не было угрызений совести из-за этого убийства. Он убивал уже не в первый раз, и это стало для него обычным делом. Если кто-нибудь вставал на его пути, он убивал, да и собственную жизнь не очень-то ценил. Бэрд знал, что рано или поздно полиция припрет его к стенке и придет его очередь умирать. Но пока он был еще жив, и случайности раздражали его. Смерть этой женщины нарушила все его планы. Теперь он не сможет свободно расхаживать по улицам, сидеть в баре или мчаться в приплюснутом «форде» по автостраде, когда захочется отдохнуть от городского шума и толкотни. Ему придется следить за каждым своим шагом. Он не сможет зайти в бар, не убедившись, что там есть запасной выход, что в нем нет переодетого сыщика и что никто не бежит к телефону, увидев его.
Его губы сложились в злую усмешку. Черт побери! Иметь такую тонкую шею!
Он заметил, что негр перешептывается с другим барменом, наливающим пиво в кружки. Рука Бэрда непроизвольно скользнула в карман. Прикосновение к кольту успокоило его.
Наблюдая за негром, разносившим по столикам напитки, Бэрд заметил, что тот возбужден какой-то неожиданной новостью.
Негр поставил кружку на стол и прошептал:
— На улице ищейки, хозяин. Они заглядывают во все бары.
- Бэрд залпом выпил виски и отодвинул пиво.
— Есть тут черный ход? — спросил он, не шевеля губами.
Негр кивнул. Бэрд видел, как по его черной морщинистой коже бежал пот.
— Через дверь в углу и по коридору,— ответил негр и подобострастно улыбнулся, когда Бэрд швырнул ему доллар.
— Позаботься о пиве,— сказал Бэрд.
Он встал и прошел не спеша через дымный зал к двери, о которой говорил негр.
Когда он толкнул дверь, кто-то крикнул:
— Эй! Не сюда, мистер! Это служебный вход!
Бэрд почувствовал, как в нем закипает гнев. Он с трудом удержался и не угостил крикнувшего пулей. Не оглядываясь, он вын1ел в тускло освещенный коридор и быстро пошел к двери в конце его.
Вдруг в коридоре появился маленький толстый итальянец в нижней рубахе и брюках, подвязанных куском веревки. Он зябко поеживался, почесывая волосатые руки. Его красное небритое лицо опухло от сна.
— Сюда нельзя,— сказал он, загораживая проход.
Бэрд презрительно взглянул на него. Итальянец быстро отскочил в сторону, челюсть его отвисла. Он замер, глядя на Бэрда, который открыл дверь и осмотрел темный проход на улицу.
Бэрду проход не понравился. Из него был всего один выход, и тот на главную улицу. На другой стороне прохода была трехметровая стена ограды, а за ней виднелся силуэт высокого здания.
Бэрд засунул пистолет в кобуру и вошел в проход, тихо прикрыв дверь. Осмотревшись и прислушиваясь к шуму на главной улице, он тихо подошел к ограде, подпрыгнул и ухватился за верх. Подтянувшись, осмотрел темный пустынный двор, затем перелез через ограду и спрыгнул.
В дальнем углу двора с крыши свисал громоотвод. Бэрд решил, что подняться по нему и пройти по крышам, будет безопаснее, чем выходить на главную улицу.
Быстро и бесшумно он начал подниматься, останавливаясь на каждом этаже, чтобы убедиться, что никто не притаился за одним из темных окон. Наконец он добрался до крыши, никого не заметив и ничего, не услышав. Низко пригнувшись, он пробежал по крыше, спрыгнул на соседнюю, спустился по стальной лестнице на крышу гаража и оттуда в темный переулок рядом с главной улицей.
Забежав в подворотню, он осмотрелся. Ничто не вызывало подозрения, и Бэрд быстро Перешел улицу и свернул в проход, ведущий к дешевой гостинице. Там находились его личные вещи: альбом с фотографиями, чемодан с одеждой и еще один пистолет. Из-за одних фотографий он готов был рискнуть. На снимках были его мать, брат, сестра и собака... Ничего не значащие для других, снимки были единственным,.что связывало его с детством. Мать была убита в перестрелке между его отцом и полицейскими. Сестра слонялась по панелям. Чикаго и сейчас, наверное, заманивала какого-нибудь пьяницу к себе в номер. Брат отбывал двенадцатилетнее заключение в Левенвортской тюрьме за вооруженное ограбление. Собака убежала из дома, когда явились полицейские, и с тех пор ее никто не видел.